Книга Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони

Адальбер тем временем благополучно пересек границу и некоторое время колебался, какую дорогу выбрать. Все дороги походили друг на друга как близнецы. И стоящие поодаль фермы тоже. Наконец он сообразил, какая из них достойна называться просто «Фермой», словно она единственная в своем роде. Дом был больше, чем у других, и на коньке двускатной крыши красовался лев в короне, что говорило о многом. К этому-то дому и направился Адальбер, уверенный, что сделал правильный выбор. К тому же там было с кем словом перемолвиться – на просторном дворе молодой человек чистил скребницей великолепного вороного с лоснящейся шкурой.

Молодой человек прервал свою работу только, когда автомобиль подъехал совсем близко. Красавец был откровенно недоволен и сдвинул густые брови.

– Что вам здесь надо? – спросил он без тени любезности. – Пират-чистокровка не выносит никого, кроме своего хозяина и меня!

– Я ни в коем случае не хотел бы вам докучать, – отозвался Адальбер, приглушив мотор. – Но если вы Матиас Ольже, то мне нужно поговорить именно с вами.

– Со мной? С какой стати?

Адальбер вышел из автомобиля и не спеша направился к молодому человеку.

– Я ведь на ферме господина Гуго де Хагенталя, не так ли? – подчеркнуто вежливо осведомился он.

– Так оно и есть. Но хозяина сейчас нет дома. И если вы приехали ко мне, то я не понимаю, при чем тут хозяин?

– Своим присутствием он поддержал бы вас в том испытании, о котором я имею несчастье вам сообщить.

– Здесь он или не здесь – ничего не меняет. Говорите, что за новость вы мне привезли!

– На ваших родителей в «Сеньории» было совершено нападение. Ваш отец погиб, и я боюсь, как бы ваша матушка не последовала за ним… Она сейчас в больнице в Ивердоне.

Адальбер ожидал, что последует взрыв чувств, изъявление горя или еще что-то в этом роде, но реакция молодого человека была совсем иной. У Матиаса только недоуменно расширились глаза, и он позвал:

– Франц!

Из конюшни появился паренек лет семнадцати.

– Предупреди свою мать, что я еду в Ивердон с этим господином. На моих родителей напали, отец убит. Займись делами вместо меня.

– Да, господин Матиас, все будет сделано.

Взяв за повод красавца-коня, Франц отвел его в стойло и тут же вернулся с плащом и перчатками, добавив, что бумажник уже лежит в кармане. Матиас переоделся и сел в автомобиль. Все происходило так быстро, что Адальбер не успел даже слова сказать. Он опомнился, когда нежданный пассажир обратился к нему:

– Чего вы ждете? Едемте! Везите меня в Ивердон, я хочу ее видеть!

При других обстоятельствах Адальбер непременно бы воспротивился. Он терпеть не мог, чтобы им командовали, тем более какой-то незнакомый юнец, но сейчас возражать не стал. Его устраивало, что на протяжении всей дороги, а от приграничной «Фермы» до Ивердона было не так уж мало километров, молодой человек будет в полном его распоряжении, так что он сумеет его хорошенько обо всем расспросить.

Но, поглядев на мрачный, упрямый профиль Матиаса, Адальбер понял, что разговорить его будет нелегко. Он пока не знал, как приступить к разговору, но Матиас, продолжая смотреть прямо перед собой, неожиданно заговорил сам.

– Как их убивали? – спросил он.

– Ножом. Отца в горло, мать в спину, когда она кинулась бежать.

– Кто?

– Понятия не имею. Думаю, полицейские в Ивердоне вам что-то скажут, хотя, судя по всему, эти парни звезд с неба не хватают. Мой друг навестил «Сеньорию» сразу после полудня, так его ни за что ни про что обвинили в убийстве.

– А какие у вас доказательства, что это не он? Что ему понадобилось у моих стариков?

– Он хотел поговорить с господином Гуго де Хагенталем. А вам я не советую отравлять себя ложными подозрениями. Мой друг находился в «Сеньории» в первой половине дня, а вечером, когда произошло убийство, он был на вокзале в Понтарлье, встречал поезд из Парижа.

– Это он так говорит и, скорее всего, лжет! Кто этот человек?

– Потом узнаете, а что касается вокзала…

– Байку о вокзале сочинил тот же самый человек? Я не вижу причин ему верить! И вы мне скажете…

– Ничего не скажу, пока мы не приедем. Помолчите и вы. У меня нет ни малейшего желания попасть из-за ваших прозрений в автокатастрофу. Запомните одно: присутствие на вокзале моего друга подтвердил офицер французской уголовной полиции.

– И они ему поверили?! – злобно усмехнулся Матиас. – Они же оба французы, так что все у них шито-крыто, но только шито белыми нитками! Рыбак рыбака видит издалека.

– А знаете, молодой человек, что ваши умозаключения мне совсем не нравятся! И у меня возникло желание высадить вас прямо здесь. Несколько километров пешком пойдут вам на пользу. По дороге подумайте о том, что, во-первых, мой друг – венецианец, а во-вторых, инспектора Дюрталя не купишь ни за какие деньги. Когда вы его увидите, сами убедитесь.

– Это ваше мнение, а нужны доказательства, и если…

Адальбер резко затормозил, автомобиль вздрогнул и остановился. Он протянул руку и открыл дверцу.

– Выходите, – скомандовал он.

– Я?

– Вы! У меня нет проблем с дикцией. И я повторяю – выходите! Шагайте дальше пешком и немного остыньте. Я сыт по горло вашими безответственными глупостями!

– Глупостями?! Это смерть моих родителей – глупость?! Ну, понятное дело, это же мои родители, а не ваши!

Голос парня дрогнул из-за подступивших слез, и доброе сердце Адальбера смягчилось. Его пассажир уже почти вылез из автомобиля, но Адальбер успел ухватить полу его плаща.

– Конечно, я не должен был забывать о вашей родственной близости, – пробурчал он, – приношу вам свои извинения, – прибавил он и включил мотор. – Но до Ивердона извольте молчать. Все ваши истории расскажете капитану Шуль… Жульману!

– Шульцису? Это большой чин! И что, он сам занимается этим делом?

– Учитывая серьезность преступления, мне кажется, что это вполне естественно.

– Да, вы, конечно, правы. А ваша-то как фамилия?

– Адальбер Видаль-Пеликорн. Египтолог.

– А фамилию Шульцис не смогли произнести. Трудной показалась?

Матиас в самом деле пожелал сначала навестить полицейский участок, а не больницу.

И там, к их удивлению, стоило им назвать свои фамилии, как их тотчас же провели в кабинет, где офицер полиции встретил их чуть ли не с улыбкой.

– У меня хорошие новости для вас обоих, – объявил он, указывая вошедшим на стулья. – Главная: госпожа Ольже, ваша матушка, вне опасности.

Лицо Матиаса озарилось улыбкой.

– Неужели? И я могу с ней увидеться?

– Вас отвезут к ней через несколько минут.