Книга Женщины президента - Ирина Лобановская

Юля подождала, пока наконец девица удалилась в туалет, где подзадержалась, то ли разыскивая прокладку, то ли наводя марафет. В любом случае она совершила трагическую ошибку. Потому что, когда красноволосая вернулась в зал, Юля лихо отплясывала с Петром, не отрывавшим от нее глаз. Соблазненная и покинутая скривила от злости багровый от помады рот и тотчас схватилась за стоящего неподалеку длинноногого джинсового парня.

Все обошлось малой кровью. Утром Петька отвез Юлю домой на такси. Через неделю они подали заявление в ЗАГС и стали жить вдвоем.

Петька работал в ателье — он шил брюки. Но делал это так виртуозно, что во всем большом, избалованном и капризном городе ему не нашлось равных. Он даже брал не слишком дорого — он не был рвачом, да и какой смысл? Клиент и так шел косяком.

Петька дошел до таких нюансов, что сурово приказывал заказчику укладывать свое мужское достоинство только налево. Или направо, судя по фасону новых брюк. Потому что Петр — мастер-уникум! — шил штаны, учитывая даже расположение самой важной, по мнению всего мужского рода, части тела.

Заказчики послушно выполняли эти требования.

— И не забывайте! — строго говорил Петр. — Всегда только налево! Иначе брючки сидеть не будут! И тогда я за свою работу и за фасон не отвечаю!

Клиенты торопливо кивали. Они знали: мастер Петя зря говорить не будет.

От страдающих по новым брюкам клиентов отбою не было. Они часто звонили Пете домой, умоляя их обшить и приодеть, поэтому денег молодой семье вполне хватало. Юлька тихо сидела на диване, поглаживая Бланку, и думала, чем бы ей все-таки заняться. Но от этих мыслей ее отвлекали родители и близкие родственники.

Сначала тетя Галя, старшая мамина сестра, неожиданно на старости лет выскочила замуж за итальянца и, хотя все ее запугивали и на все лады стращали итальянской мафией, уехала с мужем, маленьким, вертлявым итальяшкой, в Милан, где и зажила в свое удовольствие среди многочисленной и шумной родни мужа.

Потом стремительный кульбит совершила тетя Лида, младшая сестра матери, одарив любовью седовласого англичанина, и улетела с ним в Глазго, где ей очень понравилось.

Обе бездетные тетки, неумеренно обожающие Юльку, без конца звонили в Москву, уговаривая и убеждая Юлю все бросить — а что особенного ей здесь бросать? — и приехать к ним навсегда. Их мужья Юлю ждут не дождутся, потому что жены просто измучили их ее именем и загнали в угол бесконечными рассказами о несравненных достоинствах единственной любимой племянницы.

Юля внимательно выслушивала обеих теток, размышляла, как бы ей получше разорваться между Италией и Англией, и оставалась сидеть на диване в ожидании Петьки. Он ехать никуда не собирался, шил штаны и смотрел вечерами нескончаемые телевизионные сериалы. И кошку к ним пристрастил.

Юля стала задумываться: а что бы он делал, не будь на свете столько любителей фасонных штанов и этой телевизионной мелодраматической вечности? Киса Бланка мирно дремала на Юлькиных коленях.

Потом неожиданно вожжа под хвост попала родителям. Они стремительно разошлись, разменяли квартиру на три, разъехались, одну оформили на Юльку — и тут же умчались за кордон.

Мать отыскала себе толстого немецкого бюргера, весьма неравнодушного к пиву, и отправилась в Дрезден. Отец поступил еще круче: он женился на большеротой молодой американке с худыми, жилистыми ногами и стал жить с ней во Флориде. Теперь Юля напряженно думала, как бы ей поудачнее расчетвериться. Сплошные невнятки…

Родители и тетки осаждали ее телефонными звонками и бомбили письмами с жесткими приказаниями немедленно все бросить и прилететь. Дорогу они оплатят. Какую ей выбрать?..

Юля смирно сидела на диване, баюкая Бланку.

Что отвечать своим полоумным родственникам.

Юля не знала. И тогда она встретила Роберта.

В «Макдоналдсе» на Бронной.

— У меня муж… — объяснила ему Юля, с завидным аппетитом уплетая гамбургер.

— Галантерейщик Буонасье? — засмеялся Роб и подвинул ей второй.

Как он угадал? И насчет гамбургера, и насчет мужа…

Юля переехала в свою квартиру, разошлась с Петькой, который горько сожалел об утрате, и попыталась выстроить свою жизнь во второй раз. И снова ничего не вышло.

Вечером ей хотелось только спать, днем она не знала о чем разговаривать с новым, на сей раз гражданским, мужем. Роберт оказался аспирантом химфака МГУ и постоянно искал формулу. Или сразу несколько. Юля думала, что в конце концов он, мужик упертый, формулу найдет, но она сама до этого времени не дотянет.

Ей стало безмерно скучно, родные разлетелись чересчур далеко, было не с кем посоветоваться, некому о себе рассказать, не с кем поделиться… Телефон и бумага — это всего-навсего телефон и бумага.

Когда-то, выйдя замуж за Петьку, Юля с тоской спросила у матери:

— И что, так теперь навсегда, на всю жизнь?

— Что ты имеешь в виду? — для начала поинтересовалась мать.

— Ну вот так: муж, какая-нибудь занудная, тоскливая работа с завистливыми коллегами, дом, кастрюли, тарелки, телевизор… Пустые, как дым, разговоры… И это все на мою долю?! Я вот так и проживу всю свою жизнь до конца?! Это какое-то прозябание!

— Я не понимаю, чего ты хочешь?! — рассердилась мать. — Все женщины на земле без исключения мечтают о семье и детях! Да-да, не гримасничай, нечего корчить такие страшные рожи, и о тарелках тоже!

Юля недоуменно дернула плечами:

— На всех мне ровным счетом наплевать! Почему я должна жить как все? Неужели человеку так мало нужно для счастья?! Не может этого быть!

— Ты глупая и капризная девочка! — обозлилась мать. — Не нравится настоящее — можешь найти себе интересную работу и другого мужа!

— Какую это — интересную? Где она? Насчет мужа я подумаю…

— Что ты без конца, для себя ищешь?! — разнервничалась мать.

— Непонятки… — задумчиво ответила Юля. — Если бы я знала, то, наверное, уже давно бы нашла…

Она терпела Роберта еще месяца полтора. Окна стали казаться серыми, свое собственное лицо — отвратительным, Бланка — страшной, как Фрэдди Крюгер… Ей надоело жить в постоянном ожидании перемен, пусть даже не очень счастливых, но обязательных. Если они не наступят, зачем тогда жить вообще?.. Но сколько можно их ждать? Ей хотелось их поторопить. Роб обвинил ее в холодности.

И Юля навсегда попрощалась с Робертом и пошла на площадь Белорусского вокзала.

Да, он ей сразу понравился. И она ему.

Второй, третий, двадцать четвертый… Какое это имеет значение? Не может ведь всем повезти с избранником прямо с первого захода! Он был большой и сильный. А Юлька — маленькая и слабая. И они очень подходили друг другу.

— Кнопка… — бормотал он, властно сгребая большой ладонью ее напоминающие сенежские сосульки пальцы-ледышки.