Книга Подружки невесты - Джейн Костелло

– Ты не против, если я к тебе присоединюсь? – слышу я голос за спиной.

Это Джек. Мой пульс начинает биться с удвоенной силой. Вот уж не ожидала, что он еще захочет со мной говорить!

– Конечно, не против! Почему бы и нет? Садись! – бормочу я.

Джек придвигает стул, и какое-то время мы оба молча смотрим на Валентину. То есть на канкан в ее исполнении.

– Не стыдно тебе было украсть внимание у новобрачных во время первого танца? – шучу я.

– О, я не виноват, это все Полли! – улыбается Джек. – Слушай, а правда, что ты работаешь в «Дейли эхо»?

Наблюдая за реакцией Джека, я делаю глоток вина. Хотите – верьте, хотите – нет, а многие не любят журналистов.

– Я потому спрашиваю, что пару раз был у вас в редакции, – объясняет Джек.

– Серьезно? А ты, часом, не известный преступник?

– Ну, – смеется он, – по крайней мере меня еще не поймали!

– Так чем мы были обязаны твоему визиту?

– Я работаю в организации «Будущее Африки». Мы разрабатываем всякие долгосрочные проекты для развивающихся стран – в поддержку тамошних фермеров, например, а еще финансируем лагеря беженцев. Год назад паша газета опубликовала о нас большую статью, на целый разворот. Это была серьезная поддержка, мы тогда только вставали на ноги и не могли позволить себе платить за рекламу...

Ну надо же! Я припоминаю только один случай, когда Валентина имела контакт с парнем, озабоченным общественно-социальными проблемами: на втором курсе она пыталась совратить студента духовной семинарии.

Мы продолжаем беседовать. На столике слабо мерцает маленькая свечка, а музыка и голоса, кажется, звучат совсем далеко. И я узнаю все больше удивительного о Джеке.

Несмотря на безупречное произношение и высокую должность, он, оказывается, ходил в обычную государственную школу, после которой можно надеяться в лучшем случае на место официанта. «Что вы желаете к жареной картошке?» – и так сто раз на дню.

Джек был первым в семье, кто окончил университет, Оксфорд к тому же. И получил, высший балл по истории. Еще будучи студентом, объехал весь мир. А потом стал работать в сфере благотворительности и сделал успешную карьеру.

Он любит детей, особенно чернокожих, и когда-нибудь надеется усыновить одного или двух малышей из Африки. Был вегетарианцем, но запах бекона как-то после буйной ночки положил этому конец. Читает не меньше двух книг в неделю – все подряд, от Диккенса до Ли Чайлда. По телевизору смотрит только старые серии «Фрейзьера», зато регулярно слушает радио и может подробно рассказать, что происходило в последнем выпуске «Стрелков».

Он буквально одержим спортом, обожает еду со специями (особенно тайскую), дорогое красное вино и кукурузные чипсы. И еще – страдает от разбитого сердца.

Глава 20

Подробностей этой драмы мне не сообщают. Расстались недавно. Встречались довольно долго. Поправить ничего нельзя.

Я слушаю и сочувственно киваю, словно хорошо понимаю, о чем речь. Знаю, каково ему сейчас, и все такое...

Абсолютная ложь. Откуда мне знать, что он чувствует? Самые продолжительные отношения, которыми я могу похвастать, у меня с парикмахершей, вот уже пять лет осветляющей мне волосы. Я вообще ничего не могу сказать па эту тему – разве только обнародовать список сокрушительных поражений наличном фронте...

Ну уж нет, Айви, держи-ка лучше язык за зубами! Ни к чему сообщать, что годишься для длительных отношений не больше, чем для межгалактических полетов.

Впрочем, не подумайте, что мы говорили только о Джеке. Вовсе нет! Неожиданно для себя я выболтала ему чуть не всю историю своей жизни – начиная с того, что совсем не помню отца, и заканчивая грандиозными проектами великой журналистской карьеры. Даже сообщила – дурочка! – что, собираясь на свадьбу, успела побрить лишь одну ногу. И много всякой прочей ерунды.

– Неуютно, наверное, в компании, где никого не знаешь?

– Да нет, что ты! Это же здорово – знакомиться с людьми! Вот встретил тебя, например... – подмигивает Джек, и мой пульс пускается в бешеную пляску. – А Пит?! За один вечер мы стали друзьями на всю жизнь! Оказывается, в природе полно чокнутых фанатов регби! А я-то думал, я один такой.

– Ты сам играешь?

– Ага. Знаю, очень странно получать удовольствие от того, что каждую субботу пятнадцать парней вдавливают тебя в землю, но я жить без этого не могу!

Почему-то мне становится жарко. Подействовало наконец шампанское – или это мое воображение виновато?

– А-а-а, опять вы вместе! Смотрите, начну ревновать! Вы, наверное, думаете, что Валентина от своих скачков и пируэтов протрезвела? Ничего подобного!

– Кажется, я немного э-э... запачкалась! – И она шлепается Джеку на колени.

– Хорошо потанцевала? – спрашиваю я вежливо.

Валентина приподнимает край платья, чтобы продемонстрировать въевшуюся грязь – спереди на одной ноге и сзади – на другой.

– Н-не представляю, где я так извозилась... А ты не знаешь, Айви?

Мы с Джеком переглядываемся. Он изо всех сил пытается удержать Валентину на коленях и не дать рухнуть на землю.

– Может быть, когда садилась на шпагат?

– С-с-серьезно? Я садилась на шпагат? Ха! Порой я сама себя удивляю!

– Не себя одну... – улыбаюсь я, снова поймав взгляд Джека.

Валентина хватает недопитый бокал и опрокидывает, как человек, умирающий от жажды в пустыне (еще бы, ведь у нее во рту уже целую вечность – минимум пять минут – не было ни капли вина!). И чуть не сваливается на пол. Джек едва успевает поймать ее и, судя по набухшим на шее венам и сбившемуся дыханию, удерживает с большим трудом.

– Думаю, нам с Валентиной лучше пойти в отель, – кряхтит он.

– Наверное, ты прав.

– Погоди, Джек! Я хочу с тобой потац... потан... хочу по-тан-це-вать с тобой!

Джек встряхивает обмякшее тело Валентины (голова ее болтается, как на веревке), пытаясь придать ему устойчивое положение.

– Приятно было познакомиться, Айви, – говорит он.

– Взаимно.

– Желаю хорошо провести остаток вечера.

– О, думаю, мне тоже пора!

– Ясно. – Джек кивает.

– Да.

– Пока, Айви.

– Пока. Всего доброго, Джек.

И он уходит, волоча на плече Валентину.

Вопиющая несправедливость!

Я озираюсь по сторонам. Может, Шарлотта все еще здесь? Но нет – она, видимо, уже отправилась спать, как и большинство гостей. Остальные тоже постепенно расходятся, а диджей упаковывает технику. Пора и мне в постель – тем более что Гарет, будь он неладен, все еще рыскает поблизости.