Книга Судный день - Курт Ауст

– Ага, что это у нас тут? – Томас явно заинтересовался. – Монограмма “Ф. А.”… Видимо, это инициалы: Филипп д’Анжели. А сургуч в его вещах есть?

– Да, вот в этом мешочке – там сургуч, чернильница, порошок, перья и бумага. – Я высыпал содержимое мешочка на кровать, а Томас вытащил из этой кучи свернутую бумагу со сломанной печатью, развернул ее и углубился в чтение. Заглянув ему через плечо, я тоже попытался прочесть, но написано было неразборчиво и, вдобавок, по-французски – а в этом я был не силен.

Дочитав до конца, Томас коротко пересказал содержание документа. Это оказалось письмо, адресованное графу д’Анжели и начинавшееся словами “Дорогой Филипп, надеюсь, это письмо попадет к вам до того, как вы покинете Амстердам”. По всей видимости, письмо написал младший брат графа. Он рассказал, что дядюшка находится при смерти и отец желает, чтобы Филипп быстрее вернулся домой. Читая между строк, Томас догадался, что между отцом и Филиппом не раз разгорались ссоры из-за женщины, с которой Филипп желал связать себя узами брака. Скривившись, Томас свернул письмо.

– Старая история, которую мы уже неоднократно слышали и прежде. Сын хочет жениться на женщине ниже себя по происхождению, а отец этому противится, из-за чего сын пускается в странствия и становится авантюристом и воином.

Я прежде таких историй не слышал и пожалел графа, которому пришлось покинуть любимую девушку. Задумчиво похлопывая письмом по ладони, Томас спросил:

– Как по-твоему, сколько лет было умершему графу?

– Примерно столько же, сколько и вам, – ответил я, подумав.

– Именно. То есть около сорока – мне тоже так показалось. Хм… Когда отец решил его женить, нашему графу вряд ли было намного больше тридцати, скорее всего, даже меньше. Значит, граф порядочно попутешествовал. Следовательно, старому графу было за шестьдесят. Вот старый упрямец… Впрочем, у аристократов свои причуды… – Последние слова Томас пробормотал скорее для себя самого.

Я положил на кровать пару истоптанных ботинок и сообщил, что теперь перед нами все графские пожитки. Оглядев вещи, профессор пощупал одежду. По его словам, нужно выяснить, хорошего ли она качества, и проверить, нет ли там потайных карманов. Я молча оглядел комнату, в страхе упустить что-нибудь. Но нет, в этой комнате графского имущества больше не было. Взяв длинный нож, Томас вдруг хмыкнул и, повертев его в руках, велел мне вытащить ружье. К моему изумлению, он вставил рукоять ножа – ту самую, на конце которой был шарик, – в дуло ружья, так что получилась грозная пика, черенком которой служило само ружье.

– Это называется штык, – пояснил Томас, – когда ружье разряжено, а враг слишком близко и перезарядить ружье невозможно, из ружья можно сделать штык и биться дальше. Этот прием используют мушкетеры. Даже несмотря на то, что они пехотинцы, штык дает им преимущество перед кавалерией. Дальнобойность меча у кавалериста намного меньше, чем дальнобойность штыка у пехотинца.

Очевидно, закончив осмотр графских пожитков, Томас вернул книгу на столик и направился к двери.

– Как думаешь, Петтер, до нас в вещах графа никто не успел порыться?

Я удивленно посмотрел на Томаса:

– Не знаю… То есть об этом я не думал, – признался я.

– Тогда подумай, – сказал профессор, выходя в коридор, – и запри дверь. Потом иди в нашу комнату. Я вернусь через минуту – мне нужно в уборную.

Глава 7

Томас сидел на кровати, упершись локтями в колени и прижав пальцы к губам. Отсутствующим взглядом он смотрел перед собой, а губы его беззвучно двигались. Я сбросил башмаки и, забравшись на кушетку, закутался в одеяло. Вообще-то мне хотелось опять завалиться спать. Ну или пойти позавтракать. Однако хозяину моему подобное, похоже, и в голову не приходило.

Внезапно он поднял голову и встал с кровати.

– Да, так и поступим, – проговорил он, обращаясь к самому себе, а потом взглянул на меня. – Петтер, приготовь бумагу и письменные принадлежности. Чтобы знать, что делать, нужно подойти к этому с позиции науки.

Сунув руку в карман, Томас вытащил оттуда очки и водрузил их на нос. Затем он раскрыл книгу, которую искал предыдущим вечером – сочинение Декарта, того старого француза. Он открыл ее на странице с закладкой.

– Эта книга – руководство к тому, как правильно использовать свои способности. Здесь изложены определенные правила, которым нужно следовать тем, кто занимается исследованиями в области естественных наук, – объяснил Томас, а потом, криво улыбнувшись, продолжал: – Положение, в которое мы попали, вряд ли можно назвать подходящим для научного исследования. И, тем не менее, между этими двумя существует некое сходство. Перед нами поставлена задача, которую следует решить. Ее можно свести к одному общему вопросу: кто виноват в смерти графа д’Анжели? Получив ответ, мы выполним задачу, до решения которой хотим докопаться.

Я и не подозревал, что мы “хотим докопаться до решения”, но смолчал.

– Однако прежде необходимо ответить на множество других, более мелких вопросов, причем важно не только верно сформулировать их, но и задать в правильном порядке. И эта книга должна помочь нам. Давай по порядку рассмотрим четыре основных правила, сформулированных Декартом. Первое правило гласит: никогда не считайте правдивыми те факты, истинность которых не доказана. Согласно второму правилу, сложную ситуацию необходимо разделять на простые. Третье правило предписывает выстраивать размышления в определенном порядке, начиная с простейших и очевиднейших умозаключении и постепенно познавая более сложные. И не следует забывать о логических взаимосвязях между явлениями, даже теми, которые, как кажется, логически не связаны друг с дружкой. В четвертом правиле Декарт советует учитывать как можно больше факторов, стараясь ничего не упустить. – Томас поднял на меня взгляд, словно желая удостовериться, что мне все понятно.

Я скроил умную мину, хотя понимал далеко не все. Профессор довольно кивнул.

– Наиболее важными для нас сейчас являются правила первое и четвертое. Но возможно, два других тоже нужно взять на вооружение – это мы еще увидим, – Томас погладил бороду и посмотрел на меня, – начнем с правила номер четыре. И составим список известных нам фактов. Итак, что именно мы знаем?

Томас часто задавал подобные вопросы, называя их риторическими, и я подумал, что Томас просто озвучивает собственные мысли, поэтому молча смотрел в окно, а мою голову занимали воспоминания о корсете и груди – белой, как снег. Я поднял глаза оттого, что в комнате вдруг воцарилась тишина. Томас вопросительно смотрел на меня.

– Так что нам известно наверняка?

– Ну… что мы живем на постоялом дворе, – запинаясь, ответил я.

– Верно, хорошо. Вот с этого и начнем. С местоположения. – Томас указал на стол. – Нарисуй карту и укажи расположение домов, сараев, конюшни и всего остального, так чтобы на ней было видно, как строения располагаются по отношению друг к другу. Это может оказаться важным, когда мы будем рассуждать, кто и куда мог пойти.