Книга Подтяжка - Патрик Санчес

— Хорошо, — говорю, подыгрывая и точно зная, что через пару часов все равно напомню еще раз, чтобы наверняка удостовериться в том, что зал действительно заказан.

— А можешь, — спрашиваю, — заодно заказать и пирог?

Хотя, думаю, легче самой позвонить в «Сабвей» и попросить привезти все необходимое. Я пытаюсь организовать маленький праздник в честь нориного дня рождения… так, немного пирога и пунш в зале для конференций. Традиция отмечать праздники не слишком укоренилась в нашем офисе, но Норе исполняется сорок, и я решила, что такая дата заслуживает маленькой вечеринки. Конечно, мне и в голову не придет сообщить кому-либо о ее настоящем возрасте. Она меня убьет, если я это сделаю. К тому же, праздник подсластит наш день, оторвет на полчасика от мониторов.

— Конечно. Какой заказать пирог? На У-стрит есть пекарня, там готовят вполне приличные торты с шоколадным кремом. Кладут слой темного шоколада, а потом белого и малину. Они вроде обслуживали пятидесятилетие Голди Хоун несколько лет назад, и всем понравилось.

— Если нечто подобное есть в «Сабвее», заказывай. Если нет, закажи их желтый пирог с шоколадной глазурью. Заказ не должен стоить больше тридцати долларов.

Знаю-знаю, по задумке Гретчен я должна бы задать вопрос о вечеринке Голди Хоун, на что, совершенно уверена, Гретчен поведает мне, что была там, когда жила в Лос-Анджелесе, где служила секретаршей у множества знаменитостей. Она утверждает, что короткое время работала даже у самой Дженнифер Лопес. Дескать, занималась тем, что заполняла впадины на заднице Дженнифер каким-то средством телесного цвета, подготавливая певицу для съемок откровенных фотографий. Она плетет самые дикие истории о своей жизни в Лос-Анджелесе. Гретчен… в общем, врет она, как никто другой. К тому же, давно ясно, что делает она это без всякой видимой на то причины. Я понимаю еще, когда приукрашиваешь историю, чтобы избежать неприятностей или подперчить сюжет, но Гретчен врет просто так, от души. Когда только узнаешь ее, то веришь некоторым россказням, но я, например, после двух дней знакомства, выслушав, что на решение Джери Халливелл бросить «Спайс герлз» повлияла именно она, Гретчен, сильно засомневалась в правдоподобности ее болтовни и стала избегать таких откровений.

— Можно я закажу шоколадный пирог вместо желтого? Желтый плохо влияет на мое состояние.

— Ладно, пусть так, — соглашаюсь обреченно, понимая, что, подобно Голди Хоун, хозяйке светской вечеринки в честь собственного юбилея, мне непременно следовало бы заинтересоваться «состоянием» Гретчен. Она постоянно рассказывает о своем «состоянии». Как оно не дает ей спать ночами, как ей нельзя ничего есть после восьми вечера, нашей компании пришлось раскошелиться на восемьсот долларов на стул для ее кабинета, так как стандартный был вреден для ее «состояния». Я работаю с Гретчен уже три года, вижу ее изо дня в день, но по сей момент не знаю, что же это за состояние такое и есть ли оно вообще. Не думаю, чтобы кто-либо во всей фирме это знал. Подобно мне, никто не спрашивает — мы все боимся стать заложниками, которым, сидя за столами, придется часами выслушивать все ужасные детали ее состояния.

— С дороги, Гретчен, — говорит Нора, входя в мой кабинет. — У нас с Брендой сейчас будет телефонная конференция.

Нора не проявляет по отношению к Гретчен ни капли терпимости и если вообще снисходит до того, чтобы заметить ее, лает короткими и грубыми командами, а то и просто приказывает убираться.

Гретчен поднимается со стула и перед уходом, глядя на Нору, покашливает:

— Кхм… Сорок… Кхм, — говорит она тихим голосом, ретируясь.

— Эта жирная сумка с дерьмом произнесла именно то, что я услышала? — спрашивает меня Нора. — Ты ей не рассказывала о моем дне рождения?

— Нет. Я ничего не слышала. Она кашляла. Знаешь… это все ее «состояние».

Проклятие! Теперь я боюсь, что проговорилась, когда планировала вечеринку вместе с Гретчен. Хотя не думаю, что этой секретарше нужна была я, чтобы вызнать Норин возраст. Помимо того, что она является патологической лгуньей, Гретчен — заядлая офисная сплетница, знающая все обо всех.

— Да… ее состояние доведет меня до того, что я дам ей под зад, если она еще хоть раз упомянет мой возраст.

— Что ты, ничего она и не сказала. У тебя паранойя. Забудь.

— Как скажешь, — вздыхает Нора. — Ну, как твои дела, чика?

— Порядок. Все еще простужена и вот уже две недели не доберусь до врача.

— Две недели? Почему?

— Не знаю. Секретарь сказала мне, что все расписано.

— Ты не ляпнула им, что у тебя страховка от дерьмовой «Эйч-эм-оу», которой обеспечило нас наше начальство?

— Конечно, я все им сказала. Это был первый вопрос, который мне задали.

— Чика, нельзя рассказывать им о своей страховке, когда стараешься попасть на прием. Надо врать, что у тебя «Пи-пи-оу» или «Блю кросс»[18].

— Лгать? А что случится, когда я туда доберусь?

— Да какая разница? Я им говорю, что банально забыла, что сменила страховщика или вообще отнекиваюсь от своей лжи. Уж если ты пришла по записи, из кабинета никто выгонять не станет.

— Не знаю, Нора. Плохая из меня лгунья. Кроме того, я уже им рассказала, что застрахована в «Эйч-эм-оу», — вздыхаю я. — А мне всего-то надо, чтобы выписали рецепт на амоксициллин.

— Что же ты сразу не сказала, — говорит Нора, — дай мне телефон.

Я толкаю по столу телефон, она поднимает трубку и набирает номер.

— Привет. Будьте добры, продиктуйте мне телефон аптеки на Кей-стрит в Нортвесте, дом 1500.

Нора ждет несколько секунд, кладет трубку, а затем набирает следующий номер.

— Добрый день, запишите рецепт на имя Бренды Харрисон. Ее номер телефона 202/555 — 1275. Ей требуется амоксициллин, пятьсот миллиграммов, упаковка на десять дней. Нет, дополнительных заказов не будет. Это доктор Лора Рейес, мой номер 202/555 — 6895, — железным голосом вещает в трубку Нора.

— Вот и все. Через час можешь все забрать, — говорит она, кладя трубку.

— Как ты до этого додумалась?

— Не будь дурой! В Интернете можно научиться бомбы мастерить, неужто ты думаешь, я не разузнала, как получить банальный рецепт? Это весьма удобный способ, когда не хочется связываться с докторами, только надо быть осторожной и не заказывать редкие и опасные лекарства. Для них нужен специальный номер полицейского офицера. Но для такой ерунды, как амоксициллин, они даже не почешутся проверять, реален рецепт или нет.

— Ты уверена? Меня не арестуют прямо в аптеке?

— Нет, — смеясь, отвечает Нора.

— Что вообще за доктор Лора Рейес такая?

— Так, одна дама-гинеколог, к которой я ходила до тех пор, пока она не сломала рефлектор в моей киске.