Книга До трех еще рано - Стив Биддалф

Одновременно с развитием индустрии яслей появилась потребность в новых специалистах, и отделения «Раннее детство», готовившие руководителей и воспитателей детских учреждений, стали открываться в университетах и колледжах. Эти отделения щедро финансировались правыми и левыми правительствами, видевшими налоговые преимущества во всеобщей трудовой занятости и имевшими при этом дополнительные выгоды оттого, что одновременно выражали прогрессивное и дружелюбное отношение к женщинам.

Эти отделения часто открывались в университетах, где уже существовали отделения психологии с факультетами, изучавшими детское развитие, которые готовили психологов и детских социальных работников. Часто обнаруживалось, что эти параллельные факультеты проповедывали противоположные точки зрения. Хотя и те и другие были нацелены на благополучие детей, добивались они этого разными способами. Самое распространенное заявление школы «Раннего детства», например, говорило: ясли «пришли, чтобы остаться», следовательно, «нам придется приложить все усилия, чтобы сделать их как можно лучше». Оппозиция призывала родителей не пускать дело на самотек и била тревогу. Ясно, что отчасти правы были обе стороны, но эта эмоциональная и политизированная обстановка не привела ни к каким объективным исследованиям.

Тревоги раннего периода

В начале восьмидесятых сохранялась обеспокоенность по поводу ухода за младенцами, но в то время почти не появлялись свидетельства о вреде яслей. Волнения были больше теоретическими. Хотя проявить обеспокоенность стоило, потому что ясельная система разрушала давно сложившиеся традиции воспитания детей, и мы в самом деле не знали, какие последствия ожидали нас в будущем. Люди разных точек зрения писали гневные письма в газеты, бабушки ссорились с дочерьми из-за того, что те отправляли в ясли их дорогих внучат. Немногие предлагали подумать о самих детях.

Затем, в конце восьмидесятых, стали появляться первые взволнованные отчеты[19]. Обследованные в возрасте от 3 до 8 лет дети, которые проводили много часов в яслях с самого раннего возраста, проявляли «повышенный уровень агрессии и непослушания». Проще говоря, они дрались с другими детьми и взрослыми и не делали того, что им говорили. Сообщалось также еще об одном негативном факторе: слабая связь между родителем и ребенком, в особенности в тех семьях, где с самого начала не было крепкой привязанности родителей к детям. Исследования повторили, но более тщательным образом, потому что выводы не утешали и не были приняты многими специалистами, изучающими этот вопрос. Когда результаты по явились – теперь уже в начале девяностых годов, – определились три фактора риска, которые вместе указывали на еще больший вред ясельного воспитания[20]. Ими оказались:

1) посещение яслей в очень раннем возрасте;

2) долгое ежедневное пребывание в яслях (20 и более часов в неделю);

3) нахождение в такой ситуации многие годы в детстве.

Короче говоря, слишком рано, слишком много, слишком долго.

Некоторые исследователи оспорили эти выводы и заговорили о других факторах, способных принести вред детям[21]. Например, о плохом качестве ухода. Еще одно объяснение говорило о том, что плохое воспитание является реальной причиной детских проблем. К тому же чаще всего в яслях оказывались дети из семей с низкими доходами, поэтому якобы в любом случае они были заведомо психологически ущербны.

Некоторые «специалисты» даже старались доказать, что эти дети вовсе не агрессивные, дерзкие или слабо связанные с родителями. Скорее, они более настойчивые, уверенные и независимые, а это только плюс. Находясь в детском коллективе большую часть детства, эти дети обрели необходимую способность постоять за себя и добиваться того, чего им хотелось. И что могло быть здесь неправильным?

Раскол в доме

Со временем эксперты в этой области все больше разделялись на два лагеря, страдала объективность, карьеры делались и терпели крах. Все становилось очень мрачным, не исключая положения вещей в ученом мире. Исследовательские проекты, которые не поддерживали господствующей (проясельной) идеологии, закрывались. Помню молодую женщину, чья работа была представлена на одной из конференций. Это было исследование, показывающее, что воспитатели не уделяют детям того внимания и не несут той ответственности, что родители. Наблюдение велось очень детально через одностороннее зеркало и снималось на видео. Исследователь прислала мне копию, но когда я вскрыл конверт, на листе была написана просьба, в которой она умоляла не цитировать и не публиковать ее работу. Очевидно, они не соответствовали тому, что ее университет – фактически целая отрасль – хотел получить от нее.

Раскол среди исследователей отразился на обществе. Неизвестные «войны матерей» указывали на огромный философский конфликт ценностей, который вызывал брожения в умах. «Женщины должны быть свободными», – говорили одни. «А как быть с детьми?» – вопрошали другие. Обе стороны называли друг друга нелестными именами.

Очень скоро родители, а также эксперты стали недовольны сложившимся размежеванием и начали поиски золотой середины. Они также стали понимать, что иногда вина ложилась на корпоративную общественную систему, которая наносила вред семьям и лишала людей реального выбора. Важные общественные мероприятия в поддержку гибкого графика работы, гарантий сохранения рабочего места, адекватной оплаты отпуска по уходу за ребенком постепенно привели к тому, что у молодых родителей появился выбор между полным рабочим днем и полным выполнением родительских обязанностей. Более передовые страны, такие как Швеция и Германия, откликнулись на эти проблемы, предоставив больше помощи семьям и условия для гибкого графика работы, чтобы поддержать молодых родителей в их любом выборе. В обеих этих странах узаконили трехгодичный отпуск по уходу за ребенком (практически с полной оплатой первого года), так что родители могли быть уверены в сохранении их рабочего места. В странах с более слабыми демократическими традициями, в Великобритании и США в частности (где люди находятся в большей зависимости от милости большого бизнеса и слабого регулирования), родители с низким финансовым доходом столкнулись с реальными трудностями – они просто-напросто вынуждены работать, чтобы выжить.