Книга Нежная лилия - Кимберли Кейтс

Языки пламени, ярко вспыхивая синими, оранжевыми и багрово-алыми сполохами, отгоняли ночь. Листва в кроне дерева, низко склонившегося над Кэтлин, жалобно шептала, будто чья-то беспокойная душа.

Все ее тело болело. От долгой скачки ныла, казалось, каждая косточка, каждый мускул. Лицо саднило после того, как она, набрав в ручье полные пригоршни ледяной воды, долго терла его, пытаясь отмыть дорожную пыль. Нилл безжалостно гнал коня весь день, и у нее совсем не осталось сил. Кэтлин до такой степени хотелось спать, что она почти не замечала этого, желая скорее погрузиться в мечты о морских богах, разъезжающих в колесницах, запряженных конями с гривой из пены волн.

Но стоило Ниллу спрыгнуть с коня и сунуть ей сумку с припасами, которую дали им в дорогу добрые сестры, и сон мигом улетучился. Развязав сумку, она вытащила знакомый ей с детства каравай хлеба, и воспоминания о великолепии моря потеснила нахлынувшая на девушку волна грусти.

Кэтлин задумчиво провела кончиком пальца по чуть заметной впадинке, образующей в корочке хлеба крест — священный символ, которым до сих пор всегда был отмечен хлеб, который она ела.

Должно быть, в последний раз ей придется есть этот хлеб, ставший для нее символом родного дома. Ей очень хотелось сохранить его на память, однако, бросив взгляд на мужчину, сидевшего напротив нее с голодным блеском в глазах, Кэтлин передумала.

Она разломила хлеб на две части, протянув одну из них Ниллу, и тот принялся жевать свою долю так ожесточенно, будто не ел уже неделю. Только на мгновение оторвался он от этого занятия, чтобы бросить недовольный взгляд на ее руку.

— Тебе лучше поесть, — сказал он, смахнув с подбородка приставшие крошки. — Завтра будет тяжелый день — придется скакать без отдыха до самого вечера.

— Не бойся, я не свалюсь с лошади. Мне хорошо известно, как ты торопишься, чтобы поскорее добраться до… — Она вдруг замялась. — Это так странно, я ведь даже не помню, как зовут вашего верховного тана. А между тем в его руках мое будущее.

— Конн. Его зовут Конн Верный. И не только твоя жизнь, но и жизнь каждого, кто живет в этих местах, находится в его руках.

— Может быть, и так. Боюсь только, что сам он редко об этом вспоминает. Может быть, мне легче было бы понять это, если бы я знала, почему…

— Почему что?

Кэтлин снова пальцем коснулась изображения креста.

— Почему именно я? Почему сейчас? Я провела в аббатстве много лет, и почему вдруг именно сейчас я удостоилась его внимания?

Нилл поднес к губам кожаную флягу, которую наполнил ледяной водой из ручья, и сделал большой глоток.

— Думаю, причины, толкнувшие Конна на этот шаг, легко понять. Ты достигла того возраста, когда девушек принято отдавать замуж. Скорее всего он нашел для тебя подходящего мужа, вот и все.

Глаза девушки расширились. Почему-то ей никогда не приходило в голову, что все произойдет таким образом. Она-то надеялась, что придет день — и она влюбится, что у нее будет выбор. Даже в стенах аббатства ей доводилось слышать истории о молодых женщинах, которых отводили к венцу против их воли. Неужели и ей на роду написано всю жизнь делить кров и постель с совершенно незнакомым человеком?!

— Но я не могу сейчас выйти замуж, — заикаясь, пролепетала Кэтлин. — Я не знаю никого, кто бы… — И осеклась, растерянно уставившись на него. — Ты ведь не думаешь, что ты… и я… что Конн именно тебя послал в аббатство, потому что предназначил мне в мужья?

Нилл поперхнулся хлебом.

— Не говори глупости! — прорычал он. — Верховному тану отлично известно, что я поклялся никогда не жениться! — И тем не менее на лице его отразилась та же растерянность, что и у Кэтлин.

Он украдкой коснулся рукой висевшего на поясе кожаного кошеля, в котором что-то чуть слышно хрустнуло.

— Есть только один способ узнать это, — пробормотал он и, перехватив ее вопросительный взгляд, выпустил кошель из рук.

— А что там такое? — с любопытством спросила Кэтлин.

— Это тебя не касается! — рявкнул он. — Заруби себе на носу: ни одной женщине не удастся назвать меня своим мужем!

Даже при свете угасавшего костра Кэтлин заметила, как вдруг потемнело его лицо, будто он боялся, что она поднимет его на смех.

— Раз уж ты так уверен, что Конну не придет в голову заставить тебя обзавестись женой, тем более против твоего желания, то почему ты думаешь, что он вздумал выдать меня замуж?

— А почему бы и нет? В Гленфлуирсе полным-полно мужчин.

— Да много ли среди них таких, кто с радостью возьмет за себя девушку, у которой за душой нет ни гроша? — Она пожала плечами. — Думаешь, я такая простушка, что вообще ничего не знаю о жизни? Обязанность хорошей жены — принести что-то в дом мужа. Богатство или знатное имя, родственные связи, чтобы у него были союзники и друзья. — При этой мысли ей почему-то стало неуютно.

Нилл раздраженно передернул плечами.

— Да любой мужчина, кроме меня, был бы счастлив взять тебя в жены!

— Интересно почему?

— Тому, кто женится на тебе, ты принесешь в приданое то, что дороже любых драгоценностей или богатых земель. В жилах его сыновей будет течь кровь храбрейшего воина, самого знаменитого копьеносца нашего времени!

Все мысли о замужестве вмиг улетучились у Кэтлин из головы.

— Ты знаешь моего отца? Мою семью?

Нилл, поднеся к глазам краюху хлеба, притворился, что внимательно разглядывает ее.

— У тебя еще будет время узнать обо всем, когда ты очутишься в замке, — проворчал он.

— Ах, да перестань! — Выронив недоеденный хлеб, она вскочила, не сводя с него глаз. — Всю жизнь я ждала случая узнать, почему мои родители покинули меня, почему у меня не было ни матери, ни отца, как у других детей!

— Это не мое дело — рассказывать тебе о таких вещах! Мне не давали приказа!

— А не рассказывать тебе приказывали? — вскричала Кэтлин. — Или тут есть что скрывать?

— Нет, но… Проклятие, женщина, ты все переворачиваешь с ног на голову!

— Я переворачиваю с ног на голову?! Ты хоть можешь себе вообразить, что это такое — всегда гадать, вечно сомневаться, боясь услышать ответ, и все равно умирать от желания узнать хоть что-то! И вот теперь… мои родные… может быть, они ждут меня в замке и я наконец увижу их! — Кэтлин вдруг заметила, как глаза Нилла сузились и на лице его появилось странное выражение. Казалось, он колеблется.

— Ты не найдешь в замке своих родных, — сказал он наконец.

— Значит, они живут не там? Впрочем, не важно. Я все равно их найду.

Он отвел глаза в сторону. Предчувствуя недоброе, Кэтлин замерла.

— Они… — прошептала она едва слышно, и голос ее предательски дрогнул.

— Они умерли. — Он произнес это с грустью, совершенно неожиданной в этом суровом человеке.