Книга Разлом - Вячеслав Грацкий

Ингельд вскинул брови, но инур уже смеялся.

— Чего ты добиваешься, инур? Ты хочешь быстрой смерти?

— Я хочу твоей смерти! Быстрой ли медленной, мне без разницы. Если бы я знал, что здесь помимо этих кошек скрываешься ты, я уговорил бы барона прислать сюда сотню воинов!

— Вот оно что. Мы, похоже, встречались раньше?

— Встречались?! Если называть встречей ту резню, которую ты устроил в моей деревне, то — да, мы встречались! Я был еще щенком, но прекрасно запомнил тебя, человек! Ты сильно изменился, ты похудел... Видно, болел долго? Наверное, подцепил какую-нибудь дрянь от своих хвостатых шлюшек?

— Тварь!

Ирия от души заехала ему кулаком в лицо. Из разбитого носа хлестнула кровь. Но инур только шире растянул губы, демонстрируя ряды крепких желтоватых зубов.

— Это все, что ты можешь? — презрительно бросил он.

Ирия вновь вскинула кулак, но ее остановила Инелия.

— О какой деревне ты говоришь? — сдвинул брови Ингельд.

— О той, где жили беженцы — люди и инуры! Все те, кому удалось ускользнуть от облав Инквизиции! Это была мирная деревня и там обитали мирные...

— Мирные?!

В голосе мужчины отчетливо прозвенела сталь.

— Ты называешь мирными тех, кто устроил травлю этих неко? Которые тогда были еще совсем детьми! Этих жителей ты называешь мирными?

— Они украли все деньги, с трудом собранные деревней и предназначенные...

— Заткнись!

Ингельд вскинул меч и тотчас вперед ринулся инур. Он вложил в этот прыжок всю свою силу, всю свою ненависть. Неко были отброшены, а зубы инура щелкнули в опасной близости от горла Ингельда. Но тот уже уходил в сторону, а его клинок ударил навстречу противнику.

Обезглавленное тело инура еще качалось, словно выбирая куда лучше упасть, а Ингельд уже отбросил меч и раскинул объятия.

— Ну, а теперь здравствуйте, мои милые! Я вернулся!

Неко, сильно смущенные тем, что инур все-таки вырвался из-под их опеки, расцвели в один миг и с визгом кинулись на шею мужчины.

Минутой раньше звеневшая в голосе воина сталь и отчужденность исчезли, и Роланд не мог не узнать этот голос. Это был голос человека, несколько лет назад изгнанного из Карнелии за страшное преступление. Голос человека, из-за которого он был вынужден покинуть Карнелию и которого он поклялся убить. Это был голос Ингельда, старшего брата Роланда.

А потом сильный порыв ветра выдул бестелесный дух Роланда из поленницы и увлек в сторону леса. И мир вокруг стал стремительно меркнуть.

Последнее, что Роланд увидел — невероятно счастливые лица девушек, прильнувших к его брату. А еще, уже темнеющим взором, Роланд успел заметить то, что не могли видеть неко. Огненный, обжигающий взгляд Ингельда, который он устремил в небо. Прямо туда, куда уносило Роланда. Вряд ли старший брат видел его, и все-таки сердце карнелийца, находившееся сейчас где-то совсем в другом месте, болезненно сжалось.

Глава четвертая

1

Роланд проснулся засветло, зябко поеживаясь. Костер едва теплился, а значит Тирри следовало задать хорошую трепку — уж что-что, а подбрасывать ветки в костер тот наловчился давным-давно.

Но карнелийцу было не до Тирри. Он вспоминал брата. Что это было, сон? Но это не очень-то походило на сон.

Плеснув на руки воды из фляжки, Роланд умылся.

Но если это все-таки сон... Роланд вдруг похолодел. Это сон-напоминание?

Положа руку на сердце, долго ли он на самом деле искал брата? Ему казалось это легкой задачей — выходцев из Карнелии жило за ее пределами не так уж и много. Ингельда или кого-то, похожего на него, видели то в Лютении, то в Бардии, то в Тургалии. И первые несколько месяцев Роланд носился по его следам как угорелый.

А потом... Потом он стал привыкать к новой жизни. Оказалось, что меч карнелийца стоит очень дорого. Его услуги в качестве охранника оплачивались весьма неплохо, а тихая и размеренная жизнь в той же Армании — в сравнении с суровыми буднями Карнелии — пришлась ему по вкусу.

Когда же пятнадцатилетний подросток вырос в статного красивого юношу, пользовавшегося неизменным успехом у девушек из самых разных сословий, жизнь Роланда превратилась в настоящий мед.

А та боль, из-за которой он покинул Карнелию, постепенно затихла, затушевалась. Но, возможно, именно этого он и хотел? Возможно, именно из-за этого он ушел?

Он сдавил ладонями виски. Неужели это правда? Неужели он действительно хотел все забыть?

А сон, может это души неотмщенных друзей пришли напомнить ему о долге?

Роланд хрустнул костяшками пальцев. Что ж, теперь все будет по-другому! На этот раз он найдет Ингельда!

Карнелиец поискал глазами Тирри. Поблизости звереныша не было, и Роланду волей-неволей пришлось подкармливать огонь самому. Затем он поднялся, огляделся и, наконец, обнаружил Тирри, приникшего к дверям храма.

— Тирри! Ты что там делаешь?

— Бегом сюда! — пропищал Тирри. — Быстрее!

В голосе звереныша слышался страх, и Роланд, подхватив ножны с мечом, бросился к церкви.

— Что стряслось?

— Наконец-то проснулся! — проворчал Тирри. — Тебя не добудишься! Я уж было решил, что ты помер!

— У меня... — Роланд запнулся. — У меня был сон...

Почти человеческим жестом Тирри приложил лапку ко рту.

— Тсс! Твой сон подождет. Слушай!

Роланд кивнул. Тирри был совершенно прав. Оставалась невыполненная работа и ее следовало закончить. А поисками Ингельда он займется чуть позже.

Карнелиец приложил ухо к двери и волосы на его голове зашевелились. Из глубины церкви несся приглушенный звериный рык.

— Что за чертовщина?!

Рука карнелийца упала было на меч и тут же отдернулась.

— И она еще закрылась на засов! — застонал он.

Он отошел, окидывая взглядом дверь. Тяжелая дубовая дверь, окованная железом, была серьезным испытанием даже для карнелийского клинка.

— Роланд, она сказала не входить, чтобы не происходило, — напомнил ему Тирри.

— Да, я помню! — процедил карнелиец. — Но ты никак считаешь, что я должен позволить дикому зверью растерзать Селену и Дану?

— Вряд ли это дикое зверье, — тихо заметил Тирри.

Из-за двери донесся пронзительный женский вопль. Роланд зарычал и, вырвав меч, собирался уже ударить по двери, когда Тирри метнулся вдоль стены.

— За мной!

— Куда ты?