Книга На ее условиях - Триш Мори

— Надеюсь, это не значит, что Симона скупила весь магазин? — спросил он полушутя.

Девушка покраснела с виноватой улыбкой, словно пойманная на проступке. Алесандер улыбнулся в ответ, не только потому, что не помнил, когда последний раз видел краснеющую женщину, но и потому, что она выглядела иначе. Она сменила свой невнятный топ на кокетливую шелковую блузку с оранжевым и бирюзовым узором, и ему это понравилось, но было в ней что-то еще…

— Это мы вытащили ее сюда, — сказала одна из продавщиц. — Мы утомили Симону и решили, что она заслуживает угощения.

— Утомили, да, но столько успели! — вставила другая женщина. — Мы даже заманили ее в косметический салон через дорогу. Вам нравится ее новый вид?

Ах, так вот что было новым. Теперь Алесандер заметил, что Симоне не только уложили волосы, но и добавили в них легчайшие блики оттенков чили и корицы. В сочетании с ее натуральным медово-золотым цветом это придавало ее прическе объем. Он кивнул:

— Одобряю.

— Я не хочу тебя задерживать, — неловко сказала Симона, снова краснея — теперь уже под его пристальным взглядом.

— Это все? — спросил он, глядя, как она тянется за весьма немногочисленными пакетами.

— Платье нужно подогнать, — сказала одна из продавщиц. — Его доставят завтра.

— Но кроме платья, вот это — все покупки?

Продавщица рассмеялась:

— Ваша подруга очень несговорчивая покупательница, сеньор. Мы пытались ее убедить, но она не купила и десятой доли того, что мы ей подобрали. Вам с ней очень повезло.

Кивнув, продавщицы попрощались и вернулись в магазин, пока Симона собирала пакеты. Алесандер нагнулся, чтобы забрать их, и вдохнул ее запах. Теплые персики в солнечных лучах. Ему нравилось, даже если это был только шампунь, которым в салоне ей вымыли голову. Ему нравились перемены в ней. Она все еще не в его вкусе, но так будет гораздо легче притворяться.

— Они подумали, что мы пара.

— Да. Я не стала их разубеждать.

— И правильно, — сказал Алесандер, ведя девушку к машине. — Именно так все и должны думать. Если кто-то решил, что мы пара, просто потому что мы пошли вместе по магазинам, представь, что подумают люди, когда увидят, как мы целуемся.

«Целуемся»?

— Мы не «просто пошли по магазинам», ты решил снабдить меня целым гардеробом, — возразила Симона, пытаясь уцепиться за здравый смысл, хотя все ее существо было захвачено мыслью о его поцелуе. «Где? Как? Когда?»

Алесандер пожал плечами:

— Не важно. Главное, что мы создаем убедительное впечатление.

Они почти добрались до Гетарии, когда Симона вспомнила еще кое-что.

— Там, в магазине, что ты спросил про платье?

— О чем ты?

— Когда они принесли те платья, ты спросил что-то вроде «А как насчет этого?» про то, что висело отдельно, но вы все говорили слишком быстро, я не поняла.

Мужчина глянул на нее и качнул головой:

— Мы купили платье, разве нет?

— Но почему мне его не предложили сразу? Думали, не подойдет?

— А. Похоже, кто-то еще хотел его примерить, только и всего.

— Ты имеешь в виду, оно было отложено для кого-то другого?

Алесандер пожал плечами:

— Это уже не важно.

— Разве та женщина не будет расстроена, что это платье продали?

— Вероятно, — улыбнулся он.

Симона устроилась удобнее на сиденье. Ее сплетенные пальцы поблескивали свежим лаком, красным, насколько видел Алесандер. Да, она многое успела за день.

— Я должна тебя поблагодарить, — сказала Симона, — за платье и все остальное.

— Не думаю, что ты купила достаточно «остального».

— Ты шутишь? — Симона помотала головой. — Там столько всего! Я думать не хочу, сколько все это стоило. И чтобы ты знал, за салон я заплатила сама. Я не хочу, чтобы ты считал, что я пользуюсь положением…

Это она всерьез? Или это еще один способ заставить его поверить, что она не хочет ничего больше, кроме того, чтобы старик умер счастливым? Ни одна знакомая ему женщина не была столь скромна или расстроена возможностью тратить чужие деньги в свое удовольствие.

С другой стороны, ни одна его знакомая не придумала бы такой невероятный план.

— Твои собственные деньги тебе еще пригодятся, — сказал он резче, чем намеревался, — когда ты вернешься домой.

Его голос был так холоден, Симону словно окатило ледяным душем. Почему он так сказал? И почему ей не все равно? Он был всего лишь способом решить проблему. Она была для него всего лишь источником выгоды. Они заключили соглашение. Так почему он так старательно напоминал ей, что их сделка — только на время? Симона повернулась, чтобы взглянуть на его идеальный профиль.

— Чего ты боишься?

— Что?

— При каждой возможности ты напоминаешь мне, что наша сделка — ненадолго. Я в курсе, знаешь ли, потому что именно такой я ее предложила.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Похоже, ты думаешь, что я каким-то образом жду или планирую, что наша договоренность станет постоянной.

Алесандер отмахнулся от ее возмущения:

— У меня нет доказательств обратного, кроме твоего слова.

— Но я собираюсь подписать контракт! В нем будет пункт, на котором я сама же и настояла! Никакого секса! Когда ты мне поверишь? Ты можешь быть сколько угодно выгодной партией, но я не желаю становиться твоей женой. Только чтобы убедить Фелипе в объединении виноградника. И когда Фелипе не станет, я хочу получить самый быстрый развод в истории человечества, и хочу, чтобы в контракте это было прописано.

— Я позабочусь, чтобы ты получила свой развод, — процедил Алесандер сквозь зубы, вписываясь в поворот к поместью Фелипе.

— Вот и прекрасно. Хорошо, что мы понимаем друг друга.

— Отлично понимаем.

Следующим утром их разбудил грохот.

— Что там такое? — заворчал Фелипе, выглядывая из окна в поисках источника шума.

— Не знаю, — отозвалась Симона. — Пойду посмотрю.

Утренний воздух был прозрачным и свежим. Позже должно было потеплеть, но пока руки Симоны покрылись мурашками, а соски затвердели под тонкой блузкой. Надо было взять жакет, подумала она.

За поворотом был припаркован трактор, и кто-то работал среди лоз, где шпалеры обвалились под весом винограда. Симона вспомнила, как Алесандер говорил что-то о починке. Она не придала значения его словам, но, похоже, он в самом деле послал кого-то. Наверняка чтобы позаботиться о своей будущей собственности. Но даже если и так, Симона могла хотя бы поблагодарить работника.