Книга Великолепный и сексуальный - Джилл Шелвис

Возмущенно воскликнув, скрывая за досадой, возможно, совсем иное чувство, Мэдди выхватила трусики у него из рук и, вытянувшись в полный рост, повесила обратно на веревку. Стоя спиной к Броуди, она чувствовала его близость. Его присутствие Мэдди ощущала всегда, но в этот день – особенно остро. Она соскучилась по нему. Ужасное признание самой себе.

Броуди обвел глазами развешанное белье. Он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее всяких слов.

– Белье моей сестры, – обронила Мэдди, продолжив путь.

Броуди двинулся за ней. Черт побери, ей не удалось ни смутить его, ни отвлечь. Похоже, Мэдди начинала терять форму. Остановившись в холле, она пристально посмотрела на дверь. Броуди положил ей на талию свою большую теплую ладонь, заставив повернуться и посмотреть ему в глаза.

Мэдди поняла, что случайно пробудила в нем инстинкты самца, вожака стаи, готового рыть землю ради достижения цели. Решимость читалась на всем его лице: в твердой линии подбородка, в очертаниях губ, в пристальном яростном взгляде, устремленном на нее.

Броуди знал ее лучше, чем она могла вообразить. Хоть и старался на работе всеми силами держаться от нее подальше…

Довольно, одернула себя Мэдди, пытаясь отогнать навязчивые мысли. На это еще будет время. Сейчас ее занимали дела поважнее. Речь шла о жизни и смерти Линн. И ее самой.

А теперь и Броуди.

Мэдди слышала угрозу Рика. Тот высказался ясно: дядя велел Линн отправляться на Стоун-Кей, а если она не вернется, он заставит ее пожалеть. Разразится буря. Прольется кровь.

– Броуди.

– Да, Мэдди, – с удивительным спокойствием произнес он. За его невозмутимостью угадывался гнев, и все же голос звучал ровно.

– Я в отпуске, – напомнила Мэдди, умолчав о том, что вернуться к работе ей скорее всего уже не придется. Она даже думать об этом не могла, не то что произнести вслух. – Сейчас я на тебя не работаю, а потому все, что происходит в моей жизни, тебя не касается.

– Возможно, так и было несколько минут назад. Но теперь мы одна семья.

– Прекрати.

– Нет, это ты прекрати. – Он был в ярости. – Какого дьявола здесь творится, Мэдди? Кто тот придурок, что говорил с твоей сестрой?

Слова Броуди не слишком ее волновали, но его красивое мужественное лицо и крепкая мускулистая фигура, от которой так и веяло грозной силой, заставили сглотнуть невольно подступавший к горлу ком.

– Ты не поверишь, если я тебе расскажу.

– А ты попробуй.

Попробовать Броуди, как пробуют сладкий ликер или мороженое? Эта нереальная фантазия не раз приходила Мэдди в голову до тех пор, пока не появилась Линн, и весь ее стеклянный мир не разлетелся вдребезги. Прежде Мэдди представляла страстные и волнующие сцены с участием Броуди, но теперь эти мысли казались ей пустыми мечтами, страшно далекими от реальности. Она потянулась к ручке, но прежде чем успела ее открыть, Броуди уперся ладонью в дверной косяк у нее над головой, заблокировав выход.

Стоя лицом к двери, Мэдди уставилась на его сильную мускулистую руку и широко расставленные пальцы. Длинные пальцы, покрытые шрамами от бесчисленных порезов – такое обычно происходит при ремонте самолетов. Умелые, ловкие пальцы, всегда теплые, а главное нежные. Броуди обхватил ладонями ее лицо, когда она поцеловала его, и стоило Мэдди закрыть глаза, она тотчас вспоминала это прикосновение, переживая вновь и вновь испытанное тогда ощущение. Она целую вечность училась подавлять чувства, пока не смогла скрывать ото всех то, что творится в ее душе. Особенно от мужчин. Но мужчины, с которыми Мэдди встречалась, оставляли ее равнодушной. Когда она смотрела на них, нервы ее не звенели, как струны, а сердце не колотилось о ребра, не готовилось выскочить из груди.

С Броуди все было именно так.

– Мэдди.

– Спасибо, что навестил. Очень мило с твоей стороны. Но, как видишь, сейчас не лучшее время.

Протянув руку, Броуди мягко провел пальцем по шраму у нее на плече, месту, где вышла пуля.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Мэдди нравились его прикосновения. Безумно нравились.

– Да. – К несчастью, Броуди бывал иногда упрямым, как баран. Стоило ему упереться рогами, и никакие доводы и уговоры не действовали, Броуди твердо стоял на своем. В былые времена Мэдди случалось спорить с ним и одерживать верх. Она в совершенстве овладела искусством вести дискуссии и годами оттачивала это мастерство, умело сочетая томный голос с ледяной улыбкой. В упрямстве она не уступала Броуди и наверняка сумела бы его подавить, но день, как назло, выдался не из удачных. Сказать по правде, этот день имел все шансы войти в первую тройку худших дней в ее жизни.

– Не заставляй меня выставлять тебя за дверь пинками.

– Думаю, я с тобой справлюсь.

Мэдди со вздохом прислонилась лбом к косяку. Не так-то просто сдвинуть с места гору мускулов, нависающую в опасной близости от тебя.

А Броуди и не думал соблюдать дистанцию. Впрочем, тело Мэдди вовсе не возражало против такого соседства. Напротив, оно хотело поддаться соблазну, отказавшись повиноваться разуму.

В следующий миг Броуди накалил обстановку до предела. Он подошел ближе и прижался грудью к спине Мэдди. Их бедра соприкоснулись, и его дыхание обожгло ей висок.

Мэдди была не в силах открыть глаза. «Не поворачивайся, иначе ты окажешься в его объятиях, и тогда… кто знает, какую глупость ты выкинешь. Чего доброго, опять поцелуешь его, окончательно потеряешь голову и…»

Он крепко обнял ее за талию. Мэдди ощутила, как в крови заиграл адреналин; ее охватило чувство, похожее на безумие.

«Пытаясь оттолкнуть его, ты захочешь быть ближе к нему еще сильнее». Нет. Или да.

Разум Мэдди продолжал бороться с гормонами, когда Броуди, слегка наклонившись, прильнул губами к ее уху.

– Ответь мне хотя бы на один вопрос.

Мэдди сглотнула. Его запах сводил с ума. Это был запах леса, запах мужчины, настоящего мужчины. Сердце Мэдди бешено колотилось словно сумасшедшее, а его – билось медленно и ровно. Проклятье! Куда делось ее хладнокровие?

– Что? – с трудом выдохнула Мэдди.

– Где этот Стоун-Кей?

«О господи».

– Я мог бы и сам посмотреть в Сети, но попробую угадать… Во Флориде?

– На Багамах. Это маленький уединенный островок.

– Понятно. – В голосе Броуди слышалось облегчение: ему все-таки удалось что-то выяснить. Но радоваться ему оставалось недолго, потому что Мэдди не собиралась откровенничать с ним. – Думаешь, я не вижу, что ты боишься? – прошептал Броуди. Его губы касались мочки ее уха. – Думаешь, я не понимаю, что это совсем на тебя не похоже? – Его дыхание обожгло кожу Мэдди, и по телу ее пробежала дрожь.

– Это Линн боится, – с трудом выдавила Мэдди.