Книга И вновь любить - Дениз Робинс

— Это Кристофер, — сказала она, протягивая Питеру фотографию. — Посмотрите, как вы с ним похожи. Да?..

Хелен опустилась на колени перед диваном, перебирая дорогие вещи. Питер присел на подлокотник и стал просматривать все, что она ему подавала. Внимательно рассмотрев портрет юного художника, он поразился своему необычному сходству с этим человеком — лишь небольшие различия в телосложении и чертах лица. Он был Кристофером, а Кристофер был им. Почерк, конечно, совсем другой. Картины же Питер нашел слабыми, без налета гениальности, но довольно милыми. Хелен, сидя на полу, как маленькая девочка, прочла ему письмо Кристофера, в котором он писал о симфонии Сибелиуса, только что прозвучавшей в гостиной. Питер обнаружил, что сам мог бы сказать подобное об этой музыке, сделать именно такие же замечания о игре пианиста, дать ту же высокую оценку огромной эмоциональной силе произведения.

— Ваш Кристофер, по-видимому, очень любил музыку, не правда ли?

Хелен посмотрела на него сверкавшими глазами, лицо ее сияло. Она отбросила выбившийся из-под шпильки завиток белокурых волос и воскликнула:

— О да! Очень любил… Вот другое письмо… о Чайковском…

Молча куря трубку, Питер смотрел и слушал. Время летело незаметно, и Хелен, спокойная и сдержанная когда-то, теперь, казалось, не могла остановиться. Одно воспоминание сменялось другим — как будто плотину горя снес стремительный поток, и это принесло облегчение. Питер позволил девушке выговориться до конца. Хелен наконец бросила взгляд на часы и воскликнула:

— О боже! Уже половина одиннадцатого!

— Это не важно, — улыбнулся Питер. — Продолжайте, моя дорогая.

Но Хелен уже встала:

— Ужасно поздно. Простите меня. Я совсем забылась. Вы были так… так добры и терпеливы. Не могу даже сказать, что это для меня значит… я никогда раньше не говорила так ни с кем.

Питер встал, убрал в карман трубку и улыбнулся. Он подумал, какая она славная, и мысленно посочувствовал Кристоферу, оставившему такую очаровательную девушку, которая стала бы замечательной женой. А еще он подумал, что сегодня хорошо узнал саму Хелен, как будто этим вечером ему было позволено заглянуть прямо в ее душу. Никогда прежде он не знал ни одну девушку так хорошо… даже Риту!

Воспоминание о Рите было как удар. Рита… красивая, соблазнительная, на которой он собирался жениться. Она все еще была для него загадкой. Может, в этом и заключался секрет ее обаяния? Но Питер надеялся, что придет день, когда она тоже будет сидеть вот так, как сейчас сидела Хелен, и просто и искренне изливать свое сердце, становясь родной и знакомой и еще больше любимой…

Это было первое неосознанное сравнение, проведенное им между двумя женщинами.

— Спасибо за то, что вы сегодня сделали, — услышал он благодарный голос Хелен, робкий и застенчивый. — Большое спасибо, Питер. Вы были абсолютно правы — я трусиха. Прятала свое горе внутри себя. Это просто замечательно, что я показала вам все это… — Она указала на бумаги и фотографии.

— Когда бы вы ни захотели еще поговорить со мной, я всегда готов выслушать вас. И хочу верить, что больше вы не будете чувствовать боль и беспокойство всякий раз, когда меня видите.

— После сегодняшнего вечера я вряд ли буду чувствовать боль! — импульсивно воскликнула Хелен. — Как будто… как будто… — Она оборвала себя, и ее щеки покрылись теплым румянцем.

— Что, Хелен?

— Ох, я даже не знаю… Как будто вы вызвали дух Кристофера в эту комнату, чтобы он сказал мне: «Остановись. Прекрати жить прошлым и смело взгляни в лицо будущему».

— Я рад! — Питер протянул ей руку.

— Я тоже.

Их пальцы встретились и переплелись. Хелен испытывала к Питеру только признательность и дружбу. У нее было сейчас легко и радостно на душе. Но следующие слова Питера и произнесенное им имя вновь воздвигло стену отчужденности.

— Рита тоже очень музыкальна, правда? — сказал он. — Это ведь ее пластинки? Как будет прекрасно слушать их втроем, когда она вернется!

И у Хелен опять появилось презрение к этому бедному простофиле Питеру, которого так легко ввели в заблуждение. Он совсем не знает истинного характера Риты Вейд, несмотря на знакомство с психологией.

А Питер все говорил о своей возлюбленной:

— Рита сегодня сказала мне, что вы для нее неоценимая помощница, и я вполне этому верю. А вам, должно быть, нравится заботиться о ней — она божественное создание!

Хелен молчала. Ее взгляд упал на секретер. Раньше на нем стояла фотография Пэтти в серебряной рамке — прелестное фото очаровательного четырехлетнего ребенка в нарядном платьице. Теперь оно исчезло. Рита не осмелилась оставить его. Но Пэтти осталась, и ни одна из хитроумных интриг не задержит ход времени, ничто не сможет сделать Риту такой молодой, какой она хочет быть.

В этот момент зазвонил телефон. Хелен вздрогнула и подошла к аппарату. Кто это может быть в столь поздний час? Найджел Кресланд? У него хобби — звонить в это время в надежде застать Риту. Но, к ужасу девушки, это была сама Рита. Она в плохом настроении, звонила, чтобы поговорить с Хелен, совершенно не заботясь, разбудит она ее или нет.

— Я не могу уснуть, — донесся до Хелен ее раздраженный голос, — а они не хотят дать мне еще одну таблетку. Это сводит меня с ума! Я хотела узнать, кто-нибудь заходил к нам сегодня? Что произошло за день?

Хелен бросила взгляд на Питера и, запинаясь, ответила:

— Н…ничего… никто не заходил…

— Ты уже в постели?

— Н…нет.

— Что с тобой, Хелен? Ты в гостиной? С тобой кто-то есть?

Питер, предположив, что слышит голос Риты, и абсолютно заблуждаясь в ее характере, подскочил к Хелен и протянул руку к трубке:

— О, если это Рита, дайте я пожелаю ей спокойной ночи!

Хелен безмолвно протянула ему трубку.

— Добрый вечер, мой ангел! Узнала или мне представиться? Это говорит Питер Дональд Фаррингтон. Это имя было мне дано в честь моего шотландского дедушки. Я тебе говорил, что во мне течет кровь шотландских горцев? Я должен показать тебе наш шотландский плед. Ты будешь великолепно смотреться в накинутом на плечи шотландском пледе и с развевающимися на ветру рыжими волосами! — Он засмеялся.

Хелен отвернулась. «О боги! Нечего удивляться, когда говорят, что любовь слепа. Рита… с накинутым на плечи пледом и развевающимися на ветру волосами! Бедный Питер Дональд из горной Шотландии!»

Если бы они могли сейчас видеть Риту! Это была совсем не та женщина, что они знали: безобразная, почти отталкивающая, волосы стянуты на затылке шифоновым шарфом, лицо блестит от крема, губы скривились в гримасе. Она с трудом понимала, что говорит Питер, и совсем не разделяла его веселья. Все, что она знала, — он в одиннадцать ночи, в ее квартире, наедине с Хелен.

— Алло, дорогая, ты еще там? — донесся до нее голос Питера.