Книга Воровская свобода - Сергей Донской

— Гнида!

Буравчик сплюнул кровь, безуспешно стараясь вырваться из сильных рук, держащих его сзади.

— Что за хрень?

— А вот сейчас ты и увидишь, что там за хрень. — Боровик перевернул Буравчика вверх тормашками и толкнул в колодец. — Только нам уже не расскажешь об этом.

Колодец оказался глубоким. Пока Буравчик летел вниз, он успел подумать, что порвал штанину о какой-то штырь, торчащий из стены, и нужно будет купить новые брюки, когда все закончится. Упав на дно, он потерял сознание, поэтому не почувствовал, как ему на голову один за другим упало несколько огромных камней, раскроивших череп. Больше Буравчика никогда не будет волновать вопрос новых брюк…

Убедившись, что с Буравчиком покончено, Боровик сплюнул в колодец и скомандовал водителю:

— Крышку закрой, а то замерзнет, урка. — Он улыбнулся своей шутке.

Водитель заржал так, что чуть не уронил чугунный люк себе на ногу.

Боровик заметил, что вся его черная куртка покрыта белой пылью:

— Черт! — Он попробовал почистить куртку от пыли, но только еще больше испачкался. — Черт! — снова повторил он.

— Станислав Игоревич, у меня в бардачке влажные салфетки есть, — обратился к Боровику водитель. — Не трите так, куртку испортите.

— Ладно, — согласился Боровик, — давай свои салфетки.

Водителю понадобилось пять секунд на то, чтобы нырнуть в машину и вынырнуть с салфетками:

— Вот, — протянул он Боровику упаковку, — жасминовые.

Боровик поморщился:

— Да хоть баклажанные, — он хохотнул. — Я же не педик тебе какой-то.

Вытирая куртку салфеткой, Боровик бросил на водителя испепеляющий взгляд:

— О том, что здесь было не должен знать никто, — Боровик сделал паузу и добавил. — Ни одна живая душа.

— Я — могила, Станислав Игоревич.

— Это в твоих интересах, если не хочешь завтра оказаться рядом с этим уголовником.

Боровик кивнул на колодец. Водитель опустил глаза:

— Я все понял.

— Ну, раз понял, то поехали.

Бросив салфетку под ноги, Боровик сел в машину.

Глава 6

Для обитателей зоны подошел к концу еще один бесконечный день. После тяжелого труда, большинство зэков просто лежало на своих койках, обессилено сложив руки на груди. У некоторых нашлись силы, чтобы что-то мастерить или писать письма. Роман, сидя под лампой, бросавшей тусклый свет, штопал шерстяной носок. За его спиной, на противоположном конце хаты, сидя друг напротив друга, Гренадер и Моня вполголоса переговаривались о чем-то. На табурете между ними стояли красивые нарды ручной работы. Но ни один из собеседников даже не смотрел на фишки, которые были расставлены на доске скорее для отвода глаз, чем для игры.

Гренадер похлопал ссутулившегося Моню по плечу:

— Моня, значит, ты все понял?

— Все, — торопливо кивнул Моня.

Он так сильно вжал голову в плечи, что со стороны казалось, будто шеи у него и вовсе нет.

— Просто сделай все, как я сказал. — Наклонившись к собеседнику, Гренадер пристально посмотрел на Моню и добавил доверительным тоном: — Это, прежде всего, в твоих интересах. Понимаешь?

— Понимаю, — Моня кивнул всем корпусом. — Но что делать, если не получится? — бросив быстрый взгляд по сторонам, он перешел на совсем тихий шепот, напоминавший шипение змеи. — Если что-то пойдет не так, Гренадер?

В голосе Мони появилось отчаянье.

Гренадер резко выпрямился и полоснул Моню взглядом, острым, как лезвие бритвы:

— Не должно быть никаких «если», Моня. — Выдержав паузу, он продолжил. — Мы не в игрушки играем. А вот если ты очкуешь, то тебе действительно безопасней в другом отряде будет.

Гренадер многозначительно замолчал и стал выравнивать фишки на доске, словно сейчас для него это было самое важное дело.

— Да не боюсь я ничего. — Голос Мони дрогнул от волнения. — Ты же знаешь меня. — Он безуспешно постарался заглянуть в глаза, сидящего напротив. — Гренадер, да я за тебя, кого хочешь порву!

Смягчившись, Гренадер оставил фишки в покое и удостоил Моню взглядом:

— Да ты не дрейфь, я тебя поддержу в нужный момент.

— Знаю. Я все сделаю, как ты сказал.

— Конечно, сделаешь, — Гренадер обнажил крупные зубы в улыбке и тут же с каменным лицом произнес металлическим голосом. — Сделаешь, если не хочешь сам оказаться наегоместе.

Моня сглотнул слюну во внезапно пересохшую глотку и провел ладонью по вспотевшему лбу. Его глаза забегали, как два испуганных таракана.

Гренадер неспешно собирал фишки в бархатный мешочек. Снова сменив резкий тон на благосклонный, он продолжил:

— Если все сделаешь правильно, я тебя в обиде не оставлю. — Он с грохотом захлопнул доску. — А теперь можешь идти.

Слабым кивком головы Гренадер показал Моне, что тот свободен.

Ссутулив спину, Моня поплелся к своей шконке.

* * *

На следующий день на лесоповале после обеда было шумно. Рычащая толпа из нескольких десятков человек окружила Моню и Романа, которые были готовы вцепиться друг другу в глотки.

Брызжа слюной и кривя губы, Моня, швырнув бушлат под ноги, закричал:

— Среди нас есть сука!

Сбросив с себя куртку на землю, Роман подступил к Моне под усиливающийся гвалт:

— Ты за свои слова ответишь?

Растопырив руки и ссутулившись, Моня пошел на Романа:

— Отвечу, когда время придет. — Моня сплюнул под ноги. — Но не перед тобой, каз-з-зел.

Роман прищурился и двинулся к Моне, словно ощетинившийся волк:

— Ты за метлой следи! А то сейчас передо мной ответишь.

Из толпы понеслись выкрики, по которым было сложно понять, кто чью сторону принял:

— Чего ждешь?

— Мочи его!

— Эй-эй! — крикнул похожий на бурята конвоир. — А ну прекратили!

Его напарник угрожающе передернул затвор «калаша». В этот момент к нему приблизился Гренадер, что-то негромко сказал и сунул в руку свернутую купюру. Обменявшись взглядами, конвоиры прихватили свои автоматы и скрылись за деревьями.

Избавившись от них, Гренадер врезался в толпу. Стоящие люди расступались перед ним, а тех, кто не успевал сделать это, он сам отталкивал со своего пути. Выйдя в круг, он произнес хриплым голосом:

— Моня, объясни, в чем ты конкретно обвиняешь Волю?

— В том, что сука он. — Моня кивком указал на Романа.

Гренадер нахмурил брови и недоверчиво склонил голову набок: