Книга Загнанная в угол - Марина Серова

Вскоре поток машин начал заметно редеть, и я немного отстала, чтобы не выглядеть назойливой. А еще чуть позже, когда «Нива» выехала за черту города, пришлось соблюдать такую дистанцию, что мне едва были видны их задние фонари.

Теперь мы ехали по Петербургскому тракту. После того как миновали несколько маленьких деревенек, я задумалась о том, хватит ли у меня бензина до их конечного пункта? По моим подсчетам, было пройдено уже около тридцати километров.

Наконец «Нива» свернула в сторону, и ее задние фонари исчезли из вида. Я прибавила газу, быстро доехала до того поворота и на придорожной проржавевшей табличке прочитала название деревни — Скатовка. Я посмотрела вслед удалявшейся машине и поняла, что, если и дальше буду их преследовать, они в конце концов заметят меня на этой незаасфальтированной, заброшенной дороге.

Что ж, придется выключить фары и ехать буквально на ощупь. Жаль, конечно, «девяточку», но что поделаешь? Не разворачиваться же обратно.

Я выключила фары и, стараясь ориентироваться по свету медленно ползущей впереди «Нивы», продолжила путь. Как назло, дорога то и дело петляла, а я то и дело подскакивала на невидимых кочках и ухабах. «Как бы глушитель не оторвался», — с горечью подумала я, когда «подпрыгнула» в очередной раз.

Лампочка, которая давно уже мигала, напоминая мне о том, что бензин на исходе, теперь уже просто горела. А это означало, что я смогу проехать не более трех километров. Две красные светящиеся точки маячили передо мной, заманивая все дальше и дальше, — «Нива» медленно и упорно шла к неизвестной мне цели.

При свете взошедшей луны я увидела, что по краям дороги начинается лес. Вот так Скатовка! А есть ли тут вообще деревня?

Теперь дорога пошла под уклон, и я наконец заметила вдалеке мерцающие огоньки. Так вот почему она называется Скатовка, просто, чтобы в нее попасть, надо туда скатиться.

Между тем задние фонари преследуемой мною машины резко поднялись вверх, и я поняла, что спуск сейчас станет еще круче. Судорожно вцепившись в руль и придерживая педаль тормоза, я почувствовала, что задняя часть «девятки» начинает слегка приподниматься. Чисто инстинктивно я вдавила педаль тормоза до предела и остановилась, понимая, что дальше ехать без света опасно.

Я нащупала в «бардачке» фонарик, включила его, высунула руку через окно и посветила вокруг. То, что я увидела, привело меня в гораздо больший шок, чем созерцание сексуальных игр Вениамина Михайловича. Я увидела перед собой пустоту! Да, моя машина стояла сейчас так, что ее передние колеса почти повисли над бездонной черной пропастью, а в этой машине, между прочим, сейчас находилась я! Тоненькая струйка холодного пота пробежала по спине.

— А что, интересно, было бы, если бы я не затормозила так резко и так вовремя? — вслух задала я себе этот идиотский вопрос и тут же сама себе ответила: — Я бы упустила «Ниву».

Выбираться через переднюю дверцу я побоялась, а потому осторожно перебралась на заднее сиденье, при этом почувствовав, что задние колеса прочно встали на землю. Я облегченно вздохнула и вышла наружу, чтобы оценить создавшееся положение.

Осмотр этого самого положения показал, что ситуация не так уж безнадежна. Машина большей своей частью находилась на дороге, которая в этом месте круто поворачивала, и оставался шанс подтащить ее за бампер буквально самую малость назад.

Я достала из багажника пляжное полотенце, обмотала им бампер, взялась за него руками и, представив себе, что я Шварценеггер, потянула машину на себя. Как ни странно, но со второй попытки мне это удалось. Я сдвинула ее примерно на полметра!

Так, ну, где там наша «Нива»? Я села за руль, включила фары, плюнув на все опасения, дала задний ход и вырулила на дорогу. «Нива» тем временем подъехала к самой деревне. Отлично, можно пока ехать и с освещением.

Когда расстояние между нашими машинами сократилось до минимума, мне опять пришлось ехать в темноте. Огни деревушки остались позади, и теперь мы ехали по лесной дороге. «Господи, да сколько же еще это будет продолжаться?» — подумала я и увидела, что «Нива» сворачивает. Я хотела было последовать ее примеру, но заметила, что ее передние фары высветили серебристые решетки. Ба! Да это же местное кладбище. Ну, честно говоря, что-то в этом духе я и ожидала увидеть. Я проехала поворот и остановилась так, чтобы Тимофеевская и ее спутник, когда будут выезжать оттуда, не смогли заметить мою машину. Заглушив мотор и прихватив с собой фонарик, я отправилась за ними пешком. Луна едва освещала дорогу. Вся эта ситуация напомнила мне бессмертное произведение Марка Твена. Что же задумал на этот раз индеец Джо?

«Ниву» я увидела, как только свернула за поворот. Она медленно пробиралась между могильными оградами, углубляясь все дальше в лес. Я прибавила шагу и теперь находилась метрах в десяти от нее.

Вскоре машина остановилась. Остановилась и я.

— Дальше не проехать, давай тут, — услышала я мужской голос.

Дверцы «Нивы» распахнулись, и мои преследуемые ступили на священную землю скатовцев. Мужчина открыл багажник, достал оттуда две лопаты, одну из них протянул Елизавете Андреевне, обошел машину, очутившись в свете ее передних фар, и сказал, решительно втыкая лопату в землю:

— Здесь.

Елизавета Андреевна подошла к нему, и они молча принялись за работу.

Понимая, что ждать мне придется не меньше часа, я присела на какую-то кочку и продолжила наблюдение.

— Может, хватит? — нарушила тишину Тимофеевская, когда мужчина, спрыгнув в выкопанную ими яму, проверил глубину. Края земли едва доходили ему до колен.

— Нет, мало. Собаки могут откопать, — ответил он и снова взялся за лопату.

Елизавета Андреевна последовала его примеру.

— А теперь? — робко спросила она через некоторое время.

— Да заткнись ты! — злобно огрызнулся мужчина. — Когда хватит, я скажу. Втянула меня в это дело, так молчи. Сроду в какое-нибудь дерьмо вляпаешься, а я потом расхлебывай. Послал бог сестру идиотку!

— Прости, Дима, но куда ж я теперь без тебя? — вздохнула Елизавета Андреевна, прекращая работу.

— Ну, чего остановилась? Копай еще. Немного осталось.

Из этого небольшого диалога я поняла, что неизвестного мужчину в спортивном костюме зовут Дмитрием и он является братом Тимофеевской. Я вспомнила, что она говорила, будто сама из Астахова. Не знаю, какая уж там автомобильная серия в городе Астахове, но номерные знаки Диминой «Нивы» свидетельствовали о том, что машина не местная. Это я заметила еще в самом начале нашего пути.

— У меня уже сил нет, прости. Сердце ужасно болит, — взмолилась Тимофеевская и опустилась прямо на груду свежевырытой земли.

— Только этого еще не хватало, — проворчал Дима и стал копать с еще большей ожесточенностью.

Когда он был уже по пояс в яме, Елизавета Андреевна вновь спросила:

— Ну? Теперь-то все?