Книга Осколки памяти - Наталья Ефремова

– Почему?

– Он странный какой-то.

– Как это?

– Ну, как тебе сказать, – замялась Миранда, подыскивая нужное слово, – замкнутый, что ли. Никогда ни в каких общих развлечениях не участвует, в школьном театре не играет, в спортивные команды не входит. Что еще? Не занимается ни в одной группе… О! А ты для себя группу уже выбрала? Дополнительные занятия? Куда будешь ходить?

Миранда мгновенно переключилась на другую тему, заставив Кристину почувствовать легкое разочарование.

– Я записалась на статистику, но группа пока не набралась. Я сегодня как раз узнавала в администрации, мало желающих. И на экономику тоже хочу.

– Ясно. А я на химию завтра пойду… О чем я говорила? – Миранда нахмурилась.

– О Вуде, – Кристина помахала фотографией перед ее носом.

– Точно. О Вуде… Знаешь, а рассказывать-то, оказывается, нечего, если подумать. Зря я тебя обнадежила. Он такой… всегда сам по себе. Нет, конечно, если что-то попросишь, он всегда помогает. Он неплохой, но… странный, в общем.

– Хорошо учится?

– С чего ты взяла?

– Ты сказала, он помогает. В учебе?

– Да нет, учится средне. Но в чем действительно разбирается, так это в истории. И как у него все в голове умещается? Я помню только свой и мамин день рождения. Все. На большее меня не хватает. А Вуд может с ходу ответить, когда кого родили, короновали, казнили и всякое такое. Мистер Коллинз его за это просто обожает.

– Понятно. Ну, мне пора. Надо собираться, – Кристина поднялась на ноги, бросив взгляд на часы. – Сейчас за мной Патрик приедет.

– А почему ты сама не ездишь? У тебя машина есть?

– Есть. Родители подарили на шестнадцатилетие. Только знаешь, – Кристина помедлила, прежде чем признаться, – я терпеть не могу сама водить.

– Почему?

– Боюсь.

– Чего?

– Сама не знаю. Наверное, в аварию попасть. Поэтому езжу редко, а чтобы каждый день в школу – ну уж нет!

– Надо же… Ой, Крис, забыла тебе сказать! – Миранда постучала пальцем по виску. – Совсем из головы вылетело. Саманта народ в субботу собирает, устраивает у себя барбекю по случаю дня рождения. Поехали?

– Меня она не приглашала.

– Ну и что? Здесь на такие вечеринки все наши приходят без приглашения. Это нормально. Так как?

– Не знаю, надо подумать, – уклончиво ответила Кристина, аккуратно укладывая подаренную фотографию в свой блокнот, и скользнула благодарным взглядом по фотоальбому, оставшемуся лежать на кровати. – А ты собираешься?

– Конечно! Там будет весело: Саманта умеет устраивать классные вечеринки. А вот насчет Вуда не уверена.

– При чем здесь Вуд?

– При том, – хмыкнула Миранда. – Он такие мероприятия, как правило, игнорирует, впрочем, как и ты. По-моему, совершенно напрасно.

– Это с какой стороны посмотреть… – услышав, что Ника на вечеринке не будет, Кристина тут же приняла окончательное решение. – Нет, я не поеду. Мне и так есть чем заняться.

На улице раздался короткий сигнал клаксона.

– Патрик приехал, я пойду, – заторопилась она.

– Давай, мне тоже пора. Из больницы звонили, просили приехать подменить Сару Браун: у нее, кажется, младший сын заболел.

– Тебя подбросить? Сделаем небольшой крюк, я попрошу Патрика.

– Не нужно, спасибо, я и на своей домчусь. Мне все равно ночью надо будет возвращаться на чем-то, а мама к вечеру домой вернется.

– Дело твое.

– Послушай, Крис, – Миранда почему-то замялась.

– Что?

– Только ты не обижайся, хорошо? Может, все-таки появишься у Саманты?

Кристина торопливо засовывала книги в сумку.

– Зачем?

– Ты постоянно всех сторонишься. Девчонки в школе всякое болтают. Считают тебя заносчивой принцессой. Я-то знаю, что ты нормальная девчонка, но им этого не объяснить.

– А ты и не объясняй. Подумаешь… Черт с ними, пусть говорят, что хотят, мне все равно.

Уже в дверях Кристина вспомнила о записке, которую нашла у себя в школьном шкафчике пару дней назад. Кто-то в довольно грубых выражениях советовал ей не воображать, что она чем-то отличается от остальных, что она умнее и все в том же духе. Подписи не было, но почерк, несомненно, был женским.

Говоря, что ее мало заботит чужое мнение, Кристина лгала: оно ее заботило и еще как! Недаром она тогда столько проплакала из-за этой проклятой записки. Конечно, всем без исключения нравиться невозможно, однако вызывать неприязнь до такой степени, чтобы получать подобные послания, – это вообще невыносимо.

Тут ее осенило.

– Миранда, слушай, а ты почерк Валерии знаешь? – спросила она и пояснила, прочитав недоумение в зеленых глазах подруги: – Я имею в виду, могла бы определить, она это написала или нет?

И Кристина вытащила из бокового кармана сумки скомканный листок бумаги.

– А что это?

Ответа Миранде не потребовалось. Дочитав записку до конца, она топнула ногой и в сердцах воскликнула:

– Нет, она никогда не угомонится!

– То есть?

– Разумеется, это Валерия. Кому же еще такое в голову могло прийти? Тут и почерк знать не нужно, хотя да, это писала она. Вот дура! МакАдамс подсовывает этот бред каждой девчонке, которая, по ее мнению, может стать ей соперницей. Все боится, что кто-то кроме нее может стать королевой выпускного бала. Ненормальная!

– Я ни на что «ее» не претендую, в том числе на корону, – Кристина смотрела, как Миранда расхаживает по комнате и ругается, сопровождая свои слова энергичными жестами.

– Ты – нет. Я – нет. Тебе и мне это прекрасно известно. Но дамочка точно не в себе. Ха! Значит, именно она о тебе всякие сплетни и распускает.

Кристина замерла.

– Какие еще сплетни?

– Глупости всякие, забудь. В прошлом году она так же доводила Ким Вилл, когда та в блондинку перекрасилась. МакАдамс решила, что Ким похорошела, и принялась ее доставать. Да, точно, и записки всякие подбрасывала. До конца года дурью маялась. А теперь, значит, ты ее враг номер один. Обалдеть!

– Я ей вроде ничего такого не делала.

– Конечно, не делала. И не надо. Валерия сама напридумывает себе Бог знает что, а потом бесится. Я уверена, тебя она терпеть не может из-за того, что ты сейчас в центре внимания: новенькая, хорошенькая, да еще и богатая. Ой!

Миранда хлопнула себя по губам и испуганно уставилась на Кристину, но та только махнула рукой, давая понять, что ничуть не обиделась, и сказала:

– Да ну, брось, какая я хорошенькая. До нее мне точно далеко.