Книга 100-долларовое правительство. А если цена на нефть упадет? - Михаил Делягин

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы тут активно разговариваем, делим Стабфонд, и уже появились предложения, как его разделить, но дальше мы даем слово экспертам.

Ю. ЛАТЫНИНА: Я бы хотела добавить пару слов.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы хотите решить свой вопрос с Интернетом.

Ю. ЛАТЫНИНА: Кстати, я свой вопрос с Интернетом не решу, потому что нет никакого шанса, что кто-нибудь в конторе «Центртелеком» сделает хоть какие-нибудь выводы из происходящего у них с Интернетом. В то время как конторе «Простоквашино-он-лайн» из трех человек, включая 16-летнего мальчика, они все свои выводы сделали уже заранее.

М. ДЕЛЯГИН: Юля, вы через мобильный телефон выходить в Интернет никогда не пробовали?

Ю. ЛАТЫНИНА: Знаете, у меня рядом начальник сидит и глушилка стоит. И через мобильный телефон не получается. У меня с одной стороны «Центртелеком», а с другой стороны начальник.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А не надо в таких элитных местах жить.

М. ДЕЛЯГИН: А начальник тоже государственный.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Проще надо жить. Так вывод какой?

Ю. ЛАТЫНИНА: Вывод — к модернизации инфраструктуры. Чудесной компании «Простоквашино онлайн», в которой работает 16-летний мальчик, который уже ответственный парень, и завидую той бабе, которая за него замуж выйдет, — не надо никакой модернизации инфраструктуры — она сделает все сама, ее бы не задушили. А компания «Центртелеком», у которой огромный дом, в котором сидят десятки и сотни людей, которые занимаются тем, что не отвечают на звонки и не делают дело — им не поможет ни миллиард, ни два, и не три — что называется — как в анекдоте — жучок в этом году сожрал 100 гектаров, в будущем засадим 200 — нехай подавится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Миша?

М. ДЕЛЯГИН: Первое — я не требую инвестиций в государственную компанию Одинцово-Центртелеком, тем более не требуют туда государственных инвестиций. Второе мобильная связь — наверное, единственная инфраструктура, которая является полностью коммерческой.

Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, извините — они же сделали монополию. Они говорят — вы не можете связаться ни с каким другим сервером, кроме нас.

М. ДЕЛЯГИН: Вы сказали второе ключевое слово. Первое было «коррупция», второе — это произвол монополистов. Вот это две вещи, которые.

Ю. ЛАТЫНИНА: Которые вы государственными инвестициями хотите оставить навеки.

М. ДЕЛЯГИН: Нет, просите, — делаете вы государственные инвестиции или не делаете, как в 90-е годы — ни с тем, ни с другим вы не сделаете ничего в рамках выдачи или невыдачи денег. 90-е гг. показали блистательно, что можно воровать при полном отсутствии денег и можно злоупотреблять монопольным положением при отсутствии производства. Вот это две вещи, снижение которых радикальное в наших условиях является условием любой государственной активности. Без этого бессмысленно вообще делать что бы то ни было. Представьте себе, мы сейчас с вами будем обсуждать, какую завтра вам прочитать книжку, при условии, что содержание кислорода в воздухе 5 % и температура этого воздуха 125 градусов.

Ю. ЛАТЫНИНА: Так я ровно это вам и говорю — мы с вами обсуждаем государственные инвестиции, а вы говорите — давайте не обсуждать то, что у нас конкретно происходит, а давайте вообще.

М. ДЕЛЯГИН: Нет. Есть деньги Стабфонда, есть конкретная задача — можно ли восстановить страну. Если мы говорим — нет, восстановить страну нельзя, — зашибись: кто в Черногорию, кто в Украину, кто в Англию, — кто куда. О стальные сдохли. Если мы хотим что-то сделать, тогда да, деньги Стабфонда нужно тратить, потому что это деньги наших граждан. Но чтобы их можно было тратить, нужно сделать — раз, два, три. Извините, когда государственные корпорации, — блин, как это сказать цензурно? — эти субъекты экономики, такие большие лесопилки для распила бабок, в которые не может зайти даже налоговый инспектор без согласия их руководства. Я уже не говорю про таможенников и прочую мелочь — налоговые проверки невозможны в государственной корпорации, — по действующему законодательству, — без согласия ее руководства. Они получают 550 млрд. рублей — понятно, что это стимулирование не модернизации, а стимулирование коррупции. У нас есть чудесный фонд, дословно он называется так: «Содействие реформе ЖКХ». Он предназначен для — непереводимая игра слов, как у Задорнова, — капитального ремонта аварийного и ветхого жилья. То есть дом, который сейчас рухнет, мы его будем не строить заново, а капитально ремонтировать. Основная тема дискуссии, связанная с этим фондом в экономических кругах, знаете какая? А куда вкладывать, в какие финансовые инструменты, кавычки открываются: «временно свободные средства» этого фонда? Понятно, что к модернизации это имеет такое же отношение, как…

Ю. ЛАТЫНИНА: То есть, вы мне сейчас объясняете, что деньги Стабфонда вкладывать нельзя, потому что разворуют, — что и требовалось доказать.

М. ДЕЛЯГИН: В сегодняшнем государстве.

Ю. ЛАТЫНИНА: Ну так закройте сегодняшнее государство и сделайте мне другое. И тогда мы с вами поспорим.

М. ДЕЛЯГИН: Вы сейчас будете смеяться совершенно взахлеб и радостно, но в сегодняшнем государстве, в 2007 году, произошли — хотя мне это очень неприятно говорить — хотя и очень маленькие, но абсолютные и безусловные подвижки в сфере ограничения коррупции.

Ю. ЛАТЫНИНА: Можно услышать поподробнее?

М. ДЕЛЯГИН: Первое — в ряде регионов Центрального региона России и юга России, — не национальных, — наши доблестные силовички потеряли возможность отмазывать от суда своих коллег, которые у них были приспособлены для сбора бабок. Некоторые бизнесмены. Ну, отставничок работает на бизнесмена, заносит чемоданы в нужные места, периодически он попадается, и раньше его отмазывали совершенно спокойно, и он шел дальше.

Ю. ЛАТЫНИНА: А можно пример хоть один?

М. ДЕЛЯГИН: Извините, очень специфические примеры.

Ю. ЛАТЫНИНА: Могу до кучи добавить — у нас недавно поймали какого-то генерала, Алишера Трофимова, который на самом деле был не генерал ГРУ, который занимался совершенно замечательной вещью. Представляете — сидит человек, кабинете у него в Главной Военной прокуратуре. Ходит в Кремль, ходит в думу. А выяснилось, что мужик был совершенным мошенником, и собирал с коммерсантов бабки — миллионы долларов за решение дел. Но самое важное что? Что с учетом того, что он ходил в Кремль, в думу, что ему дали какой-то «орден мужества», и все это показали по телевизору, жена в истерике бьется, говорит — как не генерал? Мы с ним и в правительство ходили, и в Белый Дом ходили.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что, и жену обманул, паразит?

Ю. ЛАТЫНИНА: Так нет — его использовали для собирания бабок, чтобы самим не мараться. Это же такой Шварцман, только реализованный. А мне тут рассказывают, что возможности для коррупции ограничили.

М. ДЕЛЯГИН: Вы еще вспомните, как ребята продавали якобы фальшивые номера и якобы фальшивые спецпропуска. Это история на высоком уровне. А я говорю об уровне региональном.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Замечательный человек тут пишет: «Матвей, стукните их лбами — может, станет интереснее? Или подерутся, может?» — неизвестный человек написал, но говорит на самом деле правильную вещь. Но проблема в том, о чем сказала Латынина. Она говорит — Михаил, так вы и говорите, что никому деньги давать нельзя — разворуют.