Книга Большой секрет Мэтти - Донна Клейтон

Коннор проводил ее до двери.

– Я, конечно, поговорю. Обо всем.

Они улыбнулись друг другу, и она ласково сказала:

– Я не уйду далеко.

Дверь за ней закрылась, и она услышала голос Джозефа:

– Мэтти необыкновенная девушка.

– Да, – согласился Коннор.

Мэтти почувствовала, что ее охватило глубокое волнение.

Возле овощного лотка она разговорилась с молодой женщиной, сидевшей под навесом. Ребенок покоился у ее груди, на перевязи, что не мешало ей свободными руками обслуживать покупателей.

Мэтти выбрала два зеленых кабачка и попросила фунт молодой фасоли, подумав, что будет хорошо потушить ее с оставшейся после ужина ветчиной.

Взгляд ее снова вернулся к женщине. Неужели у нее самой тоже когда-нибудь будет ребенок?

Мэтти не помнила, когда ее впервые посетила такая мысль. Конечно, в детстве у нее были куклы. Материнский инстинкт воспитывался игрой в дочки-матери, как у миллионов других маленьких девочек. Но эти детские фантазии постепенно были преданы забвению.

Она взрослела. Потом поступила в колледж, одновременно помогая стареющим родителям управлять отелем. Мечтая о том, что когда-нибудь «Тропа мира» станет ее собственностью, она хотела перенять их опыт. А после Мэтти стала свидетельницей, трагедии, которую пережила Сьюзен.

Терпя оскорбительное отношение к себе мужа, та упрямо искала способ снова превратить его в того прекрасного рыцаря на белом коне, которого видела в нем до замужества.

Тяжкое испытание, выпавшее на долю сестры, сначала вызвало у Мэтти чувство безнадежности. Она и ее родители пытались образумить Сьюзен и уговорить ее расстаться с мужем навсегда. Но Сьюзен и слушать ничего не хотела.

Смерть сестры наполнила Мэтти таким яростным гневом, которого она и представить себе не могла. Именно эта ярость и заставила ее изучить психологию людей, которые подвергали кого-то физическому и моральному насилию, и их жертв. Эти знания очень пригодились Мэтти. Она смогла помочь своим родителям справиться с навалившимся горем и жить дальше. Разобравшись в этой проблеме, она поняла также, что ее будущее – помощь подвергшимся насилию женщинам. И в этом будущем, как полагала Мэтти, не останется места для ее собственного мужа и детей…

Так почему же сейчас при виде малыша она с такой завистью подумала о собственном ребенке?

Ее брови удивленно поползли вверх при виде идущего ей навстречу Коннора. Расплатившись за свои покупки и пожелав женщине удачного дня, Мэтти подошла к Коннору.

– Вы не слишком задержались, – невольно вырвалось у нее.

Коннор в ответ только пожал плечами.

– Коннор, – произнесла Мэтти решительным тоном, – вы не видели своего дедушку несколько лет. Вам бы следовало провести у него все утро и весь день.

– Разве мог я сделать это, когда вы меня ждете?

Мэтти удивленно открыла рот.

– Не надо только ссылаться на меня…

Коннор засмеялся:

– Вас так легко рассердить. Послушайте, Мэтти. У дедушки есть некоторые неотложные дела. Мы навестим его снова, хорошо?

Удовлетворенная его ответом, она улыбнулась и кивнула.

– А вы ему рассказали о своих снах?

– Да, но не знаю, есть ли в этом польза. Дедушка мне ничего не объяснил.

Странно. Мэтти знала, что Джозеф обладал почти сверхъестественными знаниями и понимал, какие проблемы беспокоят человека, чуть ли не до того, как ему говорили о них. А поскольку он был шаманом, то считал себя обязанным дать совет тем, кто приходил к нему.

Когда Мэтти обращалась к Джозефу за советом по поводу женщин, которые останавливались у нее, она всегда получала удивительные результаты. Он помогал женщинам четко увидеть их прошлое. А если человек разобрался в своем прошлом, часто говорил он ей, то скорее поймет, чего хочет добиться в будущем.

– Но он дал мне это, – Коннор протянул Мэтти пакетик из плотной бумаги. – Это лекарственное растение, помогающее крепко спать. И видеть ясные сны. Дедушка думает, что оно поможет мне разобраться в том, что значат мои кошмары.

Они подошли к машине.

– Значит, вы рады, что пришли навестить Джозефа? – спросила Мэтти.

Коннор открыл ей дверцу. Она собралась сесть в кабину, но он удержал ее, схватив за руку.

– Чему я рад, так это…

Воздух вдруг стал густым и жарким, словно осеннее солнце зависло прямо над их головами, нагрев пространство, где они стояли, до непереносимой температуры.

– …тому, что вы в это утро со мной.

Коннор нежно провел пальцами по ее подбородку, и Мэтти задрожала всем телом.

Она не должна! Не должна…

Эта мысль эхом разнеслась в странной пустоте хаоса, который воцарился в ее мозгу.

Было что-то, чего ей не следовало делать. Но прежде чем Мэтти поняла, что именно это было, она совершенно растворилась в черных как уголь глазах Коннора. В его неотразимой ауре, в приятно возбуждающем ожидании, что его губы могут прижаться к ее губам.

О, как она мечтала об этом!

И мечта сбылась.

Коннор приник к ней в поцелуе. Горячем, сладком, страстном. От которого можно было потерять рассудок.

Отстранившись, Коннор посмотрел на Мэтти. Желание сквозило в каждой черточке его лица, и от этого у девушки бешено застучало сердце.

– Что бы ни вышло из всего этого, – прошептал он, – найду я ответы на свои вопросы или нет, я твердо знаю одно. Всевышний наградил меня встречей с вами.

Коннор немного отступил, чтобы Мэтти могла сесть на пассажирское сиденье. Дверца захлопнулась… и сознание Мэтти прояснилось.

Она мгновенно вспомнила, чего не должна была делать.

И почему.

Топор опустился на бревно, щепки разлетелись в стороны. Коннор вытащил лезвие и снова поднял топор над головой для удара. Потом сложил дрова в аккуратную поленницу.

Этой хижиной могло пользоваться все племя. Здесь можно было жить столько, сколько нужно, но это место надо было оставить в том виде, в котором оно было. Холод по утрам заставил Коннора разжигать огонь в печи, поэтому он решил пополнить запас дров, который изрядно уменьшился за последние недели.

Хотя день выдался прохладным, солнечные лучи, проникающие сквозь ветви деревьев, и колка дров заставили его стянуть с себя рубашку. Коннор вытер лоб и поставил еще одно полено на огромный старый пень, покрытый тысячами зарубок от топора.

Внезапно шорох в кустах заставил его опустить топор на мшистую землю.

Солнце покрыло позолотой длинные льняные волосы Мэтти, и Коннор почувствовал, как при взгляде на нее запела его душа.