Книга Великий антракт - Александр Широкорад

Япония была представлена Сайондзи, Макино и другими делегатами, которых прозвали «молчаливыми партнерами» – так редко приходилось им выступать. В спорных вопросах, касавшихся Европы и Африки, они не выдвигали своих претензий, а систематически поддерживали Англию и США, надеясь на соответствующие компенсации в тихоокеанских вопросах. И тогда их молчаливость сменялась неудержимым многословием. Оставаясь в стороне от американско-европейского конфликта и тем не менее всячески его углубляя, японские дипломаты под шум общей перепалки добивались захвата азиатского материка.

Что касается остальных стран, участвовавших на мирной конференции, то они самостоятельной роли не играли, а если и выступали, то лишь в роли свиты или клиентов великих держав.

Противоречия между странами не могли не прорваться на мирной конференции. Это было ясно для всех. Не случайно британский министр иностранных дел Бальфур перед Парижской конференцией обронил: «По-видимому, мирная конференция превратится в несколько беспокойное и бурное предприятие».

Глава 5. Парижская конференция

В Париж на конференцию съехались более тысячи делегатов, сопровождаемых множеством сотрудников: ученые-эксперты – историки, юристы, статистики, экономисты, геологи, географы и др., а также переводчики, секретари, стенографистки, машинистки и даже солдаты. Президент Вильсон привез с собой охрану из Америки, а британский премьер Ллойд Джордж – свою из Лондона. Американскую делегацию обслуживали 1300 сотрудников, и содержание американской миссии вылилось в полтора миллиона долларов. Только официально зарегистрированных на конференции журналистов насчитывалось более 150, а репортеров и интервьюеров, кружившихся вокруг отелей, занятых делегациями, было бесчисленное множество.

12 января на Кэ д’Орсэ состоялось первое деловое совещание премьер-министров, министров иностранных дел и полномочных делегатов пяти главных держав. Председательствующий французский министр иностранных дел Пишон предложил присутствующим обсудить порядок работы конференции.

Сразу встал вопрос о языке конференции, протоколов и будущих текстов мирного договора. Клемансо заявил, что до сих пор все дипломаты пользовались французским языком и нет никаких оснований менять этот обычай, особенно если вспомнить, «что пережила Франция». Ллойд Джордж предложил пользоваться также и английским языком, потому что полмира говорит на этом языке, и к тому же надо принять во внимание, что США выступают в Европе впервые на дипломатическом поприще. Итальянский министр иностранных дел Соннино, кстати, отлично говоривший по-французски, заявил, что французское предложение оскорбляет Италию. Раз уж принимается во внимание, что пережила Франция, то не следует забывать и об Италии, выставившей на фронт от 4 до 5 млн солдат, аргументировал Сонино в пользу итальянского языка. «Плохое начало для будущего союза наций», – проворчал на это Клемансо. В конце концов признали стандартными языками английский и французский.

Уладив вопрос о языке, приступили к обсуждению регламента конференции. Это вызвало большие трудности, поскольку все 27 наций настаивали на своем участии в прениях, совещаниях и решениях. Искали прецедентов в истории, вспоминали про организацию Венского конгресса, обсуждали, нельзя ли принять за образец его «комиссию четырех» или «восьми», и т. д.

Клемансо настаивал на том, чтобы в первую очередь во внимание принимались мнения великих держав. Он говорил: «Я до сих пор постоянно держался того мнения, что между нами существует соглашение, в силу которого пять великих держав сами разрешают важные вопросы прежде, чем входят в зал заседаний конференции.

В случае новой войны Германия бросит все свои армии не на Кубу или Гондурас, а на Францию; Франция будет снова отвечать. Поэтому я требую, чтобы мы держались принятого предложения; оно сводится к тому, чтобы происходили совещания представителей пяти названных великих держав и, таким образом, достигалось разрешение важных вопросов. Обсуждение второстепенных вопросов должно быть до заседания конференции предоставлено комиссиям и комитетам».

Английские же доминионы требовали, чтобы их рассматривали как самостоятельные государства. «Мы имеем такое же значение, как Португалия», – говорили делегаты Канады. Вильсон возражал против обсуждения вопросов в тесном кругу. Англия не выступала против предложения Клемансо, но настаивала на предоставлении возможности и малым нациям принять участие в работе конференции.

После продолжительного обсуждения приняли французский проект. Все представленные на конференции страны были поделены на четыре категории. В первую входили воюющие державы, «имеющие интересы общего характера», – США, Британская империя, Франция, Италия и Япония. Эти страны должны участвовать во всех собраниях и комиссиях. Вторая категория – воюющие державы, «имеющие интересы частного характера», – Бельгия, Бразилия, британские доминионы и Индия, Греция, Гватемала, Гаити, Геджас, Гондурас, Китай, Куба, Либерия, Никарагуа, Панама, Польша, Португалия, Румыния, Сербия, Сиам, Чехословацкая республика. Они должны участвовать в тех заседаниях, на которых обсуждаются вопросы, их касающиеся. В третью категорию вошли державы, находящиеся в состоянии разрыва дипломатических отношений с германским блоком, – Эквадор, Перу, Боливия и Уругвай. Их делегации будут участвовать в заседаниях только при обсуждении вопросов, непосредственно их касающихся. Наконец, четвертую категорию составляют нейтральные державы и государства, находящиеся в процессе образования. Они могут выступать или устно, или письменно в тех случаях, когда будут приглашаться одной из пяти главных держав, имеющих интересы общего характера, и только на заседания, посвященные специально рассмотрению вопросов, прямо их касающихся. Притом, подчеркивал регламент, «лишь постольку, поскольку эти вопросы затронуты». Ни Германия, ни ее союзники в регламенте не упоминались.

Представительство между странами было распределено следующим образом: США, Британская империя, Франция, Италия и Япония послали на мирную конференцию по пять полномочных делегатов; Бельгия, Бразилия и Сербия – по три; Китай, Греция, Геджас, Польша, Португалия, Румыния, Сиам и Чехословацкая республика – по два; британские доминионы (Австралия, Канада, Южная Африка) и Индию представляли по два делегата, Новую Зеландию – один делегат. Все остальные страны получили право послать по одному делегату. Особо было оговорено, что «условия представительства России будут установлены конференцией, когда будут рассмотрены дела, касающиеся России».

По регламенту мирную конференцию должен был открыть президент Французской республики Раймон Пуанкаре. Вслед за тем временно должен был председательствовать глава французского совета министров. Для редактирования протоколов был создан секретариат – по одному представителю от каждой из пяти главных стран. Далее, было тщательно предусмотрено ведение протоколов, хранение документов, кто и как имеет право представлять петиции. Но впоследствии вся эта тщательная регламентация оказалась нарушенной. Одно совещание следовало за другим. Скоро все запутались в том, какое совещание является официальным, а где частная встреча. Вряд ли можно назвать в истории дипломатии еще одну такую беспорядочную конференцию, как Парижская: важнейшие ее совещания остались совершенно без протоколов и даже без секретарских записей. Когда занятому по горло в этих бесконечных совещаниях Клемансо сказали об этом, он пробормотал: «К черту протоколы…»