Книга Уголок рая - Эмма Дарси

– Зато я могу дать тебе вот это…

Алекс не знал, как ему удалось продержаться до конца торжества. Ему пришлось пройти через долгую пытку, пока не удалились молодожены. Необходимость изображать сердечность, подыгрывать пребывающей в приподнятом настроении Мишель истощили последние запасы его самообладания. Когда молодожены покинули Кинг-Касл, он почти силой повел свою невесту к машине.

– Но праздник еще не кончился, – попыталась она протестовать.

– Мы уезжаем, – лаконично заявил Алекс.

– Алекс, да что с тобой? Ты проскучал весь вечер. Чувствуешь себя плохо или еще что?

– Да, неважно себя чувствую.

– Но ты мог бы мне сказать!

– Вот сейчас и говорю.

Мишель надулась. И всю дорогу, до тех пор, пока он не остановил свой «ягуар» у дверей дома, где жила Мишель, они оба молчали.

– Раз тебе нехорошо, ты, надо полагать, не останешься на ночь? – съязвила Мишель.

– Да, не останусь. И не только на эту ночь.

– Как я должна это понимать?

– Так, что я разрываю нашу помолвку. – Он выключил двигатель, и она встретила взгляд его очень ясных, холодных глаз. – Мишель, мы с тобой не подходим друг другу.

– И что же заставило тебя прийти к такому заключению?

Мишель была до глубины души возмущена столь прямым отказом.

– Есть несколько причин. А последней каплей моего терпения стала ваша сегодняшняя интимная встреча с Питером Оуэном. Теперь я знаю, как ты представляешь себе свою будущую семейную жизнь.

Мишель быстро оправилась от удара, хотя голос, когда она заговорила, то и дело срывался.

– Алекс, да это же глупая болтовня! Питер – пустой человек, ни о каких взаимных чувствах не может быть и речи. – Она сжала рукой колено Алекса – Ты же знаешь, как я люблю тебя.

Он спокойно убрал с колена ее руку.

– Я гулял вокруг дома. А ночью голоса далеко разносятся. И другие звуки тоже. Устраивать сцену я не захотел и вернулся в дом.

Мишель поняла, что отрицать бесполезно.

– Послушай, Алекс, это вовсе не то, что ты подумал. Мы с Питером были любовниками до того, как я встретила тебя. С тех пор между нами ничего не было и никогда не будет. Мы просто…

– Вспоминали старые времена? И нежно прощались?

– Это ничего не значит! – закричала Мишель.

– Как и любая измена, которая совершается тогда, когда у тебя в одном месте зачешется. – Он покачал головой. – У меня о браке другие представления. Лучше пойдем каждый своей дорогой.

– Понятно, путь себе расчищаешь. Чтобы можно было с чистой совестью волочиться за Джиной Терлицци?

Как ни смешно, но она была не далека от истины.

Мрачное молчание, последовавшее за ее репликой, придало ей сил для новой атаки:

– Не будь дураком, Алекс. Если она тебе так понравилась, трахни ее разок-другой, и дело с концом.

– Ты получишь индульгенцию за свой грешок, и мы обо всем забудем, так?

В это мгновение Алекс всей душой ненавидел Мишель за присущее ей презрение к понятиям чести и чистоты.

– Не надо, ради бога, капать мне на мозг! Это как со сластями. Соблазнился – откусил – пошел дальше.

– Спасибо за то, что познакомила меня со своими взглядами на жизнь. Вот только я не имею желания разделять их.

– Да ладно тебе! Я, по крайней мере, говорю честно, – не сдавалась Мишель. – То, что было у меня с Питером, закончено. Даже если мы и поцеловались с ним, что тут такого? Разве нельзя поцеловать друга? Ты лучше на себя посмотри! Увидел смазливую певичку и распустил слюни. Тьфу! Кое-что ударило тебе в голову, а кровь – в другую часть твоего тела. Мне-то понятно, почему ты вдруг отправился гулять. Обзавидовался и разозлился, что я получила то, чего тебе самому хотелось.

В ее глазах горит убежденность.

Но она ошибалась.

Он никогда не использовал бы Джину Терлицци таким образом.

Никогда!

Алекс молча выбрался из машины, обошел ее и открыл дверцу пассажирского сиденья.

– Я не выйду, пока мы не объяснимся, – окончательно разъярившись, воскликнула Мишель.

– Объяснение закончено. Мне больше нечего сказать тебе, Мишель.

С тяжелым вздохом она отстегнула ремень, вылезла из машины и встала перед ним.

– Подумай как следует, Алекс. Я не верну тебе обручальное кольцо.

– Оставь себе, – равнодушно отозвался он. – Назовем это издержками производства. Но только пусть тебе никогда не приходит в голову, что наши отношения могут возобновиться.

Он захлопнул дверцу машины, как бы ставя точку после последней фразы.

– Скучно в постели с одной гордостью, Алекс.

– Лучше так, чем быть женщиной-однодневкой из списка Питера Оуэна. – Он кивнул в сторону дома. – Тебя проводить до двери?

Она насмешливо улыбнулась.

– Нет. Лучше я тебя провожу. Возможно, ты еще не доедешь до дома, как передумаешь.

– Даже не надейся!

– Сволочь!

Что ж, она предпочитает отбросить любезности. Он не станет возражать.

Алекс холодно поклонился и вернулся за руль, окончательно отсекая Мишель Бэнкс от своей жизни.

И даже ни разу не оглянулся.

Он не собирался ехать к Джине Терлицци.

Просто случилось так, что она осталась на ночь в Кинг-Касле.

А он просто возвращался домой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Джина проснулась от плача Марко. Только через несколько секунд бледный свет ночника напомнил ей: она находится в Кинг-Касле, в детском крыле, и Марко спит в смежной спальне.

Она сделала шаг и замерла, сообразив, что теперь за дверью тихо. Наверное, Марко заплакал во сне и быстро успокоился. Может быть, плохой сон. Как бы то ни было, Джина решила заглянуть к сыну.

Ее остановил тихий шепот. Кто-то уже пришел к Марко? Может быть, он плакал уже долго, прежде чем она проснулась? Комната Розиты недалеко. Неужели ее сын разбудил добрую домоправительницу? Джина поспешно накинула халат. Нужно скорее отпустить Розиту спать, а самой какое-то время посидеть с Марко.

Взглянув на себя, она поморщилась. Этот халат кофейного цвета и шелковая ночная рубашка, отороченная кружевами, прежде составляли часть ее приданого. Она не прикасалась к этим вещам уже несколько лет. Но приглашение в Кинг-Касл показалось ей достаточно весомым поводом для того, чтобы их надеть.

А Алекс Кинг… Да, ей понравилось снова почувствовать себя женщиной, а не только матерью. А именно это случилось, когда он ее целовал. И жаль, что это случилось. Лучше не иметь желаний, которым никогда не сбыться.