Книга Ключи от жизни - Марина Серова

В этот момент из комнаты донесся детский плач.

— Ой, я сейчас, — встрепенулась Наталья и буквально выбежала из кухни.

Не теряя момента, я потушила недокуренную сигарету и пошла за ней. В единственной комнате, помимо прочей мебели, стояла детская кроватка, в ней лежал диатезный младенец, которого Наташа поила водой из бутылочки с соской. Галина явно не могла разместиться в этом тесном семейном гнездышке.

— Какой милый у вас малыш, — сказала я, как того требовал этикет.

Наташа благодарно взглянула на меня:

— Да. Нам уже восемь месяцев.

— Как зовут? — спросила без всякого интереса, подумав лишь о том, почему мамаши чаще всего говорят о возрасте своего отпрыска, приписывая туда и себя? Нам столько-то. Ну, тогда уж — нам двадцать три и восемь месяцев.

— А-а-анечка, — нараспев произнесла Наташа имя ребенка, которого я посчитала мальчиком.

Отложив бутылочку, Наташа взяла погремушку и стала трясти ею перед лицом Анечки. Немного помедлив, девочка потянулась к чудо-игрушке, но вдруг передумала и снова разразилась зычным плачем.

— У нас зубки режутся, — как бы извиняясь передо мной, констатировала факт молодая мама и взяла дочь на руки. Та моментально смолкла и принялась теребить ее нос.

— Понимаю, — кивнула я.

И зубки-то у них тоже вместе режутся. Нет, пожалуй, мне тут больше делать нечего. Родченко слишком занята своими материнскими чувствами, ей не до чужих страстей.

— Да вы присядьте, — показала она взглядом на неприбранную софу, служившую супружеским ложем, и стала ходить по комнате, легонько похлопывая Анечку по попке.

— Значит, говорите, что дружите с Галей давно? — решила я все же продолжить беседу, оставив без внимания предложение присесть на чужое постельное белье.

— Да, давно. Но последнее время мы мало видимся. У всех семьи, свои заботы. А куда же Галя могла деться? — задала вдруг вопрос Наташа, остановившись напротив меня. — Сказали, что ушла из дома. Ее все ищут. Опять, наверное, с мужем поссорилась?

Я поняла, что Родченко не особо проинформировали о случившемся. Наверняка просто прощупали насчет алиби или что-то в этом духе, не сообщая подробностей. Ну и правильно. Зачем ее тревожить? Не дай бог молоко пропадет. Потому-то она так спокойна и улыбчива.

— Возможно. А они часто ссорились? Галя могла из-за этого из дома уйти? — стала я придерживаться заданной линии.

— Ссорились? Да, частенько. Галка мне жаловалась, что муж ей изменяет. И как она все это терпит? Я бы уж давно собрала вещи и уехала домой. Я бы такого не простила своему! — возмущенно заговорила Наташа, автоматически переключаясь на себя и сильнее шлепая ребенка. — Я ему сразу сказала: если что заподозрю, то ни меня, ни Анечки больше не увидишь! Если мы ему не нужны, если он не ценит…

Боже, какая проза. Дамочки с такими рассуждениями меня смертельно утомляют. У них никогда не возникает вопроса, а почему же суженый изменяет? Может, потому, что твоя монотонность и одноликость надоели? Так и хотелось сказать той же Наташе, например: ты вот ребенка красочной погремушкой развлекаешь, чтоб не капризничал. А муженька? Халатиком в горошек? А мужики ведь те же дети. Они разнообразие любят. Так сделай же из себя красочную игрушку. И не одну. Побудь и куколкой, и зайчиком, и даже тигром. Ты мужа любишь, так почему бы не сделать любимому человеку приятное… Ведь это совсем не трудно, да и самой жить веселее будет. Но вслух я всего этого произносить не стала, только быстренько прервала Натальину тираду:

— А вы и Гале советовали поступить так же?

— Конечно! Я не раз ей говорила, что таких мужей нужно немедленно бросать. А то ведь годы идут, застрянешь с таким надолго, потом он все равно тебя бросит ради другой, а ты уж никому не нужна будешь. А пока молодая, найдешь еще свое счастье. Вот она, наверное, к моему совету прислушалась и ушла от него. И правильно сделала!

— А когда вы ей такие советы давали, что она говорила на это?

— А ну ее, — махнула рукой Наташа, оторвавшись от дочкиной попки. — Говорила, что к родителям возвращаться не хочет, там просто деревня, делать нечего, да и в плохих она с ними отношениях. Что профессии не имеет, что работу будет трудно найти. И вообще. Но, думаю, допек он ее все-таки.

— Да, пожалуй, допек, — согласилась я. — А что вы скажете о Вале Сластниковой и Черниковой Ольге? Вы их знаете?

— А что сказать? Ну, подруги они ее. Ольгу я практически не знаю. Галя с ней больше дружила, чем со мной. Да и с Валей тоже. Но я не обижалась. У меня, честно сказать, с рождения Анечки абсолютно другая жизнь началась. Совсем не до посиделок стало. Говорю, виделись с Галкой очень редко в последний год.

Наташа, устав держать довольно упитанного ребенка на руках, попыталась уложить его обратно в кроватку. Попытка не увенчалась успехом. Анечка вновь заголосила.

Кошмар. Смогу ли я когда-нибудь решиться родить? — подумала я, глядя на эту удручающую картину и представляя себя на месте молодой мамаши. Мне ведь тогда тоже нужно будет удерживать возле себя мужа, изображая куколку, зайчика и прочих зверушек, пытаясь быть разной. Выдюжу? Вряд ли. Я лучше его сразу пристрелю, благо и пистолет зарегистрированный имеется. Да, зря я в своих мыслях накинулась на бедную Наташу и ее халатик в горошек. Это только со стороны рассуждать легко.

Только вновь оказавшись на материнских руках, ребенок умолк, и я, воспользовавшись наступившей тишиной, задала последний конкретный вопрос:

— Вы не знаете, могла ли Галина временно пожить у Черниковой или у Сластниковой?

Наташа, сделав задумчивое лицо, вытерла Анечке сопли своей ладонью, затем чмокнула ее в мокрую щечку и сказала, не глядя в мою сторону, а любуясь дочерью:

— Не знаю. Может быть. Хотя… У Вали двухкомнатная квартира, а у Оли целый особняк. Скорее у Черниковой могла остановиться. Да, Анечка? У тети О-о-оли, — засюсюкала Наташа.

— Но они вроде поссорились.

— Правда? — удостоила она меня удивленным взглядом, но тут же отвернулась. — А я и не знала. А мы с Анечкой и не зна-а-али, не зна-а-али.

— Ну, хорошо. Спасибо и извините за беспокойство. — Я почувствовала, что больше не в силах выносить эту обстановку. Да и чего тут еще искать?

Глава 5

Покинув душную, пропитанную детскими запахами квартиру Родченко, я с удовольствием вдохнула раскаленный июньский воздух, села в машину и снова набрала номер Сластниковой. Ответили сразу.

— Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Валентиной, — обрадовалась я, догадываясь, что это именно она.

— Я слушаю.

— Частный детектив Иванова, — отрекомендовалась я. — Мы не могли бы с вами встретиться? Хочу задать несколько вопросов по делу Луговичных.

Последовала продолжительная пауза.