Книга Все девушки любят опаздывать - Ирина Ульянина

Следующее сообщение поступило от Нади Красновой и меня весьма удивило: «Привет, Юльча! Куда ты дела Золотарева?»

Саша тем временем собрал мою раскладушку и спрятал ее в кладовку, а стол вернул на прежнее место — поставил в центре кухни. Без спросу заглянул в навесной шкафчик:

— Юленция, у тебя кофе только растворимый?

— Пей какой есть, — отрезала я, набирая номер Красновых.

— А кроме яиц, что — нибудь имеется?

— Достань из холодильника масло. Вроде бы там должны лежать сосиски… Ищи!..

— Почему это я должна искать сосиски? — опешила от моего заявления Надежда, уже успевшая снять трубку.

— Ой, Надюша, это я не тебе, — скосила я недовольный глаз на Сашку.

— А кому — Кириллу? — удивилась Краснова.

— Нет у меня никакого Кирилла, с чего ты взяла?

— Ну, как же, Малиновская? — наседала Краснова. — Вчера многие видели, как вы обжимались на крыльце. Потом ты зашла в туалет, взяла пакет с мусором и бросила его посреди скверика! — упрекнула она меня. — Не могли донести до контейнеров! Что, очень мешал тискаться?

— Надя, нет, ты неправильно поняла! Я с ним не тискалась, это Золотарев по собственной инициативе, — стала горячо оправдываться я. — Он ко мне приставал, потому что был пьян и расчувствовался из — за Аллочки!

— Угу, верю: он расчувствовался, а ты воспользовалась его состоянием, — скептически буркнула подруженция и рассмеялась в трубку.

К этому времени Саша уже перелопатил содержимое холодильника и выставил на стол масленку, варенье, банки с майонезом и рыбными консервами — и громко доложил, что не нашел сосисок.

— Посмотри в морозилке, чудо гороховое! — направила я его, чем спровоцировала новый всплеск подозрительности супруги галериста.

— Слушай, Юльча, с кем это ты там постоянно разговариваешь, если Золотарева у тебя нет?

— Как с кем? С Гриней, — нечаянно соврала я. — Представляешь, возвращаюсь вчера с вашей выставки, а он сидит под дверью, прямо на ступеньках, с цветами… ну, с такими пышными… этими… настурциями!

— Настурции в конце октября? Пышные?! — не поверила Надя.

— Тут только мясо, здоровенная такая костымага. Замучаешься ждать, пока растает, — некстати возник папарацци. — Но, если хочешь, я его сварю.

— Да это африканские настурции, или как там они называются… — Я сделала Сашке страшные глаза и попросила в телефонную трубку: — Гринечка, любимый, подскажи!

— Я же не ботаник, я в настурциях не разбираюсь, — «подсказало» это прожорливое стихийное бедствие.

— Слышала?.. Он купил, а в название не вникал, потому что не ботаник, — натужно хихикнула я.

— Гриня сам собирается варить мясо? — решила уточнить ушастая Надя.

— Конечно, он вообще отлично готовит. Хотя не знаю, зачем возиться с приготовлением обеда, если нам сегодня предстоит идти в гости. Нас пригласили на день рождения.

— Это у кого сегодня день рождения?

— У тети Таси, папиной двоюродной сестры. Ей исполняется шестьдесят лет…

— Ого, ты уже знакомишь Гриню с родственниками? — удивилась Надя.

— А как иначе? У нас все серьезно. — И тут я заметила, что Саня сунул обледеневший мосол под струю воды, и прикрикнула на него: — Оставь мясо в покое! Вода шумит, я из — за нее ничего не слышу!

Надя замолчала, задумалась, а может, почуяла подвох. Я спохватилась, что грубым тоном с любимыми не разговаривают. Поспешила сгладить оплошность, пролепетала:

— Гринечка, солнышко, мясо мы приготовим завтра, — а Наде сказала: — Не представляю, Надюша, как ты управляешься со своим Красновым? Все мужчины — такие проглоты! Вот мы с Гриней уже и ужинали, и завтракали, и среди ночи перекусывали. Я ничего не хочу, а он опять… э — э — э… голодный…

— То есть он решился уйти из семьи? — спросила Краснова ни к селу ни к городу, изображая степень крайней непонятливости.

— Ну да. Зачем ему семья, когда он любит меня? — выпалила я не моргнув глазом. — Ты же знаешь, какой он…

— Да, твой Гриня — весь из себя… Недавно его встретила — рассекает на «хаммере»…

— Как, уже на «хаммере»? — изумилась я.

— А ты разве не в курсе?

— Разумеется, в курсе, просто он обычно бережет «хаммер». — Я стала путаться во лжи, как будто бежала в юбке со слишком длинным, широким подолом. — Мы ездим на этом вездеходе только за город, нам ведь нравится вместе бывать на природе, свежий воздух благотворно влияет на нервную систему…

— Господи, чего его беречь — железо? Тем более что у Грина денег как говна! — захихикала Надя.

Вот уж не ожидала услышать от Красновой подобную грубость. Обычно она выражается изящнее: шайссе, мерде или на худой конец говорит: шит как американцы… Между тем грубиянка завистливо вздохнула:

— Повезло тебе. Грин — не мужчина, а просто подарок! Гоняет на «хаммере», дарит настурции и сам варит бульон!..

Мне за этой фразой послышались другие слова: «Не заслуживаешь ты, Юльча, подобного невероятного везенья!» И, воспарив от собственной неслыханной удачливости, я выдала Красновой признание:

— Для меня не важно, Наденька, сколько у Грини денег и на каких тачках он гоняет. Для меня важно то, что он осознал свою любовь ко мне. Это случилось не сразу. Гриня долго боролся с чувствами, все лето боролся, — понесло меня «по кочкам». Я врала с такой скоростью, что дыхание перехватывало. Более того, я испытывала колоссальное удовольствие от вранья, у меня от него голова шла кругом. Наверное, подобное ощущают наркоманы, принимая воображаемое за действительное.

Александр громыхнул дверкой духовки, раскрыл мойку, настойчиво обшарил ее и заключил, что в моем хозяйстве нет подходящей вместительной кастрюли для варки мяса. Его выводы интересовали меня в последнюю очередь, но для Красновой в телефонную трубку я томно воскликнула:

— Подожди еще минуточку, милый!

— Извини, что позвонила не вовремя, — окончательно огорчилась подруженция.

Могу себе представить, как я ее разочаровала!.. Замужние постоянно задирают нос перед нами, холостячками, их прет от сознания превосходства и уверенности в светлом завтрашнем дне. И вдруг с моей подачи Краснова узнает, что Гриня — сам Гриня, которому ее Женька в подметки не годится, — пренебрег узами брака.

— Что ты, Наденька, всегда рада тебя слышать!.. Да, а зачем тебе понадобился Кирилл?

— Ах, Кирилл… — вернулась Надя на грешную землю. — Он куда — то пропал. В мастерской не появлялся, в своей квартире — тоже. Его со вчерашнего вечера никто не видел. К тому же он остался должен Евгению некоторую сумму… Может, для некоторых это и не деньги, а для нас!.. — Надежда шумно и возмущенно задышала.

— Не переживай, Надюша, Золотарев обязательно с вами рассчитается, вот увидишь! — обнадежила я подругу. — Он производит впечатление порядочного человека, — заступилась я за незнакомого пьяницу художника.