Книга Время выбирать - Патриция Хорст

Джудит стало ужасно жаль и ту несчастную мать, и сидящего перед ней Роберта. Ей захотелось прижать его голову к своей груди, поцеловать его волосы, прогнать прочь застарелую боль.

— А в эту ночь тоже умер ребенок?

— Дважды. Четырнадцатилетняя девочка спряталась в отцовском сарае и пыталась сделать себе аборт. Она умерла от потери крови, прежде чем я успел доставить ее в больницу.

— О нет!

— Даже в том случае, когда тебе кажется, что ты сделал все, что мог, чувство вины из-за каких-то упущенных возможностей все равно не дает покоя. — Роберт говорил тихо и медленно. Опустив глаза, он смотрел в одну точку. — У нее же был выбор. Мы ведь живем в двадцатом веке! Если бы только она пришла к нам в больницу!

— Но несчастная девочка не могла этого сделать, — сказала сочувственно Джудит. Ей было легче, чем Роберту, понять, как себя чувствует обманутая и беззащитная душа. — Бедняжке следовало прежде рассказать все родителям, а уж они должны были отвести ее в больницу.

— А стала бы ты обращаться к своему отцу, оказавшись в ее возрасте в подобной ситуации?

— Я не могу представить себя беременной в четырнадцатилетнем возрасте, — ответила Джудит, гоня от себя неприятные воспоминания. — Все, что я тогда знала о сексе, ограничивалось скудными познаниями, почерпнутыми из каких-то замусоленных книжек, да еще тем, чему Макс Скорн пытался научить меня, когда мне было десять.

К счастью, ей удалось ослабить напряжение невидимой нити, натянутой между ними, и направить любопытство Роберта в безопасное русло. Его нога наконец отстала от ее коленей. И Роберт, разжав ее руку, в изумлении откинулся на спинку стула.

— Макс приставал, когда тебе было всего лишь десять лет? Грязная скотина! Что же он вытворял тогда? Заманивал тебя в шалаш и показывал свое мужское достоинство? Или?..

Освободившись от сладостного тепла его прикосновений, Джудит встала из-за стола и отнесла пустые чашки в раковину.

— Как ты мог заметить, на Грей-стрит с шалашами туговато. Поэтому демонстрация гениталий намечалась в пустовавшем гараже. Вот и все.

— О нет, Джудит! — В отражении зеркала, висящего над раковиной, она могла видеть, как Роберт поднялся со стула и направился к ней. — Ты так просто не отделаешься!

— Хочешь еще кофе?

— Черт возьми, ты же знаешь, я не об этом! Расскажи все подробно.

Она выскользнула из его объятий. Эта кухня конечно же не была самым романтичным местом на свете, но близость Роберта делала ее таковой. Джудит все сложнее было бороться с магнетизмом его глаз, с желанием вплести свое тело в его руки и ощутить теплоту его дыхания. Должно быть, она совсем лишилась рассудка! И, подняв взгляд, хитро улыбнулась:

— Да что там рассказывать! Гадкий мальчишка просто предложил мне посмотреть на то, что он деликатно называл сосиской, но при условии, что я покажу ему мою щелочку.

Роберт чуть не поперхнулся от смеха.

— И что же ты ему ответила?

— Я ему со всей силы вмазала кулаком по носу. Он заревел и побежал домой. Позже к моему отцу пришла его мать и рассказала трогательную историю о том, как я пыталась совратить несчастного Макса. А потом, когда он не захотел мне подчиниться, я разбила ему нос. Этот слизняк получил шоколадку, а меня обвинили во всех смертных грехах.

— О, Джудит! — он смеялся до слез.

— Я рада, что ты находишь забавным этот случай, — тяжело вздохнув, произнесла она, словно эта несправедливость случилась только вчера. «Потаскушка! — орал ее отец, срывая с себя ремень. — Дрянь!». — Но если бы у тебя был такой же отец, как у меня, ты бы так не смеялся. Поэтому я могу себе представить, как себя чувствовала та несчастная девушка. Она была один на один со своей бедой и испытывала непередаваемый страх…

— В этом-то вся трагедия.

— Да. Похоже, она не чувствовала, что может доверять своим родителям. Может быть, если бы родители первыми сделали шаг навстречу и взяли бы на себя свою долю ответственности за ее судьбу, бедняжка никогда бы не стала этого делать.

— Возможно. — Он прикоснулся к ее щеке, провел пальцем за мочкой уха. — Когда ты стала такой мудрой, моя Джудит?

— Я не твоя, — чуть вызывающе произнесла она. Ее глаза на секунду закрылись, и Джудит погрузилась в воспоминания того времени, когда действительно принадлежала ему вся без остатка.

Одновременно она слышала рядом его неровное дыхание. Ей казалось, что Роберта внезапно охватило сильное возбуждение, словно и он тоже вспомнил былую близость между ними. Джудит как будто бы снова почувствовала жар его губ на своей коже, и уже потянулась к нему, и была готова целовать его, но…

— Мама, у меня живот болит! — Дверь в кухню раскрылась, и на пороге с несчастным выражением лица появился Томас.

Джудит тут же пришла в себя. В напряженной тишине она отвернулась от Роберта и подошла к ребенку.

— Когда это началось, дорогой?

— Только что. — Томми согнулся, сморщившись от боли. — Когда я встал.

Роберт повернулся к Джудит.

— Позволь мне взглянуть.

— Ни в коем случае! Даже не подходи к нему! — вырвалось у нее. Страх, что Роберт в результате осмотра сможет догадаться, что перед ним его сын, на секунду лишил бедную мать рассудка. Ей не следовало так отвечать, поскольку подобная неадекватность поведения у любого вызвала бы по меньшей мере недоумение. Мальчик жалуется на боль, в доме находится врач, а она не позволяет осмотреть заболевшего… Вообще-то она напрасно позволила Роберту остаться, следовало немедленно выпроводить его из дому, как только тот разобрался с Маргарет.

— Я всего лишь хочу определить, что с ним. — Роберт от изумления вытаращил глаза. — Нельзя с этим шутить. Боль в животе — штука серьезная.

Джудит почувствовала, что перестраховалась.

— Нет-нет… Что ты, я знаю. — Она судорожно пыталась исправить ситуацию. — Просто не хочу злоупотреблять твоей добротой. У тебя был сегодня трудный день. У Томми частенько прихватывает живот, он любит ореховую пасту с карамелью, а от нее сильно пучит. Ему нужно всего лишь зайти в туалет. И все.

— Ну что ж, как знаешь! — он пожал плечами, раздумывая, что же предпринять. — Я не могу без твоего согласия обследовать мальчика, но настоятельно прошу — последи за ним. Если в ближайший час-другой ему не станет лучше, тебе следует вызвать врача. Не обязательно меня. Если хочешь, обратись к миссис Чагстон, она очень опытный педиатр. Вот тебе ее телефон.

— Роберт, не обижайся. Я доверяю тебе. Конечно же я послежу за сыном.

— Ладно, забудь. Мы не договорили о том, что ты еще можешь сделать для Маргарет. Прошу, если какая-либо очередная сумасбродная идея придет тебе в голову, не спеши ее осуществлять, позвони сначала мне. Хорошо?

— Я уже обещала тебе. И сделаю это.