Книга Северянин - Игорь Ковальчук

Однако уничтожить себя он позволять не собирался. Впрочем, судя по жесту – незнакомец попытался толкнуть молодого мастера в плечо, – нападающий имел лишь самое приблизительное представление о бое. Агнар не стал бить его мечом, просто оттолкнул, но уже так, как положено.

Парень полетел на черную, твердую, как камень, дорогу.

Но прежде, чем он вскочил, обиделись трое его спутников.

– Ах, ты так! – вскрикнул один из них, тот, что покрепче, и решительно двинулся на скандинава, делая угрожающие жесты.

– Да он просто напрашивается!

– Хочешь – значит, получишь, – бросил самый хлипкий и, похоже, самый пьяный из них и вытащил из-за пояса какой-то черный предмет.

От этого непонятного предмета отчетливо потянуло опасностью. Скандинаву трудно было представить себе, чем же таким может угрожать эта вещица размером с его ладонь, однако чутью своему привык доверять.

Он сделал шаг вперед и без затей, но и без спешки заехал хлипкому навершием меча в зубы, чтоб, по крайней мере, на какое-то время вывести его из строя. Схватившись за лицо, тот выронил черную штуку и упал на землю вслед за ней; опасный предмет Агнар на всякий случай отшвырнул ногой. Второму противнику молодой мастер двинул кулаком под дых. Живот у местного обитателя оказался на удивление нежным, тот прерывисто икнул, сложился вдвое и мягко повалился на землю – абсолютно беззвучно, корчась, словно червяк. Скандинав аккуратно положил меч у ног, перехватил руку последнего, еще не успевшего пострадать противника, и без затей врезал левым кулаком куда получилось. Под мозолистыми костяшками глухо хрустнула челюсть.

Развернувшись, он локтем подтолкнул своего противника и без труда сшиб его с ног, а затем, вложив меч в ножны, внимательно оглядел всех четверых. По крайней мере, двое нападавших, как он предполагал, должны были иметь возможность драться, однако они лежали и корчились от боли. Лишь самый первый, тот, которого он просто отшвырнул, приподнялся, но напасть не пытался, а бросился к чернеющей в траве опасной вещице, назначения которой молодой мастер не мог отгадать. Здесь все было просто. Скандинав догнал его в пару прыжков и пинком сшиб на землю, потом ударил еще один раз и, недоумевая, отошел от распластанного без сознания тела, пытаясь понять, почему здоровый и сильный вроде бы парень предпочел проиграть схватку, стоя на карачках, вместо того, чтоб выпрямиться и схватиться, как положено мужчинам.

«Должно быть, он предпочитает помощь колдовства», – подумал Агнар и решил не подходить к черной вещице. Мало ли какие сильные чары на ней лежат.

Он обошел четверых парней и с любопытством, но не без опаски, заглянул в крытую повозку, в которой они приехали. Правда, ничего особо интересного там не оказалось – два сидения, ложе со спинкой сзади, да еще большой круг у одного из двух передних сидений. «Точно ритуальное приспособление, – решил молодой мастер. – Раз наготове знак солнца. Странный, правда…» К невидимым коням он решил не приближаться, мало ли что, только аккуратно прикоснулся к кругу, обмотанному чем-то алым, плотным, вроде хорошо выделанной кожи, и, отвернувшись, стал подниматься по склону холма, направляясь туда, откуда собственно и пришел.

Воздух этого мира душил его. Меряясь силой с местными парнями, ему пришлось напрячься, и теперь он дышал так, будто принял участие в настоящей битве. Это очень ему не нравилось. В сознание даже закралось смутное подозрение, что оттого местные ребята столь слабы перед лицом настоящего противника, что их такими делает воздух. «Ну, я покажу этой альвийке, – Агнар стиснул зубы. – Если не отправит меня обратно, я ее…»

Что именно он сделает с вероломной девушкой из народа альвов, молодой мастер не додумал. Ему не хотелось – он надеялся, что она просто отомстила ему за отобранный браслет. Безделушку, тем более, если та обладает магической силой, он готов был вернуть, лишь бы только попасть обратно в свой мир. «Вот так приключение… Интересно, что скажет дядя, – размышлял скандинав. – Его бы это, наверное, позабавило».

Лес встретил Агнара настороженным молчанием. Через пару сотен шагов дышать стало легче. Он устроился на поваленном на стволе дерева и задумался.

Отсюда нужно было выбираться, вопрос лишь в том, как снова проникнуть в цитадель альвов. А то, что это потребует усилий, было понятно. В мир альвов можно попасть лишь тогда, когда они сами готовы пригласить человека, либо же если смертный достаточно искушен в магии. О чарах молодой мастер знал немного – помнил он лишь те наговоры, которые дядя заставлял его шептать во время работы, да еще заклинания, которые проговаривались при варке металла. Но и ежу понятно, что этого недостаточно.

О том, как попадают в холмы, принадлежащие альвам, он ничего не слышал.

Но следовало придумать хоть какой-нибудь ход, хоть что-нибудь для начала. Быть может, потом происходящее подскажет, что сделать еще. Агнар попытался вспомнить, что именно он делал перед тем, как встретился с Митиль, а потом вспомнил о ее браслете, извлек его из-за пояса и повертел.

На первый взгляд это была хоть и изящная, тонкой работы, но все-таки довольно обычная поделка – полоса металла, похожего на серебро, изогнутая змеей, делающей полтора оборота вокруг предплечья. Ее покрывали кельтские символы, и именно за это он решил ухватиться. Но вещицу, наверное, надо было надеть.

Промучившись несколько минут, он все-таки сумел натянуть браслет на запястье. После чего в задумчивости отправился искать место, где повстречался с девушкой в прошлый раз. Ему как-то не пришло в голову, что найти именно то самое место он не сможет ни при каких обстоятельствах, просто потому, что здесь оно уже не существует.

Впрочем, через некоторое время он понял, что это самое место ему и не нужно. Что-то случилось со зрением, в глазах периодически стало двоиться, и на месте молодого вяза он начинал видеть какое-то старое дерево, ствол которого покрывал темно-малахитовый мох, а крона возносилась высоко-высоко, – или же, наоборот, прогалину. Теперь Агнар шел медленно-медленно, буквально принюхиваясь на каждом шагу – он понимал, что если что-нибудь и поможет ему, так только внезапно и не без помощи альвийского браслета проснувшееся у него волшебное чутье. «Должно быть, время Майского праздника еще не прошло, – с облегчением подумал он. – И проход открыт».

Уже через несколько минут он понял, что выбрал правильный способ. Концентрировать внимание он умел – иначе не постигнуть сложнейшее, почти ювелирное искусство отделки оружия и украшений, или варки железа из руды. И теперь смог, напрягшись, «переключить» зрение с обычного на колдовское, так, чтоб видеть вокруг только альвийский мир.

Этот лес был, казалось, древнее самой древности. Ни одного молодого деревца, только старые патриархи, обомшелые, с длинными бородами лишайников на нижних ветвях, но крепкие и густо зеленеющие. Под ногами шуршала листва, сохранившая свои яркие зеленые краски всех оттенков, и кое-где пробивались редкие травинки. Здесь молодой мастер чувствовал покой и умиротворение, словно оказался дома. «Не поддавайся, Агнар, – сказал он себе. – Не поддавайся, иначе останешься здесь навеки».