Книга Большая реставрация обеда - Иржи Грошек

Воть. А далее нужно иметь предвидение, чтобы дойти до дома. Потому что возможны всякие отклонения, в зависимости от того – куда джин ударит. В голову или ниже пояса. Если ниже пояса, то мне от бара – направо. К Еве. А если в голову – то мне неизвестно куда.

В тот вечер предательский джин подло нанес мне боковой удар в челюсть. Я вышел из бара, проголосовал за Генри Форда, остановилась машина, я устроился на переднем сиденье, пробурчал чей-то адрес и, аки ягненок, заснул, даже не посмотрев на водителя. Если и было у меня предвидение, то очень недалекое. Что если машину начнет болтать, то меня непременно выт… А дальше – ничего не помню.

Очнулся я на постели со слониками. «Хорошо, что не с чертиками», – подумал я и пять минут наблюдал, как разбегаются от моей головы эти слоники по простыне. Потом поскрипел «у-у-у» и поднялся, то есть принял исходное положение для ходьбы на полусогнутых. Еще подумал, что земное притяжение теперь полностью сконцентрировалось на мне и остальные люди, должно быть, летают, словно ангелы. Чертовы слоники между тем свободно перемещались по всему постельному белью – как им заблагорассудится. По подушке – на водопой, по одеялу – в саванну. И если Ева приобрела такой веселенький комплектик, то только с целью, чтобы я бросил выпивать. Однако смутные подозрения и отсутствие Евы на другой половине постели побудили меня отвлечься от слоников и оглядеться.

Первое, что прыгнуло мне в глаза, – это компьютерный монитор на письменном столе. Второе – что никак невозможно определить время суток. Отдернуть шторы, поглядеть в окно и прослезиться от вида черепичных крыш. Привычных с детства. Поскольку ни штор, ни тем более окна в комнате не наблюдалось. Двуспальная кровать, письменный стол. Телевизор. Холодильник, книжный стеллаж. Принтер, монитор, компьютер. Вдобавок – зеркало на комодике, с отвратительной физиономией. И можно было не сомневаться, что только физиономия в зеркале принадлежала мне, а все остальное было награблено в пьяном угаре минувшей ночью. Другие варианты отвергались как полностью необъяснимые.

Для начала я обследовал холодильник как наиболее подозрительный агрегат в этой комнате. Но пива в банках, в бутылках, в бочках там не обнаружил, а только минеральную воду и упаковку быстрорастворимого аспирина. Со скрипом проглотил две таблетки и стал запивать минеральной водой, чувствуя, как с каждым глотком мне становится все лучше и лучше, покуда не стало уж совсем хорошо. Тогда я пришел к выводу, что аспирин во мне окончательно растворился. Далее следовало разобраться с помещением и выйти наружу. И если я не бронебойный снаряд, то для этого мероприятия мне требовалась дверь со всякими спецэффектами. Она должна открываться вовнутрь или наружу, но только не быть нарисованной на стене с поразительным реализмом.

И я нашел даже две двери. Одна, массивная, не поддавалась, другая привела меня в туалет, которым я незамедлительно воспользовался. Рядом была душевая кабина, однако до выяснения некоторых обстоятельств я эту кабину проигнорировал. Показал самому себе, как легко открывается и закрывается дверь в туалетную комнату, чтобы проделать все то же самое со второй дверью, и снова, обескураженный, отступил. Выхода из помещения, можно сказать, не было. Оставалось только догадываться – как я сюда попал.

Преимущество дедуктивного метода зиждется на поголовном истреблении фактов. С первым из них я разобрался быстро – треснул как следует, и он окочурился. Этот убиенный факт выражался в следующем: я находился в замкнутом пространстве со сливом. И только в виде субстрата мог преспокойно покинуть помещение через универсальный таз. Факт второй долго сопротивлялся и хрипел: «Эй, кто-нибудь! Выпустите меня отсюда!» Но был жестоко задушен возле массивной двери, потому что – ори не ори, стучи не стучи, а все равно никто не отзывается. Факт номер три я скомкал и спустил в унитаз, поскольку не разобрался – какие симптомы указывают на белую горячку, а какие нет. Остальные факты поставил к стенке и расстрелял без аргументов.

Надо сказать, что в сомнительных ситуациях я смотрю телевизор. Приглашаю девушку на политинформацию, усаживаю в кресло и начинаю трепать ей нервы. В смысле перещелкивать каналы со скоростью двадцать четыре кадра в секунду. EuroSport – MTV, EuroSport – MTV, EuroSport – MTV, покуда не добрусь до EuroNews. А как только там заговорят про котировку акций на Лондонской бирже, я сразу же переключаюсь на порнушку. Если девушка не заметила такого плавного перехода, то смотрим дальше и проникаем в суть проблемы. А если заметила, то можно сказать: «Ой!» Мол, нажал на не ту кнопку. Перещелкнуть обратно, подождать, пока новости закончатся, и проводить эту девушку домой. Может, она будущий брокер, а я тут лезу к ней под юбку…

Конечно, бывают отклонения. Например, одна девушка, как только увидела немецкую порнушку, стала хохотать до икоты, как будто ей показали мультфильм про двух извращенцев – Тома и Джерри. От такого переключения она совершенно дезориентировалась, и, когда я расстегнул на ней кофточку, девушка принялась ржать, да так громко, что соседи, вероятно, подумали, что я пригласил к себе целый кавалерийский полк и принуждаю его к сексу. «Йа, йа – натюрлихь!» – все время повторяла девушка, сотрясалась от хохота и никак не могла запомнить курс кроны по отношению к немецкой марке. То есть я мог воспользоваться ее беспомощным состоянием, но это же цирк с клоунами, а не секс. А в другом неприглядном случае девушка совершенно разделась еще на просмотре программы новостей. И, пока я настраивался на прелюдию, – снова оделась. В полной экипировке для верховой езды эта энергичная девушка выпила чашку кофе и вышла за дверь. После чего мне рассказывали, что по дороге домой она обуздала трех таксистов – наверное, кофе был натуральный, бразильский. Во всяком случае, с тех пор никакие такси у нашего дома не останавливаются.

Встречались, конечно, и подлинные ценительницы порнографического искусства, которые погружались в детали и совершенно игнорировали сам сюжет. «Посмотри, какие на ней чулочки! – говорили они. – А какой хороший парик!» Мне, например, не пришло бы в голову оценивать маникюр, педикюр и мелирование у героини фильма, что в данный момент занимается любовью с тремя преподавателями исторического факультета. При виде такого экзаменационного процесса меня обычно интересует, как стать доцентом. И что исторического почитать для достижения докторской степени. А туфли, в которых пришла героиня фильма для сдачи выпускных экзаменов, меня не возбуждают…

Порнография, или Крайний цинизм в изображении половых отношений

Во времена весеннего маразма, когда девушки становятся особенно хороши, всем холостякам рекомендуется использовать противозачаточные средства в целях незарождения семьи.

Смена Пражского караула (порнография первая)

Открывается записная книжка, и назначается рандеву десяти «гелфрендам», ну например – на углу улиц Кшижикова и Крыжикова. Количество «гелфрендов» ничем не ограничено, главное – чтобы они друг дружку не знали…

С опозданием на двадцать минут подруливаем на такси, останавливаемся на почтительном расстоянии и кричим, не покидая машины, что-нибудь безобразное. Ну например: «Дорогая! Я туточки!» Или: «Пупсик! Иди сюда!» Только не надо обращаться по имени, и тогда десять «гелфрендов», как по команде, направляются к вашей машине. А дальше все зависит от степени сообразительности этих «пупсиков». Самые тупые могут дойти до такси и повредить вам жизненно важные органы. Но обычно «гелфренды» все-таки тормозят на полпути, размахивают сумочками и жутко ругаются из чувства женской солидарности. Зрелище – не для слабонервных!