Книга Сибирская жуть-7 - Андрей Буровский

Еще больше удивило ребят полное отсутствие людей на борту. Водохранилище в этом месте шириной порядка десяти километров, и при движении ночью надо бы внимательно следить, куда вообще идет судно.

Молодые люди наблюдали за корабликом больше часа, вплоть до того, как он ушел за излом берега и скрылся из виду. Прошел он мимо лодки метрах в двухстах, и ребята прочитали даже название катера — «Амур». Были там и цифры, но цифр ребята не запомнили, а как-то тихо, не сговариваясь, погребли к берегу. Состояние их было похоже на состояние Вани Прады после столкновения с тем тонущим пароходом. Вроде никакой угрозы от катера не исходило, ничего плохого не произошло, но и оставаться на этом месте им почему-то не хотелось.

Кстати, наутро эти двое прервали отдых и уехали в Красноярск, но это уже совсем другая история. Но вот кораблик-то видели не только они одни! Видел его и старый хрен, который вышел из палатки посмотреть — куда это делись подопечные, обнаружил их хитрую уловку, и даже скривился от злости. И уж, конечно, он долго наблюдал за катером, идущим по водной трассе вопреки всем инструкциям и приказам.

Остается уточнить только одно — что в 1963 году катер «Амур» во время изыскательских работ пропал без вести. Не обязательно предполагать злой умысел, вполне могла произойти дурацкая случайность, от которой никто и никогда не гарантирован. Во всяком случае, катер ушел вверх по реке, как раз там, где позже разлилось Красноярское море… и никогда не вернулся назад. Что случилось, тоже никто не знает. Катер бесследно пропал, и все тут.

ЧАСТЬ II

ИСТОРИИ РАЗНЫХ ГРАДОВ И ВЕСЕЙ

Все дело в том, что остальные места очень уж не странные… Должно же быть на свете хоть одно Очень Странное Место!

Из пластинки «Алиса в стране чудес»

Глава 4

СТРАННАЯ ДЕРЕВНЯ БАЛАХТОН

Бывают же такие деревни!

М.Е. Салтыков-Щедрин

Эта деревня очень мало известна в Красноярском крае. Почему? Не знаю… Право, не знаю. Потому что деревня большая, примерно на тысячу жителей, и находится недалеко от трассы Красноярск — Ачинск. В деревню ведет неплохая дорога, так что Балахтон довольно доступен. И вот в этой-то деревне Балахтон происходили кое-какие события… Рассказала мне о них одна совсем молоденькая девушка, родители которой купили в Балахтоне дачу: в смысле, купили обычный деревенский дом, чтобы жить не в городе в теплое время года. Чем именно Балахтон очаровал их — не знаю.

С точки зрения Маши (на самом деле зовут ее не так), Балахтон вообще очень необычная деревня. То есть разговоры про порчу или про ведьм услышать можно где угодно, но почему-то именно здесь эти разговоры приобретают очень уж реальный оттенок. Например, в Балахтоне народ постоянно носит вколотые в одежду булавки против порчи и не забывает, как именно надо их вкалывать и носить. И если Маша долго не была в Балахтоне и приехала с вколотыми кое-как булавками, не защищающими от порчи, ей сразу же напомнят, как надо. В общем, булавки — это как деталь туалета, и если у вас тут что-то не в порядке, вас поправят, как если бы у вас была расстегнута блузка или спущены колготки. И в Балахтоне происходят всякие странные истории…

Огни над крышами

Маша начала бывать в Балахтоне, когда ей исполнилось 13 или 14 лет, и в первые же недели кое-что произошло. Стоял май, в Сибири это еще холодное время года. Дом хорошо протопили и легли спать: Маша в одной комнате, а мама и папа должны были лечь в другой. Маша уже задремала, когда услышала сквозь сон папин голос:

— А вон и еще огоньки…

Папа говорил раздумчиво и с такой интонацией, словно сам себе не очень верил. Родители заспорили, где и какие огоньки, и под их голоса Маша уснула. Она не помнила, как быстро ее разбудили, потащили куда-то и что-то смотреть… Маша едва успела надеть куртку, потому что на улице и правда было совсем холодно, тем более ночью.

— Маша, смотри — вон там, между горами, есть огоньки или нет?

Вопрос, конечно, был примерно такой: «Доченька, ты посмотри, у нас с папой совсем уже галлюцинации или все-таки тут что-то есть?»

Маша честно вгляделась в совсем почти черное небо… Да, в этом небе, и как раз между зубцами двух сопок, торчали три ярких зеленых огня.

— Не таких зеленых, как у автомобиля, — поясняла Маша, — а совсем по-другому они были зеленые…

Объяснить, что она имеет в виду, девушка не смогла, но уверяла — разницу сразу видно, и любой бы на ее месте тоже сразу бы отличил.

Эти три непонятных огня так и стояли над горами почти неподвижно, только один из них то вспыхивал ярче и вроде чуть подвигался вперед, то вставал на прежнее место. Эти огни горели минут двадцать, а потом стали вдруг уменьшаться и гаснуть: то ли с огромной скоростью удалялись, то ли просто погасали. И исчезли.

Ни Маша, ни мама, ни папа до сих пор не имеют ни малейшего представления, что бы это могли быть за огни.

Сны про покойника

Сам по себе дом Машиной семьи в Балахтоне тоже оказался не совсем обычным строением. Не так легко найти деревенский деревянный дом, в котором, оставшись один, начинаешь чувствовать себя неуютно. А это был именно такой дом, и когда Маша просыпалась в нем одна, ей не хотелось полежать в кровати подольше. Ничего подобного! Не успев проснуться, девочка в темпе марша одевалась и выходила из дома. Даже завтракать на веранде, обратившись спиной и затылком к черному провалу двери, ей было очень неприятно.

Более того. В доме в трех комнатах было два подполья. Так вот, ни мама, ни Маша никогда не лазили в одно из подполий. А когда в него спускался папа, наверху сидела мама с запасной свечкой, и они все время переговаривались. Так что дом действовал явно не на одну маленькую Машу…

Второе подполье? А в него вообще никто никогда не спускался. В семье существовал негласный договор, что этого второго подполья как бы в доме и нет, и ни для чего его использовать нельзя. Потому что находилось это подполье в той комнате, где чувство жути давило сильнее всего и где домочадцы старались не задерживаться — даже взрослые.

На мой взгляд, эти эффекты могут возникать только в одном случае, и я прямо спрашиваю Машу:

— А вы в доме ничего не искали?

— Не-а… А что надо было поискать?

— Машенька, да тут же очевидно — кто-то лежит в вашем доме! То ли в одном, то ли в другом подполье! Скорее всего — во втором.

— Лежит? В смысле, покойник лежит?

— Он самый…

— Нет, мы не искали… Об этом и думать было бы неприятно. Но мне снилось…

— Ну-ка, ну-ка!

— Я тогда одна в домике ночевала, и мне снилось… Что отворяется подполье, и оттуда выходит такой черный, ходит по комнате. В этой комнате, где второй подпол, там даже днем неприятно, особенно если ставни закрыты. Вот мне снится, что там кто-то ходит. Я просыпаюсь, а ощущение, как будто там и правда кто-то ходит…