Книга Украденная ночь - Триш Мори

Она покачала головой, а он попытался не замечать ее прекрасных локонов, обрамляющих лицо. Как они двигались в такт движениям ее тела и играли в лучах солнца.

— Я вообще не собиралась тебе ничего говорить, — сказала она. — Никогда. И была рада, что ты не знаешь. Ты сказал — больше никогда не хочешь меня видеть! Так зачем было все усложнять? Вот как я решила. Но недавно кое-что случилось… и…

— Что же?

— Ты вдруг появился с Золтаном и компанией в лагере Мустафы. Я этого совсем не ожидала, особенно после твоих слов.

Он прошипел, стиснув зубы:

— Я помогал Золтану и Аише. Я бы помог любому на их месте.

Она грустно улыбнулась:

— Спасибо, что все мне разъяснил, но я и не питаю никаких иллюзий на этот счет, поверь мне. Я понимаю, это твой долг по отношению к твоим братьям пустыни. Просто, увидев тебя, я поняла: мой долг — рассказать тебе о сыне. У тебя есть право отца знать о его существовании. Это единственная причина, почему я согласилась сесть с тобой в один самолет.

— Так вот как все было?

На ее лице появилась еле заметная улыбка.

— Неужели ты предполагал, будто я хотела, что бы ты сопровождал меня домой? Ты последний человек, с кем я поехала бы! Да и ты чувствуешь то же самое по отношению ко мне. Но у меня не было выбора… Как еще я могла тебе все рассказать?

Он глубоко вдохнул:

— То есть Золтан тоже в курсе? Весь мир уже знает, а я — нет?

— Нет. Насколько мне известно, он ничего не знает. Только Аиша в курсе. И я рассказала ей только потому, что это была ее сумасшедшая идея. Она предположила: поскольку мы были знакомы, нам будет очень комфортно путешествовать вместе. Я пыталась ее отговорить, но в итоге пришлось рассказать ей, почему ничего из этого не выйдет.

— Но потом ты согласилась!

— Аиша убедила меня в том, о чем я давно думала сама. Я решила все рассказать тебе. — Она склонила голову. — Правда, уже на борту самолета я все никак не могла подобрать слова. Ты был такой злой, а я боялась… Оказалось проще ничего не говорить. Проще отпустить тебя после приземления в Пизе и забыть о моих намерениях… Но ты сел за руль, — она пожала плечами. — В общем, ты все узнал. Но дело не только в тебе.

— Что ты имеешь в виду?

— Я сделала это ради Шакира. Ради нашего сына.

Он посмотрел на дом:

— Ты думаешь, ему до этого есть дело?

— Сейчас, возможно, нет, но в дальнейшем… Однажды он захочет узнать больше о своем отце. Выяснить, какой он человек. Возможно, он даже придет к тебе, чтобы познать себя и найти свое место в этом мире. Ты должен быть к этому готов.

— И это все, что тебе нужно?

— Разве этого недостаточно для человека, который не хочет ребенка и не хочет знать мать этого ребенка? Но теперь ты знаешь. Так что решай сам — захочешь ли ты сказать своей семье. И предположим, — Марина скрестила руки на груди, — если они захотят познакомиться с ним или увидеть фотографию, скажешь мне об этом…

— Они тебя не побеспокоят, — мрачно и уверенно заявил он.

— Не сомневаюсь.

Вздохнув, Бахир бросил взгляд на виллу:

— Замечательный дом! Это отец тебе купил? Для детей?

Удивленная его вопросом, она моргнула и покачала головой:

— Нет. Он принадлежит моему хорошему другу.

«Хорошему другу? Отцу девочки?» — мелькнула у него мысль.

— Удобно, — заметил он.

— Можно и так сказать.

Бахир замешкался, думая, что еще можно сказать:

— Ну, тогда все?

— Все. — Обнимая себя за талию и смотря на него пустыми глазами, ответила Марина.

Это было похоже на отставку, которую Бахир с радостью принял:

— Мне надо идти. Я не останусь на обед.

— Да, конечно, — бросила она, как будто ничего другого и не ожидала. Как будто с нетерпением ждала, когда же он уйдет. — Спасибо, что проводил меня домой. Извини, не буду провожать тебя до машины. Мне надо идти к детям. — И она быстро пошла прочь.

Ему дали от ворот поворот.

Бахир сидел в заведенной машине, стоявшей на усыпанной гравием подъездной дорожке. Теперь все, что надо было сделать, — это снять машину с ручника, тронуться и поехать вниз по склону. И он сможет навсегда забыть об этом неприятном происшествии.

Именно так Бахир и собирался поступить, когда Марина спокойно ушла. Раз она смогла так спокойно закончить эту схватку, значит, и он сможет! Но он не мог… Потому что на этот раз он уходил не только от нее, но и от него. От мальчика. От своего сына.

Достаточно было посмотреть в его глаза, и уже не нужно было никаких тестов на определение отцовства. Бахир увидел свои глаза у этого мальчика, точно такие же, какие увидел у своего новорожденного брата, когда тот лежал на руках у матери, глазея на него. И в тот момент отец, потрепав младенца за щечку, сказал ему — младший брат выглядит абсолютно так же, как выглядел сам новорожденный Бахир. Те же самые черные глаза, которые смотрели на него из каждого зеркала.

Он задумался о своем новорожденном брате, празднике, который закатил отец в честь его рождения, о том времени, когда смерть похитила его вместе с остальными. Задумался об амулете, который нашел в пакете адвоката, о том самом амулете, который был надет на шею его брата, когда он умер…

И потом Бахир задумался о мальчике, который сейчас находился в этом доме.

Он никогда не хотел детей. Не хотел семью. Не хотел рисковать больше ничем столь дорогим для него. И до последнего времени все получалось. Он ничего не терял, а если и терял, то только деньги.

Но похоже, теперь у него был сын, который жил в этом доме. Если принимать во внимание возраст девочки, хозяином дома был мужчина, появившийся сразу после того, как Бахир и Марина расстались. Неужели он хочет, чтобы мальчик рос под этой крышей? Чтобы все его расходы оплачивал очередной любовник матери? Нет, это Бахир должен обеспечивать своего сына и деньгами, и домом!

Возможно, он и распрощался с мыслями о своей собственной семье, но он совсем не собирался менять свои жизненные принципы.

Он — бедуин до последней капли крови. А семья для бедуинов — это самое главное. Разве мог он уйти? Конечно нет! Марина словно подарила ему ребенка и сразу же украла его. Запудрила ему мозги. Сообщила всю историю, как простую формальность. Как будто его роль на этом закончилась…

Бахир не мог с этим смириться.

Он не хотел детей, это правда. Но теперь был этот мальчик, Шакир…

И будь проклята удача, шанс или случайность! Будь проклят тот факт, что теперь он неразрывно был связан с женщиной, с которой больше не хотел иметь ничего общего.

Нет. Он просто не может уйти.