Книга Горячие моторы. Воспоминания ефрейтора-мотоциклиста. 1940-1941 - Гельмут Гюнтер

На рассвете мы добрались до района стратегического сосредоточения вблизи Денты. Дента относилась к территории Румынии и располагалась на дороге между Тимишоарой и сербским городом Вршац. Там батальон должен был дожидаться дальнейших распоряжений. Нам, мотоциклистам-связникам, покоя не было ни минуты – мы постоянно сновали между подразделениями и частями, передавая приказы и сводки.

Уже миновал полдень, как шпис приказал мне отправляться в дорогу. Мне предстояло как можно скорее установить связь с командиром, который вместе с батальоном находился уже Алибунаре, то есть уже на территории Сербии. И хотя дорога через Вршац на Алибунар была неплохой, ею прочно завладел пехотный полк СС «Дойчланд». Развернувшись на запад, мотоциклетный батальон попытался атаковать позиции сербов, зайдя с тыла. Если бы я знал, какими проблемами обернется эта поездка по лесам и лугам, я бы ни за что не стал бы съезжать с хорошей дороги и просто-напросто объехал бы «Дойчланд». Но кто мог подумать, что сербы отойдут без боя и все эти рейды по заболоченной территории под Алибунаром окажутся бессмысленными?

Все начиналось хорошо. Более-менее сносная проселочная дорога тянулась вдаль. Но вдруг дорога эта оборвалась непонятно где. Явно озадаченный, я огляделся. Находился ли батальон по пути сюда? Сомнений быть не могло. Через луг прямо к железнодорожной насыпи вели следы грузовиков. Для меня это могло означать лишь одно – вперед!

На первый взгляд могло показаться, что батальон остановился у самой насыпи. Подъехав поближе, я убедился, что, если судить по следам, мотоциклисты передвигались здесь на первой передаче. А как быть мне, если моя машина весила без малого центнер, не считая меня самого?

Вокруг не было ни души, никого, кто мог бы мне помощь. Первое, что я сделал, так это прицепил каску к подножке, взобрался по насыпи и изучил обстановку сверху. Далеко позади на юг мне показалось, что я вижу автотехнику. Местность была ровной, как стол. Лишь редкие кривые деревца виднелись тут и там, да еще кустарник. И нигде я не заметил переезда через насыпь.

Скорее всего, батальон вначале передвигался по насыпи, а позже снова съехал вниз. Ну а мне только и оставалось, что подняться сюда. Или же все-таки лучше вернуться во Вршац и поехать через него? Но с другой стороны, наверняка другие мотоциклисты все же смогли взобраться на насыпь, в противном случае я непременно наткнулся бы здесь на них. Видимо, как-то выдюжили, помогая друг другу. Будь что будет, решил я, – карабкаться так карабкаться!

Я вернулся к машине, уселся на нее и отъехал чуть назад для разгона. Потом газанул как следует! Переднее колесо вздыбилось, но мне все же удалось одолеть примерно три четверти подъема. Затем вдруг переднее колесо вздыбилось еще сильнее, заднее, соответственно, стало уходить из-под меня, и я снова откатился туда, откуда начинал восхождение. Но первая неудача только обозлила меня и добавила решимости. Чуть справа я разглядел полосу торфяника, на вид посуше и покрепче. И что главное – без чужих следов. Вот там я и предпринял вторую попытку. На это раз я уперся в руль и чуть приподнялся в седле, пока мотоцикл ревел на пониженной передаче. Есть!

Поездка между рельсами по шпалам показалась мне даже приятной в сравнении с тем, что пришлось испытать, невзирая даже на немилосердную тряску. Я остановился и вновь огляделся. И тут я заметил внизу следы колесной техники! Какого черта я мучаюсь, трясясь по этим окаянным шпалам?

Осторожно, не снимая ноги с педали тормоза, я все же спустился вниз. Мне оставалось лишь ехать по их следам. Легко сказать, каждый раз стоит мне вспомнить об этом, меня в холодный пот бросает. На покрышки налипало столько грязи, что переднее крыло едва счищало ее. Проедешь несколько десятков метров, и пожалуйте – слезаешь, штыком соскребаешь ненавистную грязь и едешь дальше. И так, повторяю, через каждые несколько десятков метров. Какие к черту луга? Это давно были не луга, а самая настоящая топь, трясина. Возвращаться теперь было бы чистейшим идиотизмом. Да и где я разыщу батальон? Он ведь рассеялся, не мог он следовать по такой местности колонной. Где-то неподалеку я расслышал голоса и шум двигателей. Судя по постоянным перегазовкам, я понял, что и моим товарищам приходилось здесь не сладко. Быстро темнело, и это отнюдь не прибавляло уверенности. И наконец, после бесчисленных проклятий в свой собственный адрес я все же выбрался на относительной сухой участок. И решил остановиться. Никакая сила не могла меня заставить двигаться дальше. Все! Точка!

Меня даже не вдохновили проезжавшие неподалеку мотоциклисты.

Я добрался до дерева с искривленным стволом, достал шинель и одеяло, завернулся в них, улегся и провалился в сон. Сквозь дрему я слышал рокот двигателей, брань водителей, отчаянно пытавшихся вытолкнуть свои машины из жидкой грязи, но… мне было все равно – перевернувшись на другой бок, я снова засыпал.

Проснулся я от холода. Жутко хотелось есть. Светлая полоска на востоке возвещала наступление нового дня. Только теперь я понял, что всю ночь продрых чуть ли в болоте. Видимо, вечером не хватило сил даже отыскать место поприличнее для ночлега. Осмотрелся. По всему полю стояли мотоциклы. И каждый водитель изобретал свой путь преодоления этой топи. И никто из них так и не сумел преодолеть ее. Мотоциклетный батальон почти в полном составе был рассеян на местности вблизи Алибунара!

Именно «почти в полном составе». Потому что несколько мотоциклов, численностью до взвода, все же каким-то немыслимым способом перебрались через эту грязь и соединились с командованием в районе Панчево. Но я об этом узнал уже потом.

И что теперь? Впереди едва различимые над гущей кустарника краснели крыши домов. Оставив мотоцикл, я на своих двоих направился к селу. Не пройдя и километра, я увидел сербского крестьянина, который вел вола. Вот так удача! Прибегнув ко всем известным мне жестам, я пытался объяснить этому человеку, что мне от него надо. А когда мы дошли до моего мотоцикла, он сразу понял, в чем дело. На удивление довольно умело он привязал толстую веревку к передней вилке машины. Усевшись на мотоцикл, я удерживал равновесие. Понукая вола, а при необходимости и угощая его ударами хлыста, крестьянин заставил его дотащить мотоцикл до самого села. Мои товарищи приняли было щелчки хлыста за выстрелы. До них вообще с трудом доходила ситуация.

* * *

Как только мы оказались на твердой дороге я поблагодарил серба – дал ему основательно глотнуть из фляжки. Он так присосался, что я вынужден был отобрать ее у него – надо же и себе, в конце концов, хоть что-то оставить. После того как я одарил его еще и пачкой сигарет, он, отвесив мне земной поклон, удалился. Не сомневаюсь, что в то утро ему было уже не до полевых работ – очень многие мотоциклисты последовали моему примеру, и заказов вытащить застрявшие в грязи машины было хоть отбавляй.

А деревня, в которую я прибыл, на самом деле оказалась Алибунаром! Если бы я только знал это вчерашним вечером! Дорога из Вршац проходила как раз через площадь. Один за одним подъезжали грузовики, в основном пехотного полка СС «Дойчланд». Получив от одной доброй местной женщины ведро, я с грехом пополам отмыл от налипшей грязи колеса своего BMW.