Книга Огни будущего - Брайан Толуэлл

— Великая Душа шлет тебе привет, Пелиас, — бес­страстным голосом произнес один из трех, и в ту же се­кунду старый волшебник, вздрогнув, свалился в глубо­ком гипнотическом сне.

Не обращая на замеревших в немом испуге девушек никакого внимания, человек в синем вытянул вперед длинную худую руку.

— Книга Судеб, — тихо, но выразительно сказал он, затем неспешно повел вытянутой рукой по периметру комнаты. Когда рука стала показывать на маленький железный сундучок, вмурованный в нишу у дальней стены, из ладони говорившего вырвался тонкий голу­бой луч. Луч упал на поверхность сундука.

— Она там, — сказал «синий плащ», и вся троица двинулась к сундуку. Примерно с полминуты «синие плащи» немигающим взглядом смотрели на крышку сундука. Неожиданно что-то скрипнуло, крышка от­крылась, раздался грохот, из недр сундука взметнулся сноп огня, поглотив таинственную троицу.

Когда огонь спал, дрожащие от суеверного страха танцовщицы увидели, как «синие плащи», целые и не­вредимые, ничуть не подпаленные магическим огнем, склонились над сундуком.

— Старый дурак, — все так же бесстрастно произнес один из зловещих гостей, — надеялся остановить нас этим огнем…

Затем он извлек из сундука огромный, толстый фолиант в блистающем голубом переплете и аккуратно спрятал его в складки широкого синего плаща. Снова войдя в облака волшебного тумана, до сих пор клубив­шегося посреди комнаты, таинственная троица исчез­ла. Вслед за нею испарились и голубые облачка. ~ – Проводив полным ужаса взглядом зловещих визите­ров, обнаженные танцовщицы, забыв обо всем на свете, с диким визгом бросились прочь, стремясь по­скорее покинуть заколдованную башню…

В дальнем углу просторной комнаты, отгороженном полупрозрачной ширмой, на длинной софе возлежала молодая женщина. Ее прекрасные иссиня-черные воло­са были спутаны, а кое-где и вырваны с корнем. На из­можденном, отражающем глубокие душевные и физи­ческие страдания лице чернели кровоподтеки и синяки. Длинные, тонкие царапины испещряли плечи и спину женщины. Зенобия, несчастная королева Аквилонии, отдыхала после «теплого приема», устроенного ей оби­тательницами королевского гарема Немедии.

Наложницы Тараска ненавидели ее всегда — за бла­городную и чистую красоту. Когда же простая налож­ница стала счастливой избранницей могущественного аквилонского владыки, эта ненависть стала пожирать души немедийских красавиц. «Почему она, а не мы?» — задавались они вопросом всякий раз, когда хитрый евнух Фучин в красках живописал роскошную жизнь молодой королевы в аквилонской столице. Два года они ждали дня, когда наконец смогут вволю оттаскать за волосы эту выскочку и потаскушку Зенобшо… И вот этот день настал: бледная, сломленная девушка верну­лась в гарем, ведомая безжалостным евнухом.

Он, этот маленький, скелетоподобный кхитаец только тихо посмеивался, наблюдая, как разъяренные наложницы жестоко лупят свою бывшую подругу. Ибо он знал: они выполняют и его работу. Когда крылатый слуга Ях Чиенга похитил аквилонскую королеву прямо с бала в Тарантил, а колдун держал ее пленницей в под­земных казематах Пайканга, именно он, Фу Чжин-Хуа, был главным истязателем Зенобии. Пока знаменитый маг колдовал над своими порошками и зельями, его по-шощник развлекался с прекрасной королевой. Нет, то не были плотские забавы: Фучин был кастратом уже не один десяток лет. То были забавы для жестокой и бес-зрдечной души кхитайца: он рассказывал Зенобии непристойяые истории о любовных похождениях ее суп­руга Конана, показывал омерзительные, леденящие эвь фокусы и дико хохотал, когда она в ужасе зажму­ривала глаза. Когда она делала это, он подкладывал под ступни раскаленные угли, и стоило ей снова открыть глаза, как тотчас убирал их…

Да, он славно повеселился с Зенобией, пока не при­шел Мститель, Королева была освобождена, а разгне­ванная чернь истребила всех зловещих слуг Ях Чиенга, Всех, кроме хитрого Фучина. Кхитайцы хорошо знали жестокого евнуха, и оставаться на родине ему было не­безопасно. Он подался в Немедию, зная, что недруг ко­роля Конана легко найдет себе друга и покровителя в лице короля Тараска. Так оно и случилось: Тараск по­ставил Фучина заведовать королевским гаремом…

Когда наложницы устали бить Зеяобию, Фучин по­волок ее к этой софе, приговаривая: «А теперь отдыхай, детка! Тебе понадобятся силы, ибо это только нача­ло…». Наложницам же он сказал: «Больше не трогайте ее сегодня, девочки. Королева привыкла к порядку; за­втра в это же время повторим экзекуцию». Наложницы так и прыснули от смеха.

…Да, все они — Тараск, Фучин, ее бывшие «по­дружки» — считают, что воля ее сломлена, а душа за­ключена в прочную клетку. О, плохо же они знают Зе-нобию, королеву Аквилонскую, ту единственную женщину, что оказалась способной покорить сердце великого героя Конана!.. Жестокие душевные и телес­ные муки не сломили ее, а торжествующие рожи врагов только добавили ей решимости добиваться свободы — для себя и конечно же, дорогого Конана. Два с лиш­ним года назад она уже спасла Конана из бельверус-ской темницы, затем Конан спас ее; теперь же она спа­сет его снова! В голове молодой женщины созрел достойный избранницы Конана план освобождения…

Троцеро, наследный граф Пуантена и нынешний правитель Аквилонии, стройный седеющий мужчина с тонкой девичьей талией, мерил пространство королев­ского кабинета тяжелыми тревожными шагами. Кроме него, в кабинете находились канцлер Аквилонии Пуб­лио и командующий армией генерал Просперо.

— Нет, нет и еще раз «нет», — страстно говорил граф. — Ни за что не поверю я, что Конан застрял на офирской границе! Не таков наш король, чтобы бро­сать слова на ветер!

— Да, он опаздывает уже на три дня, — озабоченно пробормотал высокий и полный Публио.

— А это значит, что-то случилось, — задумчиво по­глаживая клиновидную бородку, произнес генерал Просперо.

— Я не могу просто так сидеть и ждать, когда он по­явится! — воскликнул Троцеро. — Я вторгнусь в Офир и отыщу его!

— Не горячись, граф, — сказал Публио, — что-ни­будь придумаем.

В этот момент широкая резная дверь отворилась, и в кабинет вошел лакей. Поклонившись вельможам, он произнес:

— Прибыл посол короля Тараска.

— И что же ему нужно? — тотчас вопросил канцлер.

— Он привез тебе послание.

— Вот как? Немедленно проси его, — приказал Тро­церо. — Клянусь Митрой, у меня предчувствие, что мы сейчас получим ответы на все наши вопросы!

Послом оказался статный немедийский полковник. Просперо сразу признал его: он принимал участие во многих сражениях с аквилонцами, в том числе я в зна­менитых битвах при Валькии и в Львиной долине. «Какая наглость, — промелькнуло в голове генерала, — носылать к нам человека, руки которого по локоть в ак-вилонской крови!».

Посол молча протянул Публио запечатанный пакет.

— Ты можешь отдыхать, — сказал канцлер неме-дийцу. — Если понадобишься, мы пригласим тебя.

Как только дверь за послом затворилась, Троцеро отрывисто бросил:

— Ну же, Публио, разворачивай быстрее! Что же пишет нам этот пес?