Книга Тайна Овального кабинета - Николай Чергинец

Телеведущая спросила Сталлер — не подкупили ли ее?

— Ну и что она? — спросил Макоули.

Ответила достойно. С возмущением отвергла такую возможность и пояснила, что они с мужем — люди состоятельные, взносы делают в фонды обеих партий. Телевидение тут же показало ее ферму — обширные, хорошо ухоженные угодья с тучным стадом коров и красивыми лошадьми. На вопрос телеведущей, как она относится сейчас к Джону Макоули, Сталлер ответила: «В эфире это не произносимо. Скажу только, что двадцать лет спустя готова пожертвовать покоем и репутацией своей семьи».

Именно эта, последняя часть передачи позволяет сделать вывод, что за Илоной Сталлер стоит другая сила — скорее всего адвокат Барбара Декарт и ее подруга, президент фонда «За свободу женщин» Элизабет Богарт. Я сегодня же предприниму меры по выяснению, что из себя представляют эти дамы.

— А почему ты заподозрил именно их? — спросил Президент.

— Богарт и Декарт встречались со всеми дамами, которые тебя сегодня атакуют. К этому следует добавить, что адвокат Декарт заключила с каждой из них договор о праве представлять их интересы по судебным искам к тебе.

— Так это же заговор!!

— Вполне может быть, — согласился сенатор Дейл Беймс.

— И что нам предпринять? — Макоули растерянно смотрел на друзей.

— Быстрее принимай решение об ударе по Ираку, — жестко произнес сенатор. — Мы надеемся, что эти события собьют накал страстей вокруг твоего мпо.

— Вокруг чего?

— Мужского полового органа, который так понравился многим.

— Перестань, Дейл! Будто я не знаю о твоих амурных похождениях.

— При чем здесь это, — махнул рукой сенатор. — И у меня, и у Андриса немалый список любовных побед. Но из нас троих ты один — Президент.

— Что мне делать?

— Поговори с Моникой Левин.

— А что делать с Люси Бриттон? Она же контачит со специальным прокурором Гордоном, и вот-вот иск будет в суде.

— Мы предпринимаем меры, чтобы договориться с ней. Думаем, что обойдется все это в полтора-два миллиона долларов.

— Ого, так я и без штанов останусь! — воскликнул Президент.

Сенатор пошутил:

— Зато мпо будет хорошо виден.

Джонсон и Беймс засобирались. У них в Вашингтоне было немало дел.

Президент проводил друзей до автомашины, помахал им вслед рукой и задумчиво прошелся по газону. Пес Балди словно дожидался этого момента — тут же подбежал к хозяину. В зубах у пса была любимая игрушка — палка, но Макоули не замечал его. Он был погружен в свои тяжелые думы. Он даже не мог ответить на свой вопрос, что для него сейчас важнее, — война в заливе или проблемы с бывшими любовницами, чаще всего любовницами-однодневками, большинство из которых он уже не помнит.

В этот момент к Макоули приблизился один из помощников. Он протянул ему телефонный аппарат мобильной связи.

— Мистер Президент! Ваша супруга.

Макоули взял трубку и сразу же услышал голос Сары. По тому, что она не поздоровалась и не назвала его по имени, Макоули понял, что она уже в курсе выступления по телевидению Сталлер. Она хмуро спросила:

— Ты не слышал интервью Илоны Сталлер?

— Нет, а в чем дело?

— Она претендует на роль одной из твоих бывших любовниц и в течение почти получаса вливала в уши телезрителей потоки сексуальной грязи на тебя…

— Сара! Ты же хорошо знаешь, что женщин с больным воображением и маниакальным желанием поставить или положить себя, хотя бы на словах, рядом с Президентом много. Поверь, мне сейчас не до этих глупых наскоков. Я на пороге принятия ответственнейшего решения, которое затрагивает судьбу страны. Вполне возможно, что кто-то организовал эту провокацию, чтобы повлиять на мое решение.

— Наша дочь закрылась со вчерашнего дня в спальне, вся в слезах и не желает ни с кем разговаривать. Ей труднее всех слышать и видеть всю эту гадость.

— Хорошо, я распоряжусь разобраться с этой телевизионной шлюхой. А сейчас извини, вылетаю в Вашингтон. Вечером встретимся, заодно я поговорю с дочерью.

Президент взмахом руки подозвал помощника, отдал аппарат и приказал:

— Вызовите вертолет. Через тридцать минут отправляемся в Белый дом.

— Есть, сэр! — четко ответил помощник и быстрым шагом направился к зданию.

Минут через десять Президент возвратился в свои апартаменты и начал готовиться к перелету и предстоящему совещанию.

В Белом доме Президент выслушал доклады помощников, принял министров финансов и юстиции и только после этого поднял трубку и позвонил Монике Левин. Стараясь быть веселым, спросил:

— Вы не могли бы сейчас зайти ко мне?

Моника среагировала мгновенно.

— А может, лучше вечером, после работы?

— Увы, вечером чертовски занят. Сейчас обеденный перерыв и мы могли бы немного поболтать.

— Хорошо, иду! — с готовностью ответила Моника и первой положила трубку.

Президент, продолжая стоять над аппаратом, мысленно представил, как эта хохотушка торопливо складывает бумаги в папку, — это она на всякий случай возьмет с собой и устремится по коридорам к нему. Президент положил трубку на аппарат и с тревогой подумал: «Достаточно наблюдательному человеку обратить на эту глупышку внимание, и ему все станет ясно». Сейчас он искренне сожалел о том, что потянулся к ней. Вспомнилась пословица: «Там, где волк живет, овец не таскает». А я, прямо в Белом доме, организовал занятие сексом с доставкой в кабинет, — грустно улыбнулся Президент и, обойдя стол, сел в кресло. — Моника придет минут через пять — она сейчас где-то уже шагает по коридору, показывая охране папку, и строго объясняет: «Срочные материалы мистеру Президенту!»

Макоули медленно закрыл папку с несколькими еще не рассмотренными документами и начал выходить из-за стола. В этот момент и появилась Моника. Пышноватая, с открытым круглым лицом и улыбкой на приоткрытых припухлых губах, она, чуть виляя бедрами, направилась прямо к Президенту:

— Я так соскучилась!

— Пойдем в другой кабинет, там будет удобнее говорить, — предложил Макоули и, подойдя к двери, ведущей в личную столовую, открыл ее, пропуская вперед Монику.

Идя за ней, подумал: «А может, трахнуть ее? Наверняка спокойнее станет, да и воспринимать мои слова будет лучше».

Они прошли в комнату отдыха, где сразу же занялись любовью. Он всегда делал это с Моникой иначе, чем с женой. Она позволяла делать с собой все и с показной готовностью выполняла любое его желание. Вот и сейчас, помучив ее разными позами, Макоули удовлетворенно, не надевая трусов и брюк, откинулся на спинку дивана. Моника тоже, полуодетая, прижалась головой к его плечу:

— Мне хорошо с тобой, Джон!