Книга Казнь Шерлока Холмса - Дональд Томас

— Время почти истекло. Думаю, больше нам не доведется разговаривать, — мягко сказал Холмс, возвращая Макайверу стакан. — Вы слабый, недальновидный, но, похоже, не злой человек. Мой совет: впредь прислушивайтесь к голосу совести. Едва ли мне удастся вам помочь, но, если выпадет случай, я сделаю все возможное для вашего освобождения, будьте уверены.

Взгляд Макайвера выдавал его полную растерянность. Он пробормотал совсем тихо:

— Не говорите со мной сейчас, сэр. Молчите, если желаете мне добра!

Холмс улыбнулся. Во второй раз надзиратель назвал его «сэр». Это была дань уважения, которую бывший солдат инстинктивно выказывал тому, кому готов был подчиняться. Еще несколько дней, и мой друг превратил бы тюремщика в своего союзника.

— Хочу добавить лишь одно, — спокойно проговорил сыщик. — Ни при каких обстоятельствах не входите завтра в камеру раньше других. Пожалуйста, запомните мои слова.

Это было все, что Холмс мог сделать для перепуганного капрала кавалерии.

По всей вероятности, остальные надзиратели, услышав о приготовлениях к казни, в ту ночь ослабили бдительность. Они полагали, будто им осталось продержать человека, опоенного наркотиком, восемь или девять часов взаперти. А на рассвете три тюремщика и старшина в присутствии Милвертона потащат полуживого узника к эшафоту, сооруженному в каких-нибудь двадцати ярдах от камеры, на краю плаца.

Когда Креллин открыл дверь, Холмс уже лежал на боку, накрытый одеялом. Заперев замок и прицепив связку ключей к поясу, охранник без особого тщания произвел обыск. Его ноздри уловили висящий в спертом воздухе маслянисто-сладкий запах скополамина. И тюремщик, и заключенный молчали. Что до Холмса, то он ощутил неизменно исходивший от Креллина алкогольный дух. Подвыпивший головорез осмотрел браслет на ноге узника и подергал цепь у стенного крепления. Затем направился к деревянному стулу, на котором сидел во время дежурств, и опустился на сиденье спиной к стене, повернувшись к Холмсу боком и облокотившись на голые доски стола.

Мой друг взвесил свои возможности с помощью несложной арифметики. До Креллина было не дотянуться. Цепь позволяла отойти от кровати лишь на пять футов: ее хватало, чтобы добраться до ниши с тазом и водостоком, а двинься Холмс в противоположном направлении, он мог бы прибавить себе лишних шесть футов да еще по меньшей мере два, если бы распластался на полу и вытянул руки. Приблизительно измерив напольную плитку возле койки, он понял: в любом случае от стула Креллина его будет отделять расстояние не менее двух футов. Генри Милвертона нельзя было упрекнуть в том, что он недооценил своего пленного. Тюремщики всегда оставались для Холмса вне досягаемости.

Креллин начал дежурство как обычно. Он взял лампу — это была модель «Геспер» бирмингемской фирмы «Джонс и Уиллис», и ее можно было зажигать и гасить, не поднимая стекла, — и поднес поближе к заключенному. При полном резервуаре она горела довольно долго, но предыдущей ночью фитиль потух через пару часов. Надзиратель убедился, что узник спокойно спит, отошел от кровати и поставил светильник на пол возле стула. Затем, по обыкновению, пересек камеру и дернул за цепочку газового рожка: два «рыбьих хвоста» под стеклянным колпаком поникли, превратившись в медленно дотлевающий огонек. Перекрыв газ во второй горелке, закрепленной над стулом, Креллин притушил лампу и снова опустил ее на пол, футах в восьми от себя. Камера погрузилась в полумрак, подобно детской, освещаемой лишь крошечным ночником.

Холмс лежал неподвижно, скорее с нетерпением, нежели со страхом ожидая момента, когда можно будет приступить к делу. Но уже дважды на протяжении часа вахтенный совал фонарь в дверное оконце. Минуя Креллина, который клевал носом на стуле, луч падал на постель заключенного и верхнюю часть ниши за изголовьем. Из коридора не доносилось ни шороха. Если человеческой натуре свойственна выдержка, то Холмс в эту ночь стал ее воплощением. Дважды прозвонили в церкви Гроба Господня, и этому звуку вторило басовитое гудение соборного колокола.

Великий детектив рассчитал каждый свой шаг с точностью до дюйма и до минуты. Как все пьяницы, Креллин уснет на полночи так крепко, что его пушками не разбудишь. Но потом глубокий сон сменится беспокойным, и охранник может открыть глаза в любую секунду, совершенно внезапно. Значит, осуществить задуманное следовало в ближайшее время. Холмс прислушивался к дыханию надзирателя: оно становилось все медленнее и глубже, пока не выровнялось, почти не нарушая тишины. Креллин не шевелился, положив голову на руку, которой опирался о стол.

В первые же часы своего пребывания в камере Холмс вычислил ее размеры: девятнадцать футов в длину, восемь в ширину и семь в высоту. Тысяча шестьдесят четыре кубических фута. Часть этого объема занимали светильники и предметы обстановки, прежде всего массивный стол у двери и деревянная кровать. Оставалось около тысячи пятидесяти кубических футов. Холмс учел даже стул, который на ночь отодвигали от ложа. Казалось, его изготовили специально для этой камеры: все перекладины тщательно соединялись в сковородень, чтобы ни один торчащий гвоздь не помог приговоренному освободиться или раньше положенного свести счеты с жизнью. Сдвоенные светильники, висящие на стенах, были самые обыкновенные, с горелками модели № 1 фирмы «Сагг-Лезерби». Каждый из четырех «рыбьих хвостов», как прозвали подобные рожки за характерную форму пламени, потреблял десять кубических футов горючего в час. По легкому запаху спирта Шерлок Холмс заключил, что эти лампы работают на самой дешевой разновидности топлива — так называемом водяном газе, который часто используется для освещения общественных зданий. Если горелка погаснет, то содержащаяся в нем окись углерода за шестьдесят минут отравит воздух в камере. Тот, кто будет здесь находиться, возможно, не умрет за это время, однако придется повозиться, чтобы привести его в чувство. Поэтому враги Холмса не сомневались: он задохнется первым, если отыщет способ дотянуться до рожков.

В числе томов, которые мой друг чаще прочих снимал с полок своей библиотеки на Бейкер-стрит, были труды доктора Холдейна из Эдинбурга. В одном из них речь шла об отравляющих веществах. В Ньюгейтской тюрьме, как и во многих других подобных заведениях, применялись наиболее экономичные виды горючего, в частности водяной газ, поступавший к светильникам через сеть труб. Прежде его получали путем разложения водяного пара, но в последнее время в качестве сырья употреблялась нефть, в результате чего при горении появлялся спиртовой запах. Это было выгодно, а яркость такого освещения объяснялась высокой концентрацией оксида углерода. Водяной газ чаще использовался в старых постройках с плохой вентиляцией, нежели в жилых зданиях. Его редко поставляли владельцам частных домов из-за опасности взрыва при неправильном обращении.

Надзирателям, несущим вахту в коридоре, полагалось время от времени заглядывать в дверное оконце с фонарем. Предыдущей ночью Холмс заметил, что сначала они делают это примерно раз в полчаса, но потом, укладываясь спать по очереди, удовлетворяются одной проверкой в час. После того как один из караульных подошел к двери с лампой, мой друг приступил к выполнению своего плана. Полночь уже миновала, теперь луч не скоро осветит камеру.