Книга Ничего страшного. Неуспеваемость излечима! - Оливье Револь

А самое главное — несмотря на все трудности Маттье ни в коем случае не должен остаться на второй год в подготовительной группе. Такое вполне реально — при наличии всех перечисленных форм поддержки. И на следующий год, кстати, тоже. Движение вперед — единственная гарантия, что он окончательно не отстанет и найдет свое место в системе школьного обучения. На этой оптимистической ноте собрание закончено и мы расходимся, назначив следующую встречу в июне.

Когда мы вышли во двор, мы встретили Маттье, он обнял родителей и своего логопеда, остальных вежливо приветствовал. Он знал, что все эти взрослые собрались здесь ради него. Чтобы понять его трудности, вникнуть в его проблему. И способность взрослых к диалогу и взаимопониманию — безусловно, лучший пример для мальчика, которому трудно выразить свою мысль словами. В любом случае, он чувствует поддержку, а значит, меньше боится за свое будущее.

Кажется, начало хорошее. Маттье напоминает мне ребят, которым нужно протянуть руку, чтобы они смогли перейти реку вброд…

Дисфазия: глаза могут говорить

Четырехлетний Виржиль грустен и замкнут. Он попал к нам в отделение с диагнозом «депрессия». Если присмотреться к малышу, можно заметить еще одну серьезную проблему: когда он говорит, никто его не понимает! Дело нешуточное.

Называется это дисфазия. Ребенку с таким нарушением часто приписывают аутизм или умственную отсталость. Он говорит на каком-то тарабарском языке, а иногда просто не разговаривает. Его выдает только взгляд, по которому сразу понятно, в чем разница. Глубокий, пристальный взгляд — как будто он хочет глазами сказать вам то, что не могут произнести его губы.

Дисфазия для речи — то же самое, что дислексия для чтения. Она вынуждает ребенка молчать или изъясняться с трудом. Он не может составить фразу, затрудняется в выборе слов, и к тому же у него проблемы с пониманием.

Он говорит «коезд» вместо «поезд». Он игнорирует синтаксис, и у него получается «папа ехай масина». Для его речи характерен «агграматизм», то есть ему сложно составлять фразы по схеме подлежащее-сказуемое-дополнение, как делают все дети его возраста. Беглость речи отсутствует, он изъясняется односложно: да… нет.

Из его рассказа мало что можно понять.

— Расскажи мне о каникулах.

— Было хорошо.

— А что ты делал?

— Море… пляж.

У него ограниченный словарный запас:

— Ну, ты знаешь… эт самое… ну штука такая, как ее…

Когда его просят описать простую картинку, на которой, например, изображено хорошо известное ему животное, он ищет слова и не находит их. Надо помогать ему, подсказывать первую букву или слог — «бе» чтоб сказать бегемот. Иногда проблемы понимания усугубляют невозможность выразить свою мысль, тогда ребенок может замкнуться в себе. Он не может «расшифровать» то, что ему сказано, долго думает, перед тем как ответить, это раздражает взрослых. К тому же он не всегда выполняет команды и указания. Это называется «автоматически-волевая диссоциация», которая выражается в том, что иногда он может правильно произнести: «Не мог бы ты передать мне сахар?», но эта фраза появляется автоматически. Чтобы ее сформулировать, ребенку не надо копаться в голове, она выскакивает сама собой! Напротив, если ему задают вопрос и ему необходимо подумать, он не справляется. Именно эта диссоциация и вводит окружающих в заблуждение. Так воспитательница, например, с самыми благими намерениями может ему заявить: «Ну вот, можешь, если хочешь!» А у него-то все получается наоборот: фраза вырывается у него самопроизвольно, когда он этого не хочет! Конечно, у него появляется репутация упрямца и бездельника — ребенка, который совершенно не старается. А он-то вовсе не при чем!

Неврологическая проблема

Тут, увы, речь не об «обычном» отставании, которое ребенок нагонит с годами — мы имеем дело с нарушением, которое будет мешать человеку всю его жизнь. Это серьезное структурное расстройство определяется так: «специфическое нарушение функций производства речи у ребенка, не объясняемое ни глухотой, ни умственной отсталостью, ни изменением личности». Значит, речь идет о неврологическом нарушении, неправильной обработке сигналов, подаваемых мозгом.

Французские врачи долгое время отказываются признать существование дисфазии, даже теперь некоторые психиатры считают ее неким психологическим нарушением. И ничем больше. Зато на другом берегу Атлантического океана квебекские врачи из Ассоциации Помощи Немым Детям разработали памятку, которая призывает быть внимательным к детям с этим недугом «Он не говорит не потому, что не хочет, а потому, что не может» и развесили ее повсюду. Не только в приемных специализированных докторов, но и в больницах и в некоторых других общественных местах, которые посещают семьи с детьми. В этой памятке подробно описаны симптомы дисфазии и места, куда можно обратиться в случае, если вы не понимаете, что происходит с вашим ребенком: «Вам кажется, что ребенок лучше понимает ваши жесты, чем ваши слова… и тем не менее он нормально слышит».

Обследуя пациентов, страдающих афазией, а именно потерявших возможность говорить в результате несчастного случая, врачи высказали предположение, что дисфазия также может иметь биологическое происхождение. Именно мышление по аналогии позволило продвинуться в понимании неврологических механизмов в результате многих научных работ, созданных в рамках современного понимания когнитивных процессов и исследования работы мозга.

Но вернемся к Виржилю. В младшей группе он по-прежнему не говорил ни слова, но среди маленьких детей это не очень бросалось в глаза. В это время он компенсирует свою немоту другими умениями: ловко клеит, вырезал… иногда даже лучше других. Воспитательница говорила: «Я никогда не видела ребенка, который бы так плохо говорил и так хорошо при этом со всем управлялся». Но на следующий год его отставание стало заметным: «На каком языке ты говоришь, мальчик?» Эти насмешки больно ранят его, дома он вымещает агрессию на близких. Он замыкается в себе, отказывается ходить на детские праздники и дни рождения.

Страдание охватывает его все сильнее, родители предполагают самое худшее. Необходимо срочно поставить диагноз. Ведь обманчивые симптомы приведут мальчика в специализированную школу и в психиатрическую больницу. Подобный образ жизни ему категорически не подходит, он должен обучаться обычным образом, но с поддержкой и учетом его особенностей.

У шестилетней Эльзы ужасные проблемы в подготовительной группе: нерегулярные знания, бедная речь, непонимание указаний учителя. Воспитательница решила обратиться к психологу, который предположил серьезное изменение личности. В основном потому, что девочка могла в пятницу вдруг не суметь сделать того, что легко выполняла в четверг. И как раз колоссальная разница между ее письмом при списывании с доски и под диктовку натолкнула нас на правильный вывод[14].

Вовремя поставленный диагноз «дисфазия», занятия с логопедом и поддержка со стороны преподавательницы позволили Эльзе нормально продолжать учебу.