Книга Темная вода. Книга 2. Рожденная водой - Рейчел Уорд

Мы так стоим минуту или две, прежде чем мама со вздохом расцепляет руки:

– Устала я сегодня. И жара доконала. Приму холодный душ, если это поможет.

– Что будет дальше? – спрашиваю я. – В смысле, что сказали в полиции?

– Пока ничего. По их словам, они взяли отца на заметку и собирались побеседовать с ним еще раз. Но мы должны держаться вместе. Мы поможем папе. Не исключено, что полицейские решат поговорить и с тобой.

– Пусть говорят, – машинально отвечаю я и тут же настораживаюсь. – Я не хочу… то есть я не знаю, что им отвечать.

Мама гладит меня по волосам, как в детстве:

– Не бойся. Я буду рядом. Закон запрещает расспрашивать несовершеннолетних без присутствия родителей. Скажешь им правду, она всегда лучше разных придумок. – Мама подходит к лестнице, затем оборачивается. – Надеюсь, я знаю все подробности вашей «войны»?

Папа переминается с ноги на ногу.

– Все, – не слишком уверенно произносит он. – Я ничего не утаил. – Кривится и поднимает руку с тремя растопыренными пальцами. – Честное скаутское.

Мама улыбается и идет наверх. Но меня папино «честное скаутское» не слишком убеждает. Его лицо сказало больше.

Вернувшись к себе, включаю ноутбук. В сказку об обсцессивно-компульсивном синдроме я не верю. Почему же эта гадость не проявлялась раньше? Что-то здесь не так. Нахожу электронное письмо, отправленное себе, открываю вложение: файл «Утонувшие».

Просмотрим список еще раз. Свежим взглядом.

Я начинаю сверху, пытаясь составить общую картину. Или найти общую закономерность. Знакомые столбцы с именем, возрастом, местом и обстоятельствами смерти. Внимательно просматриваю каждый, замечаю нечто любопытное. Я думала, все погибшие разного возраста. Теперь вижу: вразнобой тонут только мужчины. Данные по утонувшим девчонкам я выделяю бирюзовым фоном. Картина сразу становится очень четкой: всем им было по шестнадцать лет.

Это уже что-то. Создаю новый документ, копирую туда таблицу и убираю из нее мужчин и парней. Передо мной данные по сверстницам, которые в течение года утонули в разных районах Англии. Должно быть, я сейчас повторяю отцовские поиски. Ввожу их имена в «Гугл», читаю материалы. И вдруг… еще одна особенность. Имена и лица! Все они азиатки или полукровки. Я ведь тоже полукровка.

Тринадцать девчонок.

И все мертвы.

Открываю отцовскую карту, всматриваюсь в нее. Рядом с булавками проставлены даты. Такое ощущение, что трагедии, начавшиеся в разных местах, постепенно приближаются к нашему городу.

Мне становится не по себе. Тошно просто. Мне не нравится в этой ситуации абсолютно все: и отцовская коллекция историй об утонувших девчонках, и то, что я тоже их читала.

Отворачиваюсь от экрана. Чушь какая-то. Если вдуматься, все тринадцать смертей – результат несчастного случая. Конечно, это не делает их менее ужасными и печальными.

Но мой отец почему-то не считает эти смерти случайностями.

Я чего-то не понимаю. Или не хочу понимать.

С досады захлопываю крышку ноутбука.

Глава 7

В раздевалке тихо. Все думают лишь об одном: о сегодняшних отборочных соревнованиях. Я стараюсь держать себя в руках, но все равно волнуюсь. Я не сомневаюсь, что приму участие в командном заплыве на четыреста метров вольным стилем, однако этого мало. Хочу пробиться в индивидуальные соревнования на этой дистанции. В прошлый раз я сравнялась с Кристи. Теперь должна показать лучший результат.

Кристи – сама невозмутимость. Она спокойно убирает волосы под шапочку. Никаких признаков нервозности. Встаю рядом с ней перед зеркалом. Места хватает для обеих, но она, уходя, задевает меня локтем.

– Извини, – бормочу я, словно это я заняла слишком много места.

Жду, что она тоже извинится и мы улыбнемся. Подумаешь, с кем не бывает? Но она не извиняется и не улыбается.

– В прошлый раз я дала слабину, – отчеканивает Кристи. – Будто проклял кто. Но сегодня я в отличной форме, ты меня не обгонишь.

Она не ждет ответа, демонстративно выходит из раздевалки, оставляя меня стоять с разинутым ртом. Девчонки слышали ее слова, однако промолчали. Никто не смотрит в мою сторону. Что ужасного я сделала? Разве у всех нас не одна и та же цель – плавать быстрее и стараться стать лучшими?

Когда я пришла в команду, меня встретили очень тепло. Я сразу почувствовала себя членом команды. Наверное, поначалу они не видели во мне соперницу. Я младше их. На тренировках была в отстающих. Извините, девочки, но ради вас я не собираюсь и дальше плестись в хвосте. Я не намерена ухудшать свои результаты ради Кристи, Нирмалы или кого-то еще. Не моя вина, если от этого пострадает их самолюбие, я не нанималась ублажать их эго.

Напоследок еще раз смотрюсь в зеркало. Медальон чуть выпирает под тканью костюма. Инстинктивно касаюсь его.

Найдено при Николе.

Меня пробирает дрожь. Что на самом деле означают три этих слова? Какая история скрывается за ними? Расспрашивать родителей я больше не рискую, но мне очень недостает человека, у которого можно было бы спросить.

– Ник, ты идешь?

Оборачиваюсь, раздевалка пуста. Нирмала вернулась за мной, стоит в дверях.

– Конечно. Спасибо, Нирмала.

Торопливо иду по серым плиткам пола мимо душевых, миную коридорчик, дверь которого ведет в плавательный зал. Сегодня дежурит Гарри. Он замечает меня и подмигивает. Честное слово, мне не показалось. Он подмигнул!

– Займитесь разогревом, девочки, – распоряжается Клайв. – Соревнования начнутся через двадцать минут.

Ныряю в бассейн. Мне выделили дорожку, соседнюю с Кристи. Она уже сделала один проход и теперь плывет назад. «Это еще не состязания, – успокаиваю себя, – лишь обычный разогрев». Нужно плыть в своем ритме, разминать руки и ноги, готовить мышцы.

Я начинаю медленно. Как у нас говорят, «чувствую воду». Где-то посередине обгоняю Кристи. Она плывет по своей дорожке, я – по своей. Она будто не узнает меня, на лице – ноль эмоций. Да уж, умеет она отключаться от внешнего мира и сосредоточиваться на главном. Мое внимание, увы, рассеяно по всему бассейну. И мысли тоже. Я думаю о Кристи и о других девчонках. О полиции. Об отце. Об утонувшей Самми…

«Забудь о них. Не распыляйся».

Голос вернулся.

«Ты здесь и сейчас. Вот что важно».

Голос прав. Нужно обуздать хаос мыслей. Какое мне дело до Кристи и до всего прочего?

Напряжение постепенно сходит на нет, плечи расслабляются. Главное сейчас – войти в ритм движения. И постепенно я вхожу.

«Так лучше».

До противоположной стенки – пять или шесть метров. И вдруг под собой, на дне, я замечаю фигуру. У меня живот завязывается в тугой узел.