Книга Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж

— Оставайся здесь, с нами, — предложила старшая Мария.

— Да, проведи ночь Шаббата с нами. У нас есть где разместиться.

Это сказал Иисус.

Мария посмотрела на него, гадая, искренне ли он этого хочет или просто проявляет вежливость.

— Пожалуйста. — Он улыбался, и улыбка его совершенно обезоруживала.

Но не рассердятся ли родители? Не встревожатся ли они?

— Ходить в гости и принимать гостей — это прекрасный способ отметить Шаббат, — указала взрослая Мария. — Но, конечно же, Иисус может пойти и сообщить твоей семье о том, где ты находишься, чтобы они не беспокоились.

— И нашим семьям тоже? — всполошились сестры и Кассия.

— Да, конечно.

— Спасибо!

Мария закусила губу, чтобы не выдать, как она взволнована возможностью провести Шаббат с этими незнакомцами, такими загадочными и одновременно уже такими близкими.

Они начали подыскивать место, где остановиться на ночь. До наступления Шаббата оставалось совсем немного времени, так что особо выбирать не приходилось. Семейство Иосифа обнаружило относительно ровную поляну, окруженную деревьями, к которым можно привязать животных; вскоре к ним подтянулись другие паломники из Назарета, и вокруг вырос небольшой палаточный городок.

— Давайте побыстрее, — торопила сыновей старшая Мария, — Костер! Разводите костер! — Иуда и Иаков быстро сложили перед шатром кучу валежника и поспешили разжечь огонь. — Девочки, помогите мне приготовить еду.

Она развязала узел с кухонными принадлежностями, черпаками, горшками и прочим, указывая одновременно на другой мешок.

— Там бобы. А вот хватит ли у нас времени испечь хлеб? — Женщина оценивающе посмотрела на солнце.

Тем временем Иосиф снял с ослов поклажу и попоны и повел их к маленькой речушке на водопой. Нашлось дело и для младшей Марии, ее сестриц и Кассии; им поручили вытащить из вьюков подстилки и покрывала.

— Светильники! — Старшая Мария обратилась к Руфи. — Пожалуйста. подготовь светильники для Шаббата.

Руфь принялась рыться в одном из вьюков и наконец извлекла две лампады. Наполнив их до краев оливковым маслом, она осторожно, не расплескав ни капли, поставила их на землю.

Над горящим костром подвесили небольшой глиняный горшок. в котором варились бобы, в то время как замешанное и завернутое в тряпицу тесто уже начало подниматься. Вся эта спешка была сопряжена с предвкушением праздника. Еды следовало приготовить больше, чем в обычный вечер, ибо ее должно хватить на весь следующий день до заката, поэтому, как только какое-то блюдо признавали готовым, горшок или котелок снимали с костра и на его место ставили другой.

Солнце медленно сползало по небосклону, пока не зависло над горизонтом. Тени удлинились и приобрели нежно-фиалковый цвет. Облака дыма, поднимавшиеся над множеством походных костров, тоже окаймляло синеватое мерцание, так что все вокруг казалось подернутым пеленой фиолетового тумана.

— Мы почти закончили, — с облегчением и радостью объявила старшая Мария. — Вот!

Она вынула из печи несколько свежих караваев и спешно задвинула туда последние заготовки. Воздух вокруг наполнялся дразнящим ароматом только что испеченного хлеба.

Руфь и Лия переложили бобы в глиняные миски и расставили их вместе с чашками вдоль одеяла, на котором предстояло сидеть за едой. Здесь же, рядом, стояли два светильника для Шаббата. Мальчики принесли мех с вином, а их сестры разложили на скатерти козий сыр, сушеную рыбу, миндаль и смоквы.

Солнце уже коснулось горизонта.

Теперь все оставшиеся дела требовалось завершить стремительно, иначе их пришлось бы бросить. Надежно ли закреплены веревки палаток? В Шаббат нельзя завязывать никаких узлов. Остались ли тлеющие уголья? В Шаббат нельзя ни разводить огонь, ни готовить еду. А может быть, кто-то не успел внести запись в счетную книгу? Пусть поторопится: в Шаббат нельзя делать постоянных записей — писать можно только на песке или временными чернилами, вроде фруктового сока, причем левой рукой. Если, конечно, ты не левша.

Руфь быстро заплела волосы в косы — в Шаббат нельзя делать прически. Лия нехотя вынула из волос ленты, ведь головные украшения в Шаббат запрещены. Мужчины сняли подбитые гвоздями дорожные сандалии — подбитая обувь тоже запрещалась. К костру подбежал Иисус, быстро сел и тоже снял сандалии.

— Ты нашел наших родных? — зачастила Мария, — Ты говорил с ними? Они разрешили нам остаться?

Сердечко ее сжималось: она боялась, что сейчас ей придется спешить назад, к своим.

— Да, — ответил Иисус. — Да, я нашел их всех. — Он наклонился вперед, все еще пытаясь отдышаться. — Кассия, твои родные, кажется, обрадовались тому, что тебя пригласили на Шаббат в гости. — Иисус перевел взгляд на Рахиль и Сарру. — Ваши родители особой радости не выказали, но разрешение дали. Твои… — Он посмотрел на Марию. — Мне пришлось потратить немало времени, чтобы уговорить их.

Но почему? Мария взволнованно ждала объяснения.

— Твой отец — Натан?

— Да.

— Он сказал, что это не по правилам, что мы не знаем друг друга и что он категорически против общения с менее набожными семьями.

Да, конечно. Мария знала, что так будет!

— Ему потребовалось доказательство того, что мы достойные иудеи.

— Но как это можно доказать? — не поняла Мария.

— Он подверг меня испытанию. — Иисус рассмеялся, как будто находил это забавным, а не оскорбительным, — Хотел проверить мои познания в Писании, словно это могло выявить мои недостатки.

Тут уж рассмеялась его мать.

— Нашел кого испытывать, — сказала она. — Уж наверное, раввины в Иерусалиме более сведущи в Законе Моисеевом, — Женщина повернулась к гостям. — В прошлом году Иисус задержался в Иерусалиме, чтобы состязаться в знании тонкостей Писания с книжниками и раввинами храма. Конечно, Мария, я понимаю что родители волнуются, когда их дитя вдруг остается на ночь у незнакомых людей, но если твоего отца тревожит вопрос о набожности, тут все в порядке. Никто не может потягаться с Иисусом в знании Писания.

Иисус поморщился.

— Да какое там испытание! — Он пожал плечами. — Натан спросил у меня несколько текстов, вот и все…

Хотя солнце еще не совсем зашло, все собрались вокруг расстеленного одеяла. Руфь, чью головку обвивали заново заплетенные косы, наклонилась и зажгла светильники. Все в молчании наблюдали за угасанием солнца.

Дома Мария делала то же самое каждую неделю, но сегодня ей впервые довелось встретить этот праздник не в кругу семьи. А ведь в предвкушении Шаббата сердце замирало даже в привычной обстановке. И когда наступал этот миг… да, время в каком-то смысле становилось другим. Происходило магическое преображение, и она могла сказать себе: «Это хлеб Шаббата, это вода Шаббата, это свет Шаббата…»