Книга Бесценный дар - Бетти Лоуренс

— Вы должны были сказать мне.

Орланда сама не поняла, как решилась вы­говорить эти слова. Где только нашла смелость бросить ему этот упрек? Но она выговорила их и теперь смотрела в глаза мужчине, который уговаривая выйти за него замуж, ссылался лишь на выгоду в бизнесе.

Только вот происшедшее и вчера, и сегод­ня явно не имело никакого отношения к «Гилбрайт трейдинг интернешнл». Гнев и ненависть, проявившиеся в ту секунду, когда она показа­лась на пороге гостиной, не могли быть по­рождены причинами чисто делового порядка.

Это было дело семейное. Отвратительное, взрывоопасное семейное дело.

— Сказать — что? — Голос Стэнли прозву­чат много резче, чем ему хотелось, и все из-за Марго, с которой он обменялся неприят­ными репликами.

— Предупредить, что я окажусь на минном поле, — натянуто ответила Орланда. — Тут все в ярости от того, что вы женились на мне. И ваша мать, и эта женщина, и даже ваши дво­рецкий и домоправительница!.. Я не знала, что все так возненавидят меня, — закончила она дрожащим голосом.

— Они ненавидят не вас, — раздраженно ответил Стэнли. — Они злятся на меня. А един­ственный человек, на которого зол я, это моя мать… Ладно, можете уж узнать и все осталь­ное, — вздохнув, сказал он. — Мать мечтала, чтобы я женился на Марго. Она дочь ее старинной приятельницы и очень хотела стать миссис Гилбрайт, чтобы тратить мои деньги. В паре со своей мамашей она приложила массу усилий, чтобы убедить мою мать, что будет мне безупречной женой и идеальной матерью для моих детей. Тогда моя мать решила заста­вить меня жениться на Марго, используя един­ственное имеющееся в ее распоряжении сред­ство: пригрозив, что не позволит мне занять пост президента компании. Один пункт в заве­щании отца давал ей эту возможность. Такого я не мог допустить. Это моя компания, и я уже полжизни учусь и работаю, чтобы она процве­тала, как при отце. И не собираюсь отказы­ваться от того, что мое по праву! Как и не собирался жениться на женщине, на которой не желал жениться! Поэтому я перехитрил их. Мой день рождения завтра, а я вернулся вчера и представил матери свою жену.

— Дешевую потаскушку? — О, сколько го­речи прозвучало в голосе Орланды!

Стэнли оцепенел. Конечно, она не могла не слышать слов Маргарет. А его законная жена повернулась, собираясь уйти.

— Постойте! — Стэнли схватил ее за руку. — Вы не должны обращать внимания на Марго. Естественно, она ожесточилась. И попыталась накинуться на вас. Вот и все.

— Благодарю за пояснения, но я бы пред­почла, чтобы на меня не накидывались. Вы и ваша бывшая невеста не знаете ничего ни обо мне, ни о моей прежней жизни. Ни о моей дочери.

Красивое лицо Стэнли потемнело от гнева.

— Я знаю, что молодая женщина, оставша­яся с младенцем на руках и без мужа, по мень­шей мере повела себя безответственно и была неразборчива в том, с кем ложится в постель.

Орланда задохнулась от негодования. Но потом взяла себя в руки и с достоинством от­ветила:

— Думаю, мистер Гилбрайт, я проявила большую неразборчивость, когда согласилась выйти за вас замуж. Мне надо было сначала выяснить, что собой представляют мои буду­щие родственники.

Она вырвала у него руку и быстро пошла прочь. Стэнли выругался и поспешил следом.

— Мне очень жаль, что вам пришлось стать участницей безобразной сцены, — натянуто сказал он. — Но хотел бы напомнить, что вы получите значительную денежную сумму за то, что делаете в настоящее время.

Орланда остановилась как вкопанная. Да, Стэнли, безусловно, прав и она не должна за­бывать этого, даже если он и не рассказал ей об истинных причинах их странного брака.

— Я все сделала настолько хорошо, насколь­ко могла, мистер Гилбрайт, — тихо ответила Орланда. — Выполнила то, чего вы желали, и тогда, когда желали. Но мне бы очень хоте­лось, чтобы в круг моих обязанностей не вхо­дила необходимость служить боксерской гру­шей для всех и каждого, недовольного вашим браком.

Стэнли скривил губы.

— Вы просите еще денег? Она побледнела.

— Нет, мистер Гилбрайт, я не прошу лиш­них денег. Я просто хочу впредь не становиться объектом оскорблений со стороны членов ва­шего семейства и домочадцев. Это нервирует Камиллу. А теперь, пожалуйста, будьте так доб­ры, дайте мне инструкции, как себя вести, и я постараюсь выполнить их как можно лучше. Желаете, чтобы я вернулась в свою комнату?

— Вы можете делать все, что захотите. — Стэнли ощущал странный гнев от ее отпора. — Особняк и сад в вашем распоряжении. И я со­всем не чудовище. К тому же высказал вам свои сожаления по поводу поведения гостьи моей матери. Она скоро уедет, так же как и я. Пожа­луйста, чувствуйте себя как дома.

И он ушел, оставив ее в состоянии бессиль­ной ярости. Впрочем, к чему трепать себе не­рвы? Какой смысл в устроенной ей сцене? Сильные мира сего всегда были и будут рав­нодушны к чувствам всех остальных. Для мис­тера Стэнли Гилбрайта она не больше, чем ин­струмент, которым он воспользовался для до­стижения своей цели, — взятый напрокат и оплаченный. Когда в ее присутствии нет необ­ходимости, лучше держаться в тени и помал­кивать. Что бы ни происходило вокруг.

Орланда снова спустила Камиллу на землю и смотрела, как девочка развлекается, соби­рая мелкие камешки и бросая их обратно. По­том, когда это занятие ей наскучило, малыш­ка протянула руку.

— Устала, родная? Ну хорошо, давай воз­вращаться.

Они медленно прошли по дорожкам к черному входу в дом. Так Орланде было спокой­нее. Домоправительница, которую звали А Ма Тан — как выяснилось за завтраком, — оче­видно, смирилась с их присутствием в особ­няке. Она вела себя с ними с грубоватой пря­мотой, скрывающей золотое сердце.

— Молоко для девочки готово, — сказала китаянка, когда Орланда заглянула в дверь.

Камилла проковыляла прямо к старухе, выразив таким образом уверенность в том, что та ее любит. А Ма Тан усадила ее за стол, по­ставила перед ней кружку молока.

— Молоко, — сказала она и несколько раз повторила слово.

— Мо… — подхватила Камилла, быстро вы­пила и просияла. — И-и-и…

— Она просит еще, — робко пояснила Ор­ланда.

А Ма Тан наполнила снова кружку и улыб­нулась, глядя на малышку.

— Она хорошая девочка. Хоть и без отца. — Затем перевела взгляд на Орланду и добавила: — Ты любишь ее, я вижу. И это делает тебя хоро­шей женщиной.

Глаза Орланды наполнились слезами. Домо­правительница привычно поцокала языком и поставила перед ней дымящуюся чашку кофе. Потом долила Камилле молока.

— Пейте, — сказала она обеим.

К безграничному удивлению Орланды, день прошел превосходно. А Ма Тан взяла их под свое покровительство и даже сумела среди мноначисленных дел найти время для Камиллы, что несказанно понравилось малышке. Моло­дая женщина принесла в кухню игрушки и ус­троилась рядом с девочкой на краю длинного стола.