Книга Угол атаки - Алексей Гребиняк

– В чем дело? – холодно уточнил капитан.

– С соседней базы на перехват поднялись четыре машины. Пилоты догнали американцев, но вскоре доложили, что вооружение неисправно… Они не смогли ни попасть в американцев ракетами, ни сбить их из пушек.

– Вы всерьез считаете, что это – вина советских специалистов? – удивленно поднял брови Хваленский.

– Пилоты доложили, что пушки не работают, а ракеты почему-то уходят в сторону от американских самолетов, – упрямо повторил полковник.

– Ясно. Что с теми «МиГами»?

– У них мало топлива. Они вот-вот сядут у нас для дозаправки. Потом перелетят к себе на аэродром.

– Мне надо поговорить с летчиками и осмотреть машины.

– Зачем?

Подозрительность союзников начинала напрягать даже терпеливого Хваленского. Он устало пояснил:

– Чтобы понять, какие системы и почему отказали. И дать моим техникам указание на проведение соответствующих доработок на наших самолетах. Во избежание таких же отказов в будущем.

Крыть полковнику было нечем, и он пожал плечами:

– Ладно. Они будут с минуты на минуту. Пока будут заправлять, осмотрите и поговорите.

– Спасибо, – сказал Хваленский и вышел из душной комнатки КДП на балкончик, протянувшийся по периметру вышки.

Истребители появились через несколько минут. Капитан, спустившись с вышки, наблюдал, как они садятся и заруливают на стоянку. Это действительно оказались «балалайки», только более ранней модификации, нежели использовал полк Цзиня. Хваленскому они, впрочем, были хорошо знакомы – на таких он летал в лейтенантские годы.

Как только техники приставили к борту первого «МиГа» стремянку, капитан поднялся по ней и заглянул в кабину. Скуластый вьетнамский летчик в летном комбинезоне и огромном защитном шлеме, казавшийся мальчишкой по сравнению с капитаном, вопросительно посмотрел на незнакомого офицера.

– По-русски понимаешь? – спросил Хваленский.

– Немного, – кивнул летчик. – Не быстро говори.

– Я – русский инструктор. Расскажи, что произошло?

– Взлетели по тревоге. Заметили американцев, – вьетнамец говорил по-русски не совсем уверенно, делая большие паузы между словами. – Они маневрировать. Я прицелился, жму кнопка захват цели, стреляю ракета. Она мимо. Я второй раз стреляю. Он в сторону, ракета мимо. Ракета лететь, он вправо, и она мимо. Ракет у меня все, нету. Я за пушку, она не стреляет…

– Понятно… – вздохнул Хваленский. – Сейчас половина второго. С американцами ты, значит, минут десять назад встретился. Куда они летели?

– Ну… На юг.

– Где было солнце, когда ты целился?

– Солнце?

– Да, солнце.

– Ну… Впереди.

– Вот тебе и ответ, – сказал капитан. – Когда вас учили пускать ракеты, что говорили про солнце?

Вьетнамец молчал.

– Говорили про солнце?

– Говорили, – пробормотал вьетнамец и потупился. – Я злой был, не подумал…

– Жаль, – вздохнул Хваленский.

Ракеты К-13 класса «воздух – воздух», которыми вооружался «МиГ-21», страдали тем же недостатком, что и их американские сородичи марки «Сайдвиндер», наводившиеся на излучаемое двигателями тепло, – после пуска они, доворачивая за целью, запросто могли улететь к солнцу. И все потому, что их электронные мозги считали его более сильным источником тепла, чем раскаленное сопло самолета. После этого ракету можно было уже не бояться – она летела в сторону светила, пока не кончалось топливо, а потом падала. Именно поэтому инструктора, обучая курсантов, строго-настрого запрещали пуск ракеты против солнца. Но молодые летчики иногда забывали об этом и впустую тратили боеприпасы.

– А с пушкой что? – продолжал расспросы капитан. – Покажи, как стрелял, что включал…

Летчик принялся объяснять порядок действий, указывая на кнопки и выключатели.

– …целюсь, жму гашетка – пушка не стреляет. Я снова жму – все равно не стреляет…

– Ты не переключился с ракет на пушку, – произнес Хваленский, внимательно следивший за порядком действий. – У тебя и пушка, и ракеты приводятся в действие одной гашеткой. Надо было вот этот тумблер вначале переключить с ракет на пушку, а ты этого не сделал. Ракет у тебя уже не было, пушку ты не включил – вот тебе и ответ, почему оружие не срабатывало.

Вьетнамец понуро молчал.

– Ты растерялся там, в воздухе, когда увидел американцев? Или нет?

– Нет. Злой был, – ответил летчик. – У меня американцы жена убили недавно и родители.

Хваленский осекся:

– Извини… Как тебя зовут?

– Лейтенант Тхонг Ван Сао.

– Тхонг, ты давно на «МиГ-21» летаешь?

– Месяц. Сорок часов.

– Первый раз в бою?

– Нет. Пять, – вьетнамец впился взглядом в приборы и очень внимательно – будто впервые – разглядывал их.

– Сбитые есть?

– Один.

– Раньше на «МиГ-17» воевал?

– Да.

– И как, нравилось?

– Да, – слегка оживился летчик. – Легче. Обзор лучше, пушки лучше. Медленный только. Этот быстро летает, тот медленно.

– Эта машина лучше той, просто она сложней… Ладно, не вешай нос, – сказал Хваленский и ободряюще улыбнулся. – Месяц – не так много, нас вон несколько лет учили. Скоро начнешь лупить янки в хвост и в гриву.

– Да, – без особого энтузиазма согласился вьетнамец.

Хваленский спустился со стремянки. Пока техники заправляли самолеты, он поспешил переброситься парой слов с остальными летчиками. Выяснилось, что проблемы у всех были одни и те же – при пуске ракет сложно было удержать в прицеле маневрирующую цель, которая к тому же шла против солнца, и противник уворачивался от ракет – хотя порой и в самый последний момент. С пушкой одному летчику удалось-таки справиться – он не только снял оружие с предохранителя, но и дал очередь по «Фантому».

– А попал? – уточнил Хваленский.

– Не видел, – пожал плечами вьетнамец. – Он в облако влетел, снаряды следом. Может, я подбил его?

– Может быть… – капитан по рассказам бывалых людей знал, что «Фантом» – машина феноменально крепкая и может вернуться на базу даже на одном двигателе и с кучей пробоин. Вряд ли несколько снарядов стали для янки фатальными…

Вскоре гости улетели. Хваленский проводил их взглядом и сказал Базилио:

– Я в сборочный цех. Можешь идти обедать.

– Спасибо, товарищ капитан, – кивнул Вася.

– И ребят отыщи. Тоже небось жрать хотят.

«Сборочным цехом» советские специалисты называли между собой ангар, где собирались «МиГи». Вьетнамским техникам столь тонкую работу не доверяли; считалось, что лучше будет, если самолет соберут и отладят русские – так он верней летать будет, благо они его лучше знают. Поэтому вьетнамцев обучали в ходе обслуживания уже готовых машин, а в ангаре появлялись только свои, советские спецы.