Книга Страх. Книга 1. И небеса пронзит комета - Олег Рой

– Мне ее жалко. – Она шмыгает носом и тыльной стороной ладошки вытирает глаза.

– Комету? – уточняю я, хотя и так все ясно. – Но, Белла, я же объяснила, что…

– Она совсем одна, – перебивает меня девочка. – Там, в космосе. Там ведь ничего нет, даже воздуха. Только звезды, но они далеко-далеко. Там совсем пусто. И очень холодно. Когда я об этом думаю, я боюсь.

Я осторожно глажу ее по аккуратно подстриженной светлой головке:

– Ничего, Белочка, не надо бояться. Ведь она летит к нам и скоро перестанет быть такой одинокой.

– Но ведь есть и другие, – возражает Белла, отстраняясь из-под моей руки и вставая из-за парты. – Другие кометы. Которые никогда никуда не прилетят! Так и будут нестись в этой пустоте, в этом вечном холоде. Мне очень страшно…

Подхватив пестрый ранец, она вскидывает голову и быстро-быстро выходит из класса.

Я гляжу на стоящий на столе стакан с водой и вспоминаю мальчика постарше, из другого класса, где я заменяла заболевшего учителя физики. Петр. Да, мальчика звали Петр. Именно он придумал этот простой, но удивительно наглядный пример со стаканом воды. Мне грустно, что утешить Беллу не удалось. Большинство людей ждут комету с радостным любопытством, но большинство – это не все. Кого-то визит космической гостьи печалит.

Меня, например. Нет, во мне нет страха, терзающего маленькую Беллу, мне очень хочется взглянуть на грядущий фейерверк. Но в то же время очень грустно, потому что любоваться зрелищем придется в одиночестве. Рита в эти дни будет занята сверх всякой меры, мы почти не будем видеться. А о том, чтобы вместе порадоваться космическому шоу, и речи быть не может. Это и вправду печально.

02.09.2042. Город.

Управление полиции. Рита

В коридоре участка двое мужчин, окутав себя клубами табачного дыма, обсуждают – ну разумеется, комету. Кто бы сомневался! Других тем у них, ясное дело, не нашлось. Как, впрочем, у всего, похоже, остального человечества. Меня эта комета уже достала. Нет, не так. Эта комета меня – до-ста-ла. До. Ста. Ла. Она – везде, куда ни ткнись. В телевизоре, в Интернете, на радио. В рекламах торговых сетей, ресторанов, автомобилей, продуктов и черт знает чего еще. Комета на значках, на майках, рюкзаках и бейсболках, комета в виде брошек, брелоков и даже в виде сережек. Комета во всех разговорах и, вероятно, в мыслях.

Скорее бы все это уже закончилось.

Нет, я понимаю, событие редкое. Ну и что? Что, собственно, случилось? Точнее, случится? Ну кроме ожидаемой эффектной картинки? Других событий нет? В мире все тихо, спокойно и безмятежно? Уже прекратились все войны, покончено с эпидемиями, никто не голодает и не совершает преступлений? Какое отношение эта чертова комета имеет к жизни каждого из тех, кто с таким жаром обсуждает ее прилет? Как будто не растут непрерывно цены и не увеличивается количество людей, которые едва сводят концы с концами – не в какой-нибудь нищей африканской глубинке, а в нашем, европейском, вполне благополучном городе. Но как же, как же. Все обо всем забыли. Все это совершенно неважно. Зато к нам летит Ее Величество Комета! Чтоб ей пропасть в своем чертовом космосе! Но нет!

– Вчера она миновала Марс, – нахмурившись, говорит один из курильщиков.

– Черт, она приближается так быстро. Как-то слишком быстро. Говорят, скоро ее можно будет видеть невооруженным глазом, – подхватывает его собеседник. Пожилой, грузный…

Собственно, это мой непосредственный начальник, и дел у него выше головы. Но он, вместо того чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, взахлеб обсуждает продвижение кометы и, жадно затягиваясь сигаретой, мечтательно поднимает глаза, словно ожидает, что в облаке синеватого дыма узреет – вот прямо сейчас, да-да-да! – свою долгожданную небесную гостью.

Я бесцеремонно вторгаюсь в их пространство, прерывая своим появлением их дурацкий разговор. Достаю из джинсового кармана полупустую мятую пачку «Голуаз» без фильтра и прикуриваю от молниеносно появившейся передо мной шефовой зажигалки (на прошлый день рождения ему подарили золотую «Зиппо», и он страшно ею гордится).

Шеф морщится:

– Опять будешь тут вонять своим самосадом. Нет бы, как все нормальные барышни, «Вог» какой-нибудь тянула. Если уж совсем без курева не можешь. А надо бы!

Он назидательно воздевает палец, не замечая в своих словах никакого противоречия. Мне смешно: агитировать за отказ от курения между затяжками – это очень, конечно, логично. Для себя он не только не видит в курении ничего негативного, а еще и устраивает из этого демонстрацию статуса. Шеф курит «Кэптен Блек» и искренне верит, что это не раздутая от самомнения сигарета, а настоящая маленькая сигара.

– Что «Вог», что «Голуаз», вреда для здоровья поровну, – в который раз возражаю я. – Предпочитаю себя не обманывать. Если уж гроблю свои легкие и все остальное, то хоть вкус почувствую.

Шеф недоволен, разумеется. Недоволен он перманентно. И его можно понять. Внешне наш город кажется тихим и спокойным. По крайней мере, банды остервеневших от нежелания работать иммигрантов не громят магазины и не жгут автомобили. В общем, с виду у нас все благополучно. Но мы-то тут, в полиции, очень хорошо знаем реальную цену этого «благополучия». Ну да, хулиганье на улицах не буйствует. А куда, скажите, денешь тысячи уголовных дел, из которых половина не раскрыта, а четверть (а то и больше) не будет раскрыта никогда?

Конечно, он непрерывно недоволен. Я отвечаю только за «свои» дела, а он – за все. Причем я-то отвечаю перед шефом – человеком, несмотря на понятную раздражительность, вполне вменяемым, знающим всю нашу специфику и вообще приличным профессионалом. А он отвечает перед чинушами из муниципалитета… Честное слово, у говорящего попугая в голове и то больше мозгов, чем у этих, с позволения сказать, начальничков. Только и знают, что твердить единственную известную им фразу: «Полиция мышей не ловит». И хоть об стенку убейся, ничего и никогда им не объяснишь и не докажешь. Кроме редчайших исключений, которые по пальцам одной руки пересчитать можно.

Кстати, собеседник шефа – как раз такое исключение. Борис Штерн – удивительно адекватный и вменяемый дядька, ужасно жаль, что работает не у нас, а в управлении здравоохранения. Как бывший судмедэксперт, патологоанатом с немалым стажем, он в курсе нашей специфики, сочувствует нашим сложностям и, если бы работал у нас, пользы приносил бы куда больше. Но в управлении здравоохранения сидеть, разумеется, спокойнее: нервотрепки никакой, а зарплата всяко побольше, чем у полицейских медиков.

Вообще-то мне не стоило бы нарушать тет-а-тет «больших начальников». Нетактично это, невежливо. Нарушение субординации, практически хамство. Но, с другой стороны, тут все-таки полицейское управление, а не дипломатическая тусовка, не до расшаркиваний. К тому же я привычки шефа наизусть знаю: раз уж он с посетителем вышел на перекур, значит, серьезные дела обсуждать они уже закончили и теперь треплются исключительно на вольные темы. О комете, к примеру. А мне с моим вопросом лишняя пара ушей не помешает. Так что после первой же затяжки беру быка за рога: