Книга Избранница - Варвара Иславская

— У него нет могилы, — ответила Либуше. — Его прах давно развеял ветер, а душа улетела в Рай. Но он помнит о тебе и всегда поможет в трудную минуту.

— Мне трудно в это поверить, но я хочу, чтобы там, на небесах ему было хорошо. Ты слышишь меня, дедушка? — громко спросила Элиза тишину, и ее звонкий голос раскатистым эхом отозвался в пространстве. — Я помню тебя и миллионы-миллионы других!

Элиза замолчала и с грустью посмотрела на серые могильные плиты, каждая из которых, казалось, издавала неслышные стоны и рыдания.

— Не думай о грустном, — сказала Либуше, опять угадав мысли Элизы. — Все не так плохо, как ты думаешь. Многие из этих людей давно обрели покой. А в твоей жизни скоро наступят приятные перемены. Не все же быть одной! — засмеялась княгиня. — Скоро начинается бал в замке Карлштейн, и тебе обязательно надо попасть туда, а то пропустишь много интересного.

— А где этот Карлштейн? — спросила Элиза.

— Совсем недалеко, — ответила Тетка. — Мигом будем там. Полетели!

Либуше и Тетка подхватили Элизу под руки и взмыли в воздух. Опять внизу замерцали огни древнего города, но Элиза уже не испытывала страха. Мягко рассекая бархатную синеву неба, она подставила лицо теплому ветру, вдыхая сказочный аромат ночи. Скоро, очень скоро ее ждет главное событие этого удивительного путешествия — бал при дворе прославленного короля Карла IV.

Летели они действительно не долго. Уже через три минуты они стояли у крепостной стены, окружавшей холм, на вершине которого располагался замок из белого камня.

* * *

Личная жизнь Элизы оставляла желать лучшего, хотя с первого взгляда природа ничем не обделила ее. Видимо, виной всему было слепое подражание сложившемся стереотипам и некая двойственность натуры, свойственная многим женщинам. Она вела довольно замкнутый образ жизни, хотя по природе не была одиночкой. Она не разделяла феминистские взгляды, но все же приветствовала самостоятельность и самодостаточность. Почти все ее подруги твердо ходили по земле и мыслили категориями реальности, а Элиза продолжала быть неисправимой мечтательницей, строившей и жившей в воздушных замках. В отношениях с сильным полом Элиза скорее сама была «отмороженным рудокопом», чем достопочтенные чехи, которые так гостеприимно принимали ее.

Женская привлекательность — сложная вещь, которая в каждую эпоху имеет свои особенности. То, что считалось красивым в раннее средневековье, в наше время считается неприемлемым и даже уродливым. Но женское любопытство существовало во все века, и Элиза не была исключением. Поэтому услышав, что где-то на том или этом свете будет проходить бал, сердце Элизы радостно забилось, а глаза засверкали как подсвечники из богемского хрусталя, ибо все знают, что во все времена на этом старом как свет торжестве совершались великие таинства встреч влюбленных и заключались союзы.

Надеюсь, читатель простит нам эти лирические отступления, ведь согласитесь, что у многих в жизни возникают психологические проблемы, и Элиза не была исключением. Кстати, что сейчас делает смелая путешественница со своими таинственными подругами? Мы оставили их у высокой скалы, над которой возвышался замок Карлштейн.

* * *

А там… Окна белого замка мерцали желтоватым светом, и в них то и дело медленно и величаво проплывали темные силуэты людей в готических костюмах. При виде этого зрелища Элизу охватило беспокойство. «Неужели я буду веселиться с фантомами?» — подумала она. «Надо уговорить Тетку вернуться в Прагу и закончить весь этот маскарад! Я же не Персефона в царстве Аида! И вообще, надо бежать отсюда!»

Либуше строго посмотрела на Элизу и строго сказала:

— Мы не приветы с того света. И тебе нечего бояться. Потрогай мою руку. Она теплая. — И княгиня протянула Элизе свою большую ладонь с длинными изящными пальцами. — Элиза осторожно потрогала мягкую руку княгини.

— Чувствуешь? Она теплая. Мы — живые люди, но только из прошлого.

— Из очень далекого прошлого, — ответила Элиза. — Ты уже полторы тысячи лет лежишь в могиле!

— Опять ты за старое! Ну и лежу! Ну и что! Кстати, весьма скучное занятие для деловых людей.

— Что? — не поняла Элиза.

— А ты знаешь, что в каком-нибудь измерении ты тоже покойник, — вопросом на вопрос ответила Либуше. — В каком-то измерении ты лежишь в земле сырой, и никто о тебе не знает.

Услышав эти слова, Элиза побелела как смерть, и если бы добрая Тетка во время не схватила ее за руку, то наша избранница упала бы в обморок.

— Не пугай ее, Либуше, — взмолилась Тетка. — Лучше расскажи ей про бал.

Несмотря на всю напряженность ситуации, Элиза все-таки сумела взять себя в руки и оценить обстановку. Возможно, ситуация складывалась не в ее пользу, но была далеко не безвыходной. «Надо им пока подыграть, а потом тихо уговорить Тетку вернуться обратно в Прагу», — подумала Элиза.

— Ваше сиятельство! — бодро обратилась она к Либуше. — Не могу же я в таком виде идти на праздник, — и Элиза взглядом показала на свои видавшие виды джинсы и грязный свитер.

— Почему? — удивилась княгиня. — Прекрасный маскарадный костюм. В нем ты будешь отмечена свыше и получишь великую привилегию — провести ночь с самим Карлом IV.

При слове «провести ночь», у Элизы подкосились ноги и, не удержавшись в пространстве, она с шумом шмякнулась мягким местом на мерзлую землю. В ее планы отнюдь не входило вступление в интимную связь с мужчиной, а тем более с королем, который жил более шести веков назад.

— Но я этого не хочу! — взмолилась Элиза.

— Как же вас всех испортил двадцатый век! — сказала Либуше. — Мы хоть жили в согласии с природой. А вы-то как живете? Во что верите? Понятие «провести ночь» неоднозначно. Ночь можно провести как угодно: за игрой в шахматы, в приятной беседе за бокалом вина или за чтением стихов о прекрасной даме. Так что нырять к нему в постель совершенно необязательно. И потом… возможно, тебе откроется некая тайна, которая изменит всю твою жизнь, — таинственно сказала Либуше.

— Но вы-то с князем Пршемыслом книжек не читаете, — бестактно заметила Элиза.

— Ах, вот ты о чем, — сказала княгиня. — Видишь ли, мы с князем жили в другое время, когда люди и природа составляли единое целое. У нас было мало запретов, а физические наслаждения были выше возвышенных чувств. А ты сейчас попадешь в 14-ый век, когда трубадуры уже сделали свое дело, открыв людям священный «АМОР».

— Любовь? — переспросила Элиза.

— Да, любовь, — ответила Либуше. — Возвышенная, платоническая любовь к прекрасной даме.

Некоторое время обе женщины молчали, каждая думая о своем. Первая заговорила Элиза.

— Княгиня, можно я что-нибудь надену на бал?

— Может, Тетка что-нибудь возьмет у своих фей? Что скажешь, Тетка?