Книга Веер с гейшами - Наталья Баклина

В дамской комнате Ольга помогла невесте поправить платье, а потом они присели на диванчик — перевести дух в тишине.

— Вика, утомила тебя свадьба?

— Оль, ты знаешь, у меня до сих пор чувство, что это происходит не со мной, что так не бывает.

— Получается, что бывает.

— Да. Знаешь, когда я позвонила и сказала Ичиро, что согласна выйти за него замуж, он приехал, и мы проговорили весь вечер. И у меня сразу появилось такое чувство, что я знаю его давно, что я знала его всегда, наверное, еще с прошлой жизни. Что просто забыла о нем на минуточку, а потом увидела — и вспомнила. И все, что было до Ичиро, — это не моя жизнь. Моя началась с нашей встречи. И он сказал, что только теперь понял, почему так спешил построить свою карьеру, — готовился к встрече со мной. Оль, а у тебя так бывало, чтобы с первого взгляда понимала, что этот мужчина — твоя судьба?

— Бывало.

— С мужем твоим?

— Жора мне не муж, мы в разводе. С другим человеком.

— А почему вы не вместе? Ой, прости, пожалуйста, по-моему, я от счастья поглупела и задаю бестактные вопросы. Оль, можно я тебе одну вещь подарю?

— Мне? Вика, сегодня только тебе все должны подарки дарить! У тебя свадьба!

— Оля, не отказывайся. Я очень хочу тебе подарить что-нибудь на память. Если бы не ты, ничего бы не случилось. Ты меня уговорила встретиться с Ичиро!

— Вика, это не я уговорила, это судьба его к тебе привела. И не отказываюсь я. Давай свой подарок.

— Вот, — протянула Вика узкую коробочку. Ольга открыла. Внутри лежал веер. Ольга развернула его — на тонкой (рисовой?) бумаге были нарисованы журавли. Ольга пошевелила рукой, бумага затрепетала, журавли будто бы принялись перебирать тонкими ногами, танцуя. Ольгины разгоряченные щеки почувствовали легкий сквознячок. «К переменам?!» — вспомнила Ольга свое гадание в самолете.

— Спасибо, Вика, прелестный веер.

Нравится? Это Ичиро маме подарил, а я у нее выпросила. Решила, что тебе отдам. На память. Теперь ведь не известно, когда встретимся, завтра улетаем.

— Завтра точно встретимся — я Мачимуру в аэропорт повезу. Слушай, что-то я не очень поняла, как вы с Японией разобрались. Ичиро разве может сразу тебя увезти?

— Сразу не может, ему нужно разрешение в своем МИДе получить или что там у них. И от меня, представляешь, справка требуется, что я здорова. Я уже взяла в поликлинике, Ичиро ее с собой увезет, а за мной через месяц вернется. Или раньше, если получится все быстрее оформить. А мы пока в Москве у тети Багили, маминой сестры поживем. Представляешь, какой крюк делаем? Летим из Магадана в Токио через Москву!

— А как же вещи, квартира в Магадане?

— Вещи мама почти все уже сложила. Мы же и так уезжать собирались до того, как ты меня с Ичиро познакомила. Она чуть позднее приедет, контейнер для вещей дадут на следующей неделе, и покупатель на квартиру уже есть, ждет, когда мы съедем.

— А Надя?

— Надя доучится в Москве, а потом, если захочет, приедет к нам в Японию. Ичиро сказал, что поможет ей получить хорошее образование.

— Слушай, так ладно все, как кусочки в мозаике все сошлись.

— Ну, ты же сама говоришь, что это судьба. А раз судьба, все должны быть счастливы. Оль, я хочу тебя попросить об одном одолжении. Пройди к гостям, вызови Ичиро из-за стола. Мы с ним уедем потихонечку. Ичиро такой роскошный люкс в «Вечернем» снял! А гости пусть гуляют без нас.

— Ладно! Если кто обидится, объясню, что по японскому обычаю жених с невестой не должны сидеть за общим столом больше часа. Представители из мэрии подарили свою вазу и уже уехали, международного скандала можно не бояться. А Антонина с поздравлениями от областной администрации, похоже, не придет.

Ольга вернулась в банкетный зал, меж танцующих гостей пробралась к Ичиро, шепнула ему, что Вика ждет в холле, и с невинным видом уселась на свое место возле пустого стула невесты. Мачимура, пьяненький и довольный, сидел возле опустевшего стула жениха. Ольга бросила быстрый взгляд на коробочку с веером, которую все еще сжимала в руке, сунула ее в сумку, висевшую на спинке стула, и вдруг развеселилась:

— Мачимура, пойдем танцевать!

— Оля-доча, я не знай, как, твою мать! — по случаю свадьбы Мачимура перешел на русский.

— Вприсядку, Мачимура!

— Какая, на х.., присядка, твою мать?!

— Да такая!

Ольга вылетела на середину зала, где тамада устроил уже частушечный марафон, встала напротив Таньки Мухиной, которая пела про миленка и теленка, сорвала с себя дурацкую красную ленту свидетеля, растянула ее над плечами, как давеча Полина с Олы свою шаль, и завела ту же самую частушку:

На столе стоит букет,

Туда-сюда гнется,

Мне еще не сорок лет -

И жених найдется!

— Ольга Николаевна, вы же замужем! — донеслось от двери. Ольга с притопом развернулась на голос, поводя плечами, и застыла: «О, нет!» В дверях стояла Антонина, и с ней — Он. «Боже мой, и что мне теперь делать?»

— Познакомьтесь, Ольга Николаевна, это Игорь Евгеньевич, новый советник губернатора по средствам массовой информации.

«Он Евгеньевич», — Ольга взглянула в знакомые серые глаза, ощутила быстрое пожатие знакомой твердой ладони.

— Суханов.

— Лобанова.

«Боже мой! Что же Мне Теперь Делать?!!!

Часть вторая

«Солнечный дом»

Глава 1

На его взгляд во время круглого стола о власти и СМИ она натыкалась несколько раз. И радовалась оттого, что, похоже, действительно, хорошо выглядит. После промозглого Магадана июньская Москва была такая летняя, такая жаркая, что Ольга решилась — а, все равно я их всех вижу в первый и последний раз! — резко сменить имидж. Надела тонкий жакет песочного цвета без блузки, на голое тело, получилось декольте почти до лифчика. И стоило ей чуть наклониться, показывались гладкие полукружья грудей. Под жакет — новую черную юбку с разрезом спереди. Разрез заканчивался чуть выше колена, но когда она слишком широко, как в брюках, шагнула с эскалатора на «Арбатской», разрез надорвался. Ольга заметила это, когда он разъехался сантиметров на пятнадцать. Она прекратила это безобразие, вытянула нитки, связала их узелком с изнанки, но привести юбку в исходное состояние не было никакой возможности. Не возвращаться же, в самом деле! Да и разрез, — Ольга отразила себя в витрине, — замер на границе приличия. И ножка из-под него выглядывает очень даже славненькая. И туфельки хоть и на невысоких каблучках, но очень ладненькие. И вся она одета вроде по-деловому, но как-то так... завлекательно.