Книга Второе дыхание - Кристин Григ

Пол вернулся в дом и вновь подошел к телефону. В справочной службе номера мисс Харт не значилось, но этого следовало ожидать. Зато Вудсу дали номер Сандры Уилсон.

Та если и удивилась раннему звонку участника вчерашнего аукциона, то умело скрыла это. Но просьба Пола явно удивила ее.

— Вообще-то это не положено, мистер Вудс…

— Я понимаю, — улыбнулся Пол. — И не обратился бы к вам, если бы не моя рассеянность. Видите ли, мисс Харт вчера написала мне свой адрес и номер телефона на листке бумаги, а меня угораздило потерять его. — Он понизил голос, одновременно постаравшись придать ему побольше очарования. — Надеюсь, вы понимаете, мне не хотелось бы, чтобы Кэрри узнала об этом.

Спустя несколько минут Вудс прыгнул в «шевроле» и помчался на юг по побережью.

5

Кэрри завтракала в саду, окружавшем Харт-хаус — дом, построенный ее отцом и частично переделанный бывшим супругом.

Она впервые позволила себе подобную вольность и сейчас наслаждалась едой на свежем воздухе с чувством непонятной вины.

Спала Кэрри плохо. Постоянно ворочалась, словно ей снились кошмары, но, проснувшись, не смогла припомнить ничего из ночных грез. Только сердце почему-то стучало как бешеное. Часы показывали половину шестого.

Ну и хватит спать, подумала Кэрри. А так как все-таки еще было очень рано, то она спустилась по прохладной мраморной лестнице Харт-хауса в ночной сорочке и босиком. Пройдя в тишине спящего дома через обширный холл с колоннами, она толкнула дверь кухни.

Это помещение тоже нельзя было назвать маленьким. Как и во всем Харт-хаусе, здесь царил покой. Даже кухарка Эмми еще не возилась у плиты. Кэрри вынула из холодильника пакет апельсинового сока, намереваясь плеснуть себе немного в стакан, но тут ее взгляд упал на кофеварку, и она поняла, чего хочет на самом деле. И все же Кэрри на минутку замялась: кухня являлась вотчиной прислуги. Собственно, сейчас из всего персонала остались одна Эмми да приходящий садовник. После смерти отца и развода с Джорджем Кэрри рассчитала горничную, дворецкого и шофера. Сейчас она во многом обходилась собственными силами, но на кухне ей все же появляться не пристало — это как бы само собой подразумевалось.

Кэрри помедлила, продолжая вопросительно глядеть на кофеварку, а потом порывисто взяла ее в руки.

В конце концов, речь идет всего лишь о кофе, Кэрри, подбодрила она себя.

Внимательно прочтя инструкцию, Кэрри еще несколько минут потратила на поиск фильтров, но вскоре темная жидкость закапала в стоявший на подставке стеклянный сосуд.

В итоге негласное соглашение номер один можно было считать нарушенным. Мысль об этом доставила Кэрри странное удовлетворение. Почему бы не пойти дальше? — весело подумала она. Ей пришло в голову, что совершенно незачем возвращаться в спальню и переодеваться. Она здесь одна, так что стесняться некого. И вообще, неужели хотя бы раз нельзя закрыть глаза на условности и позволить себе позавтракать в ночной сорочке? Наверняка ей простится посягательство на устои цивилизованного поведения в обществе!

Эта дерзкая мысль развеселила Кэрри еще больше. С улыбкой на устах она соорудила себе сандвич, избрав в качестве начинки ветчину и сыр, наполнила чашку горячим кофе, налила сок в высокий стакан, затем поставила все это на поднос и направилась во внутренний дворик, где устроилась за одним из столиков, обычно использовавшихся для вечеринок на открытом воздухе. Кэрри даже не хотелось думать о том, что сказал бы бывший муж, застань он ее в саду в таком виде, да еще в столь ранний час. А если бы вдобавок Джордж узнал, что она приготовила завтрак собственными руками…

Кэрри почувствовала себя так, будто ей в кровь впрыснули добрую порцию смешинок. По ее губам вновь скользнула беспричинная улыбка. Конечно, глупо было испытывать такую радость из-за череды столь малозначительных событий, но все же они доставляли ей большое удовольствие. Кэрри чувствовала себя так, словно делала первые шаги, утверждавшие ее собственный стиль жизни.

Последняя мысль согнала улыбку с лица Кэрри. Нужно было поскорее прекратить размышлять о подобных вещах, потому что они влекли за собой воспоминания о прошлом вечере. Что толку думать об этом? Вчерашняя история больше не имеет значения, ведь сознание Кэрри уже вышло из состояния некоторого затмения и обрело прежнюю трезвость, не так ли? Или нет?

— Доброе утро, мэм.

От неожиданности Кэрри вздрогнула так, что кофе перелился через край ее чашки.

— Эмми! — произнесла она с принужденной улыбкой. — Надеюсь, вы не сердитесь, что я немного похозяйничала на кухне.

Кухарка не гневалась, но явно была недовольна. В выражении ее лица читалось недоумение. Впрочем, Эмми постаралась загладить это впечатление.

— Конечно нет, миссис Беркли. Но если вы проголодались, нужно было просто разбудить меня.

— Мне хотелось побыть одной. Кстати, Эмми, я уже вас просила и напомню еще раз: пожалуйста, не называйте меня миссис Беркли.

Кухарка слегка порозовела.

— Таково было требование вашего покойного отца и… мистера Джорджа Беркли.

— Но не мое. — Кэрри старалась говорить как можно любезнее. — Зовите меня мисс Харт. А лучше — просто Кэрри. Ладно?

— Хорошо, я запомню. Принести вам еще чего-нибудь?

— Нет, благодарю. Если мне что-нибудь понадобится, я позову вас.

Вот и еще одно правило — никогда не удивлять слуг — нарушено, подумала Кэрри, когда кухарка ушла в дом. На самом деле Эмми была не просто удивлена, а шокирована. Впрочем, как и сама Кэрри. Что с ней сегодня? Откуда взялось странное желание перевернуть устоявшуюся жизнь вверх тормашками?

Ах, если бы вчера Кэрри не вела себя так по-дурацки! А ведь виной всему явилась болтовня двух светских гарпий, подслушанная на днях в дамской комнате одного театра на Бродвее. Приятельницы сплетничали о Кэрри. Именно их злые и несправедливые слова подстегнули ее к действию. В результате она отправилась в дорогой магазин, где приобрела все те вещички, которые сейчас валялись в углу ее платяного шкафа. Кружевной поясок, черные чулки, гранатовое шелковое платье и эти вызывающие туфли…

Кэрри застонала от досады, смешанной со смущением, и провела рукой по лицу. Зачем все это? Чтобы доказать, что и она способна увлечь мужчину?

Хорошо бы только так! Но Кэрри вдобавок наделала еще больше глупостей: отправилась на благотворительный аукцион, купила там парня и — что хуже всего! — позволила ему такие вольности, что впору провалиться сквозь землю от стыда.

А самое ужасное заключается в неспособности Кэрри выбросить Пола Вудса из головы. Перед ее глазами так и маячит его проницательный взгляд и эта многозначительная улыбочка…

Неужели вчерашнее унижение будет преследовать Кэрри до конца жизни?

Скорее всего, да. Ведь остались свидетели. Конечно, они видели лишь то, что происходило в зале, а не на улице, но и этого вполне достаточно, если вспомнить, как Вудс обнимал Кэрри во время танца, как целовал…