Книга Шепот ночи - Лидия Джойс

Глаза Алси блеснули, она внутренне напряглась.

– Брак можно расторгнуть, пока не осуществлены брачные отношения, – запинаясь и отведя взгляд, сказала она. Это было не просто смущение или деликатность. Что-то другое промелькнуло у нее на лице.

Обратной дороги не было, поэтому Думитру просто ответил:

– Я знаю.

– Я не дам вам свободу, Алсиона, – мягко сказал Думитру.

Но в глубине души ему вдруг захотелось облегчить невзгоды женщины, которую он едва знал, стереть боль из ее глаз, даже если это дорого ему обойдется.

– Конечно, не дадите. – У нее вырвался сдавленный звук, больше похожий на стон, чем на смех. – Даже мой отец, который обожал меня и заваливал подарками, не сделал этого. Даже мать, образованная женщина, которая открыла мне красоту Вергилия на латыни и Еврипида на греческом, которая взяла мне в гувернантки дочь немецкого профессора, не дала бы мне ее. Как я могу ожидать этого от человека, который знаком со мной несколько часов?

Острое чувство стыда пронзило Думитру. Но не меньший стыд охватывал его, когда он сравнивал своих голодных и оборванных подданных с процветающими жителями Запада. Ему хотелось извиниться перед этой женщиной, но он знал, что слова пусты, так как он не изменит своего решения. Вместо извинений он потянулся через стол и коснулся ее щеки. Алсиона тут же напряглась, но не отпрянула. Прохладная на вид розоватая кожа под его пальцами казалась горячим шелком.

– Я хотел бы, чтобы вы были счастливы, – сказал он.

– Как и мои родители, – ровно ответила Алсиона. – Только они хотели выдать меня замуж за чужака, а вы грозитесь держать под замком.

Печаль и горечь в ее голосе резанули Думитру сильнее, чем самые желчные обвинения.

– Я бы этогоне хотел. Сомневаюсь, чтомы когда-нибудь простите меня за это. И я не уверен, что сумел бы заслужить прощение. – Помолчав, он с трудом произнес: – Вы действительно хотите выйти замуж за Бенедека? Или пусть и с позором, но вернуться в Англию?

– Не знаю. – Алсиона отстранилась. – Но знаю, что убью вас, если вы меня изнасилуете. Через месяц или через двадцать лет, но я сделаю это. Даже если полюблю вас.

Думитру понял, что она говорит совершенно серьезно и, более того, способна сдержать свое обещание. Это была не угроза, а просто констатация факта, и его сердце сжалось от боли – за нее или за себя, он не знал.

– Я никогда этого не сделаю. Поверьте мне, Алсиона, есть вещи, на которые я не пойду. – Он криво улыбнулся. – Как я понимаю, в этом-то и заключается различие между мной и Бенедеком. Порой человек важнее дела, – это единственное, в чем Думитру был уверен, ведя политические игры с великими державами.

Алсиона посмотрела на него и медленно кивнула. Огоньки снова вспыхнули в ее глазах, зажигая его кровь. Тело Думитру напряглось в ответной реакции.

– Я верю вам.

– Я лгал многим мужчинам и обманул вас. Но что бы я ни сделал, неправды вы больше от меня не услышите, – с горячностью произнес он и замолчал, собираясь с мыслями.

«Даже если полюблю вас», – сказала она.

Думитру встретился с Алси взглядом и увидел в мерцающих глубинах ее глаз чувственность.

– Но не думаю, что вы вынудите меня пойти на крайние меры, – медленно сказал он.

– А почему нет? – Ее голос чуть дрогнул хрипотцой, глаза жарко блеснули под темной завесой ресниц.

– А как вы думаете, Алси? – с усмешкой спросил Думитру и добавил: – Потому что сейчас вы хотите меня.

Алси боялась даже вздохнуть. На ее фарфоровом лице не отразилось никаких эмоций, но глаза нашли лицо Думитру, потом медленно прошлись по его торсу, оценивая ширину плеч, форму рук, скрытых сюртуком, тыльную сторону ладоней, лежавших на столе, и, наконец, поднялись снова к его лицу.

– Вы заносчивый осел, – объявила она, потом наклонилась через стол и поцеловала его.

Глава 4

Его рот был неподвижен под ее губами, но лишь мгновение, не больше. Думитру оттаял, взял лицо Алси в свои ладони и крепко держал, пока его губы и язык настойчиво двигались у ее рта. Жар разливался по ее членам, оставляя на своем пути легкое покалывание. Его ладони, немного огрубевшие от пренебрежения перчатками, поглаживали ее щеки, пока его рот играл ее губами. Ее тело отяжелело и в то же время стало легким, зазвенело, наполнилось гулом, который рассеивал ее мысли. Желание тугой пружиной скручивалось у нее внутри. Алси была гак ошеломлена, что не заметила, как опасно зазвенел хрусталь на столе.

Думитру, однако, услышал, замер и, помедлив, неохотно отпустил Алси. Во всяком случае, ей так показалось. Он снова сел, его светлые глаза горели таким огнем, что ее сердце зарастило. Жар желания окрашивал ее кожу густым румянцем, это почти раздражало, но прежде Алси никогда так не чувствовала своего тела.

– Думитру, – произнесла она, пробуя имя на вкус.

Обманщик. Можно сказать, похититель. Но Алси знала, что в эту ночь согласится стать его женой во всех смыслах этого слова, она не хотела никого другого, хотя понимала, что позднее может об этом сильно пожалеть.

– Да, – согласился он, выгнув бровь. Скрытое удовольствие таилось в уголках его губ, теплых восхитительных губ, которые только что целовал и ее. – Мой полный титул граф Думитру фон Северинор, князь Константинеску.

Человек, который не понимал ее, но казалось, верил, что в ней есть нечто, достойное понимания. Мужчина, которому она, похоже, после разговоров нравилась все больше, как невероятно это ни звучит, – обычно ее очарование исчезало, как только она открывала рот. Мужчина, который, если быть честной с самой собой, воспламенял ее тело так же, как она сама воздействовала на других мужчин, пока молчала. Мужчина, который, похоже, обладал достаточной мягкостью и состраданием, что нечего страшиться ночи с ним. Алси глубоко вздохнула.

– Тогда я графиня фон Северинор, княгиня Константинеску.

Думитру встал, ни на мгновение не отрывая от нее взгляда.

– Пока нет, – сказал он. – Но скоро будете.

Он медленно двинулся вокруг стола, не угрожая, а соблазняя, его глаза были полны сладострастия. У Алси перехватило дыхание. Она хотела подняться осадить его, но ее ноги вдруг ослабли, голова закружилась, так что она не шевельнулась, когда он подошел и, взяв за плечи, поднял ее в свои объятия.

Его рот был повсюду: целовал ее опустившиеся веки, скользнул к губам, спустился по шее к нежной выпуклости груди, чуть выступающей над корсажем. Ее кожа пылала там, где его губы проложили дорожку поцелуев, Алси охватило почти болезненное и в то же время страстное желание. Ей хотелось его прикосновений, еще, еще…

Словно в тумане Алси чувствовала, что Думитру снял с нее ожерелье и бросил его на пол, что он расстегивает крючки на спинке ее платья. Да, да, подумала она. Скромность временно была забыта. Алси, едва познакомившись с Думитру, уже изголодалась по его плоти и жаждала слияния с ним. Она набросилась на пуговицы его сюртука, пальцы в спешке путались. Справившись с сюртуком, она просунула руки к жилету, теплому от жара его тела. Занявшись жилетом, Алси почувствовала, что последний крючок ее платья расстегнут, и Думитру поднял руки к ее плечам, чтобы стянуть корсаж.