Книга Штампованное счастье. Год 2180 - Игорь Поль

Так что мы дружно извинились перед перепуганным стадом и продолжили свой путь.

Кстати, у нас есть свой собственный Бог. Мы свято верим в его незримое существование. Так же как многие земляне верят в то, что после смерти попадут в рай, мы верим, что не исчезнем бесследно. Но, в отличие от них, попадающих в свой пресный рай только после бараньей невнятной жизни, главной добродетелью которой является стремление быть как все и не высовываться (они называют это смирением), наш загробный мир – мир воинов. Имя ему – Валгалла. Ведет туда Дорога Славы, устланная телами поверженных врагов. Даже после смерти мы продолжаем услаждать себя битвой, и наш Господь – Бог Легиона – сидит во главе пира. Нам разрешено пить, сколько влезет, чистой воды на том бесконечном пиру. И даже прикладываться к вину. Не допьяна– иначе нарушится координация движений и наши показательные сражения превратятся в свалку. Но все же можно. Там есть женщины – много настоящих земных женщин, а не наших боевых подруг с «веселых» транспортов,– все они молоды, все длинноноги, они щеголяют прозрачными одеждами, они с улыбками прислуживают нам за столом, выполняя все наши прихоти. Наш Бог – он наверняка генерал в загробной табели о рангах. На плечах его – погоны с большой звездой. И если земные священники не лгут и их боги все же существуют, то мы не будем чиниться и от души нальем им чарку-другую, коли им случится заглянуть к нам на огонек. Проявим солдатское гостеприимство. Мы напоим их допьяна и вместе с ними будем горланить веселые песни. А низкие поклоны в пояс пусть останутся для их райской паствы. Не к лицу боевым ветеранам гнуть спину перед какими-то штафирками.

10

Центр развлечений – так называлось место, куда мы попали после досадного инцидента. Огромный комплекс, в котором причудливо смешивались достижения научно-технического прогресса, медицины и психологии. Под одной крышей этого удивительного здания можно было найти библиотеку с образцами литературы, начиная с древнейших времен, свежей периодикой (да-да, те самые газеты, о которых я толковал вначале), комфортабельные кинозалы с развлекательными голофильмами, спортивные сооружения, курительные комнаты с широчайшей гаммой наркотиков, массажные и увеселительные заведения различного толка. Чьи только услуги там не предлагались! Мужчины, женщины всех возрастов и расцветок, существа непонятного пола, смешные карлики и даже специально выведенные животные. Мне сразу вспомнился «веселый транспорт» – судно, которое раз в месяц подходило к борту нашего крейсера и которое посещали легионеры, не имеющие замечаний по службе. Существа женского пола, что обслуживали нас, были почти на одно лицо и, как и мы, имели одинаковый рост. Здешние же услуги подобного рода были не в пример богаче. От разнообразия лиц, оттенков и соблазнительных поз разбегались глаза – мы едва успевали фиксировать увиденное. Правда, после долгих консультаций с каким-то важным чином молодой человек, отвечавший за порядок в заведении, виновато улыбнувшись, сказал, что нам разрешено пользоваться только образовательными услугами. Теми самыми, где книги, газеты и фильмы. Остальные, как он пояснил, имеют строгий статус «только для граждан». «Кто ж станет пользоваться услугами биоробота, который обслуживал других биороботов… извините…» – так он выдал, совсем смешавшись. Видимо, зрелище неграждан, вошедших сюда в качестве клиентов, было ему в диковинку. Впрочем, оно и к лучшему. Долгих четыре часа я жадно глотал страницы электронных книг (бумажных нам не дали, сославшись на их ценность) и газет, сосредоточившись на сведениях о Легионе. Мне было интересно все, что касалось моей родины. Там я и узнал, что Легион в глазах граждан не что иное, как сборище неотесанных болванов, грубых, жестоких к врагам и друг к другу, только и умеющих, что убивать, и не заслуживающих иной доли, кроме как погибнуть однажды во славу Земли. Встречались тут и совсем бредовые источники, главными героями в которых были легионеры, но я быстро понял, что они имеют к действительности еще меньшее отношение, чем газетные статьи. Сержант назвал их «развлекательной беллетристикой». Как я понял, это такое чтиво для тех, кому некуда девать время. И мы бы долго еще находились в библиотеке, тем более что, кроме ложных сведений о Легионе, мне удалось обнаружить немало действительно полезной информации об истории и предпосылках его создания, но тут сержант получил спутниковый вызов и мы узнали, что бригада спешно собирает личный состав. Наш отдых закончился. Мы выдвинулись к месту временной дислокации ускоренным маршем. На пути нам встречались другие группы, они тоже получили сигнал общего сбора.

Впоследствии, лежа в койке после отбоя, я неоднократно гадал: что же послужило причиной внепланового возвращения? Наше неадекватное поведение на улицах Мадрида? Наша непохожесть на обычных биороботов? Страх, который мы рождали у обывателей? То, что произошло между нами и традиционалистами, оказывается, имело место повсеместно. Практически все командиры групп реагировали на антивоенные выступления одинаково. Штаб был попросту завален докладами о различных нарушениях, творящихся на улицах города и свидетельствующих о безобразном функционировании многих муниципальных или государственных служб. Естественно, командир части передал обобщенные сведения командующему гарнизоном. Я представляю, как багровела сытая физиономия этого напыщенного земного генерала, когда он читал рапорт. Конечно же дело именно в этом. Кому сегодня приятно знать правду, как она есть, о недостатках во вверенном тебе хозяйстве? Особенно когда об этом имеют наглость докладывать какие-то биороботы. Куда проще гневно поджать губы и приказать: «Передайте командирам частей Инопланетного Легиона – немедленно приступить к погрузке. Вернуться к месту постоянной дислокации сразу после получения воздушного коридора». Как бы то ни было, для меня было большим облегчением вновь почувствовать на плечах привычную тяжесть боевого костюма. Жесткие объятия ложемента напомнили мне о корабле. И еще я подумал: настоящим генерал становится только тогда, когда он один. Легионом командует всего один Генерал. Когда их образуются тысячи, как на Земле, возникает подспудное ощущение какой-то нереальности здешней жизни.

А потом бот вздрогнул, взвыли компенсаторы и мы стартовали. Когда на экране внешнего обзора высветился привычный голубой шар, мне в голову пришла мысль о том, что издали материнская планета выглядит гораздо более привлекательной, чем вблизи.

11

– Эй, Жос!

Я останавливаю свой бег из душевой в кубрик и вытягиваюсь «смирно».

– Слушаю, мой сержант!

– После завтрака зайди к командиру медвзвода. Какая-то ерунда с твоими анализами.

– Слушаюсь, мой сержант!

Потом до меня доходит сказанное.

– Плохие анализы? Я что, болен, сэр?

– Откуда мне знать? Думаю, ничего серьезного. Иначе тебя бы уже забрали, а весь кубрик залили дезинфекцией. Да не волнуйся ты так. Надеюсь, все обойдется.

– Спасибо, мой сержант.

Медицинские отсеки – как мрачные, безжизненные пещеры. Ни одной живой души в коридорах. Слабо пахнет озоном. Работают только дежурное освещение да синие лампы дезинфекции, отчего по углам темных переборок пульсируют жутковатые фиолетовые тени. Кажется, я один в этом царстве покоя. Топот ног, выкрики команд, суматоха приборок и разводов на занятия – все это осталось там, за тяжелой плитой переходного люка. Быстро нахожу отсек 7-131. Глухой стук вязнет в теплом воздухе. Я думаю, что сержант ошибся – в это время суток тут никого нет. Но потом люк уезжает в потолок и поток света слепит меня. Я делаю шаг вперед и представляюсь. Не ошибся сержант. Меня ждут.