Книга Без ума от тебя - Триш Дженсен

– И как же? – ехидно поинтересовалась Пейдж у коллеги.

– Мы могли бы поделить расходы между собой. – Кошачьи глаза Пейдж сузились еще сильнее.

– Конечно, тебе это было бы весьма кстати, верно? Как только я отвернусь, ты тут же сунешь свой змеиный нос в мои папки с делами!

Росс мгновенно выпрямился.

– Давай-ка поосторожнее, я могу и обидеться!

Пейдж презрительно усмехнулась:

– Ты же адвокат по разводам. Как истинному паразиту, тебе неведомо, что значит обижаться. Можно подумать, ты и тебе подобные привыкли принимать во внимание чьи-то чувства!

«Отлично, – отметил про себя Росс, – мы уже перешли от простой перебранки к откровенным оскорблениям». Но оскорблять друг друга – не то что подкалывать, пусть даже по делу. Росс не собирался оправдываться перед ней в своем выборе профессии. Это его личное дело, почему он решил специализироваться на судебных процессах, связанных с разводами. Причина имела слишком личный характер, и он не собирается говорить об этом с кем попало.

– Тебе виднее. Но прикинь сама – глупо тратить деньги на два компьютера, два факса и прочую дребедень, если все это придется бросить здесь.

Пейдж какое-то время обдумывала сказанное, с ханжеским выражением лица поджав губы. Росс решил, что, каким бы разумным и здравым ни было его предложение, ей покажется унизительным соглашаться с ним.

Помимо того, что он был ее оппонентом – таким же адвокатом, как и она, – в бракоразводном процессе, Росс никак не мог понять первопричины того, почему Пейдж недолюбливала его. В конце концов, у любого развода всегда есть две стороны. Кровавые войны он вел ради своих клиентов. По окончании же боевых действий они с адвокатом противоположной стороны обычно пожимали друг другу руки и вместе угощались выпивкой. Все представители их профессии поступают именно так.

Росса немного раздражало, что ему небезразлично, что она об этом думает. Впрочем, какая разница? То, что она умная красивая женщина, абсолютно не играет никакой роли. За те тридцать три года, которые он прожил на белом свете, он ухаживал за многими успешными деловыми женщинами и они все были к нему неравнодушны. Он даже овладел тонким искусством бросать их без особого сожаления. Со многими своими бывшими подружками он до сих пор сохранил прекрасные дружеские отношения.

Мысль об этом напомнила ему о Тине, его соседке, с которой он несколько недель встречался около года назад. Ему нужно как можно скорее связаться с ней – попросить, чтобы она на то время, пока он будет находиться в больнице, взяла на себя заботу о его персидской кошке Сэмми. Росс надеялся, что бывшая подруга сейчас в городе, а не отправилась на какие-нибудь экзотические съемки.

– Хорошо, – наконец нарушила молчание Пейдж и тем самым отвлекла его от обдумывания списка самых срочных и важных дел. – В принципе мы могли бы пользоваться факсом – одним на двоих. Но не компьютером.

– О Господи, ну и подозрительная же ты особа. Поступи мы так, как ты предлагаешь, и наступит настоящий ад!

– Конечно, если принять во внимание, с кем я имею дело!

Росс подошел к ней ближе и пристально заглянул в глаза.

– Знаешь, я уже устал от твоих оскорблений. Между прочим, я еще и адвокат. И вообще, что ты обо мне знаешь?

Пейдж собралась было возразить, бросить ему что-нибудь обидное, одну из язвительных фраз, что вертелись у нее на языке. Но неожиданно для себя промолчала.

– Верно, – согласилась она, чуть подумав.

Это короткое слово прозвучало так тихо, что Росс его едва расслышал. После ее неохотного признания он с трудом заставил себя сдержать улыбку.

– Я хотел сказать, – добавил он, решив довести до ее понимания свою точку зрения, – что не пинаю ногами домашних животных. И не отбираю конфет у младенцев.

– Понимаю, – прервала она его. – Я не имею права осуждать человека, не зная его. Прошу прощения.

Господи, кое-что новенькое из уст этой невозможной женщины. Извинение. Росс подумал о том, что, когда ему привезут диктофон, недурно было бы попросить ее повторить эти самые слова – скажем так, на память для потомства, – однако пришел к выводу, что Пейдж вряд ли проявит любезность и согласится выполнить его просьбу. Как бы то ни было внешне она не проявила особой радости от того, что ей пришлось признать его правоту. Но факт есть факт – она это сделала. Что в общем-то немного повысило его уважение к ней – чуть-чуть, на полградуса.

Может, в конце концов предстоящие две недели окажутся и не такими мучительными, как он думал.

– Просто ты любитель обирать бедных беззащитных женщин.

А может, окажутся и мучительными, и нестерпимыми.

Росс удивленно округлил глаза. Он вовсе не собирается вступать в дебаты по поводу своей сомнительной – с ее точки зрения – этики. Ему прекрасно живется и с его собственными моральными устоями, так что спасибо вам большое, обойдемся своими силами. Угрызения совести его не мучают, так что сон у него отличный.

– Твоя кузина Жасмин беззащитна, как проголодавшаяся тигрица.

Пейдж вновь обиженно поджала губы, но в се глазах сверкнул лукавый огонек. А то, что эта светлая искорка сделала с ее лицом и что вызвала в его теле пониже живота, было просто нечестно – но действительно приятно.

Росс покачал головой. Он совершенно здоровый мужчина со здоровыми потребностями и желаниями, но он не мог припомнить, когда в последний раз легкая женская улыбка вызвала в нем – с такой быстротой – прилив плотского желания. Причем сразу после того, как та же самая женщина наговорила ему кучу всяких гадостей, не стесняясь при этом в выражениях.

– Должно быть, это вирус. – Пейдж притихла.

– Что?

Росс моргнул. Неужели он произнес это вслух? Видимо, все-таки да, потому что ее безупречно красивые черты исказило выражение, близкое к панике. Росс беспечно махнул рукой.

– Ничего.

– Что ты сказал о вирусе? – настаивала Пейдж. Черт. Что же ответить ей на это?

– Не знаю. Просто у меня сейчас возникло какое-то странное ощущение.

– Какое именно странное ощущение?

Росс натужно пытался припомнить менее зловещие симптомы, о которых упоминала доктор Тернер.

– Я испытал легкое головокружение.

В глазах Пейдж появилось облегчение, и она улыбнулась.

– Ах да. Видимо, последствия взрыва.

– Верно, – ответил Росс, решив не упоминать прочих симптомов, которые громко – вернее, зримо – заявляли о себе, когда его взгляд останавливался на сочных губах Пейдж.

– А ты... не испытываешь никаких странных ощущений?

Улыбку с ее лица как ветром сдуло. Россу было хорошо видно, как ее терзают сомнения. Очевидно, Пейдж не может решить для себя – стоит ли говорить правду или нет.