Книга Хозяин Черного Замка и другие истории - Артур Конан Дойл

Наконец чёрствое сердце боксёра не выдержало. Что же, пусть женщина – но она осмелилась встать на пути самого Жестянщика! Он покажет толпе, что ждёт каждого, кто осмелится последовать её примеру. Она ударила его, а значит, должна получить по заслугам. Поднявший руку на Хупера безнаказанным не уходит.

Выругавшись, он нанёс удар правой. Шляпка вдруг ловко нырнула и последовал молниеносный ответ: острые, как бритва, костяшки рассекли боксёру кожу под глазом.

Подбадриваемая восторженными воплями многочисленной толпы, старушка принялась пританцовывать вокруг лжесвященника, ловко уклоняясь от его тяжеловесных ударов и отвечая более чем успешными контрвыпадами.

В какой-то момент, поскользнувшись, она плюхнулась на юбку, но тут же вскочила и завопила:

– Ах, вульгарный мужлан! И у тебя рука поднялась на слабую женщину? Ну так получай за это. Вот тебе, грубиян неотёсанный!

Забияка Хупер впервые в жизни струсил. Странное существо, с которым ему пришлось вступить в схватку, было неуловимо, как тень, но наносило при этом удары столь точные, что кровь капля по капле потекла с его подбородка. С изумлённой физиономией Хупер невольно отпрянул от странной соперницы, и… В ту же секунду звезда его могущества стремительно закатилась. Только быстрый успех мог бы его спасти. Замешательство оказалось фатальным. Потому что во всей этой толпе не было, наверное, человека, который не затаил бы в душе обиду на хозяина и его подручного. Каждый ждал лишь удобного момента для мести.

Человеческое кольцо с яростным рёвом сомкнулось. Вихрь обезумевших от ярости лиц закружил вокруг тонкого раскрасневшегося лица лорда Бэрримора и бульдожьих челюстей Хупера. Ещё секунду спустя оба оказались на земле: десяток тростей тут же взметнулись в воздух и опустились вниз.

– Дайте подняться! Вы убьёте меня! Ради бога, дайте подняться! – взмолился надтреснутый голос.

Хупер, оправдывая сравнение с бульдогом, сражался молча, пока наконец не лишился чувств. Избитые и помятые, они покинули сад: никому из их прежних жертв не приходилось так худо. Но куда больнее ссадин жалила лорда Бэрримора ужасная мысль о том, как теперь в каждом клубе, в каждой гостиной Лондона всю неделю будут смеяться над историей об Амелии и её тётушке.

Некоторое время сэр Чарльз, пошатываясь со смеху, стоял у скамейки, с которой ему было прекрасно видно происходящее. Пробравшись наконец сквозь толпу к своему жёлтому фаэтону, он не очень-то удивился, обнаружив на заднем сиденье двух развесёлых дамочек, обменивавшихся с конюхами репликами не самого изящного свойства.

– Эй вы, юные сорванцы! – бросил дядя через плечо, подбирая поводья.

Дамочки оживлённо захихикали.

– Дядя Чарльз! – вскричала та, что выглядела постарше. – Позвольте представить вам мистера Джека Джарвиса из Брейсноус-колледжа. А теперь, я думаю, вам стоит отвезти нас куда-нибудь поужинать – представление это оказалось чрезвычайно утомительным. Надеюсь, завтра вы не откажете мне в удовольствии нанести вам визит в любое удобное для вас время. Да, и бланк для расписки в получении тысячи фунтов я, если не возражаете, тоже с собой прихвачу.

1912 г.

Злополучный выстрел

I

«ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА!

Строки сии написаны для того, чтобы предостеречь общественность от человека, называющего себя Октавиусом Гастером.

Его нетрудно опознать по высокому росту, светлым вьющимся волосам и глубокому шраму на левой щеке, протянувшемуся от глаза до уголка губ.

Опознанию может помочь также склонность этого человека к ярким цветам в одежде. Он, к примеру, может носить ярко-зелёный галстук или что-нибудь подобное.

В его речи заметен лёгкий иностранный акцент.

Он не нарушает никаких законов, и всё же он страшнее бешеной собаки. Сторонитесь его, бегите от него как от чумы, появись она среди бела дня.

Любые имеющиеся в вашем распоряжении сведения об этом человеке будут с благодарностью приняты А. К. А., Линкольнс-Хилл, Лондон».

Многочисленные читатели лондонских утренних газет не могли не обратить внимания на это объявление, появившееся в первой половине года в одной из рубрик.

Появление подобного объявления, как мне кажется, вызвало немалый интерес и изрядную долю любопытства у определённого круга читающей публики. Относительно личности самого Октавиуса Гастера и характера выдвинутых против него обвинений было высказано много самых разных предположений.

И если при этом отметить, что вышеизложенное предостережение опубликовал по моей настойчивой просьбе мой старший брат – профессиональный юрист – Артур Купер Андервуд, то становится вполне очевидным, что никто лучше меня не сможет прояснить его истинный смысл.

II

До сего дня ни с кем, кроме брата, я не решалась поделиться событиями прошлого августа из-за постоянно мучавших меня страшных и смутных подозрений, к которым к тому же примешивалась горечь утраты возлюбленного в самый канун нашей свадьбы.

Теперь, по прошествии времени оглядываясь назад, я уже в состоянии сопоставить и выстроить в один ряд большое число мелких фактов и деталей, которые в своё время остались незамеченными. Они составляют целую цепочку доказательств, которые в глазах судей, может быть, и покажутся недостаточными, но произведут определённое впечатление на публику.

Я попытаюсь рассказать, по возможности избегая всяческих преувеличений и предубеждений, всё, что произошло с той самой минуты, как человек по имени Октавиус Гастер появился в Тойнби-Холле, и вплоть до дня проведения больших соревнований по стрельбе из карабина.

Я вполне отдаю себе отчёт в том, что всегда найдётся немало людей, готовых высмеять всё мало-мальски связанное со сверхъестественным или тем, что наше скудное сознание с ним отождествляет. К тому же должна признать и то обстоятельство, что любая история, рассказанная особой женского пола или от её лица, заметно теряет в ценности как показание очевидца.

Сразу замечу в своё оправдание, что я никогда не была человеком слабохарактерным и впечатлительным, а также и то, что окружающие меня люди составили об Октавиусе Гастере мнение, очень схожее с моим собственным.

Итак, перехожу к изложению фактов.

Свои летние каникулы мы проводили в гостях у полковника Пиллара, в чудном местечке Роуборо, что в графстве Девоншир. Уже несколько месяцев я была помолвлена с его старшим сыном – Чарльзом, и в самом конце каникул было решено сыграть свадьбу. Все вокруг были уверены, что Чарли успешно сдаст экзамены. В любом случае у него было приличное состояние, которое обеспечивало нам полную самостоятельность и безбедную жизнь. Что касается меня, то родители тоже позаботились – без приданого не оставили. Старый полковник был просто в восторге от перспективы нашего союза. То же самое можно сказать и о моей матери. В какую бы сторону мы ни обращали свои взоры, нам казалось, что никакое облачко не может появиться на нашем горизонте и омрачить наше счастье. И я не нахожу ничего удивительного в том, что тот август стал для нас с Чарли месяцем бесконечного счастья.