Книга Отряд скорби - Джерри Б. Дженкинс

— Вот и не удивляйтесь, что я так переживаю, — отозвался Брюс. — Мое чутье подсказывает, что если бы Карпатиу стало известно о вашем обращении ко Христу, о полученной свыше защите от промывания мозгов, он бы уже уничтожил вас. Если же он думает, что по-прежнему имеет над вами такую же власть, как над теми людьми, в чьих душах нет Христа, он попытается вас использовать.

Бак откинулся назад и уставился в потолок:

— То, что вы мне сказали, интересно. Это подводит меня к другому вопросу, о котором я хотел поговорить с вами.

* * *

Рейфорд все утро потратил на телефонные переговоры, выясняя вопросы, связанные с его сертификацией для полетов на семьсот пятьдесят седьмых «боингах». Выяснилось, что в понедельник утром он должен вылететь пассажирским рейсом из аэропорта «О'Хара» в Даллас, где ему предстоит пройти практику по взлетам и посадкам на военной базе в нескольких милях от аэропорта «Даллас-форт».

— Извини, Хлоя, — сказал он, когда наконец повесил трубку, — я забыл, что ты хотела утром позвонить Баку.

— Тут требуется сделать уточнение, — ответила она, — я хотела позвонить ему вчера вечером. А по правде говоря, я хотела бы поговорить с ним тогда, когда он сам позвонит.

Рейфорд поднял руки вверх, давая понять, что сдается.

— Это моя ошибка. Виноват. Телефон в полном твоем распоряжении.

— Сказала бы спасибо, да благодарить-то не за что. Рейфорд посмотрел на дочь.

— В чем дело? Из-за меня ты собираешься наказать Бака? Позвони ему, не откладывая.

— Нет, я думаю, что и впрямь все получилось к лучшему. Я действительно хотела поговорить с ним вчера вечером, но ты, наверное, сделал правильно. Должно быть, я и вправду показалась чересчур навязчивой, чересчур прямолинейной. К тому же он сказал, чтобы я позвонила ему, когда мне будет удобно. Не стоит начинать утро с телефонного звонка. В конце концов, мы с ним увидимся завтра в церкви, так ведь?

Рейфорд покачал головой.

— Теперь тебе уже захотелось затеять с ним какую-то игру? Вчера ты переживала, что влюбилась в него как школьница, а теперь ты и впрямь ведешь себя, как школьница.

Хлоя посмотрела на него с обидой.

— Спасибо, папа. Только припомни, что заставить его ждать было твоей идеей.

— Это было вчера. И вообще, хватит об этом, а то у меня разболится голова.

* * *

— Ну что ж, Бак, вот вам и случай проведать Хетти, — сказал Брюс Варне. — Как вы думаете, чего хочет от вас Карпатиу?

Бак пожал плечами.

— Понятия не имею!

— А вы доверяете Стиву Планку?

— Да, доверяю. Я работал вместе с ним несколько лет. Меня немного беспокоит, что поздоровавшись со мной на встрече перед самой пресс-конференцией Карпатиу, показав предназначенное мне место и назвав присутствовавших там людей, он спросил меня потом, почему я туда не пришел и добавил, что Карпатиу был очень недоволен моим отсутствием.

— Вы знаете его достаточно хорошо, чтобы судить, был он с вами вполне искренним или нет?

— По правде говоря, Брюс, — это одна из главных причин, по которой я верю, что в Карпатиу исполняются все пророчества, которые мы сейчас изучаем. Стив — очень практичный журналист старой школы. То, что он позволил уговорить себя бросить журналистику и стать пресс-секретарем мирового лидера, является свидетельством способностей Карпатиу влиять на людей. Я отверг предложение занять этот пост, но быть свидетелем той бойни, забыть, что ты там был — это…

— Неестественно!

— Вот именно. Однако тут было и кое-что странное. Было во мне самом что-то такое, что мне хотелось поверить Карпатиу, когда он излагал свою версию происшедшего. В моем мозгу уже замелькали картины, как Стонагал стреляет в себя, как та же пуля убивает Тодд-Котрана…

Брюс покачал головой.

— Признаюсь, что когда вы впервые рассказали все это, я подумал, не сошли ли вы с ума.

— И я мог бы согласиться с вами, если бы не одно обстоятельство.

— Какое же?

— Все присутствовавшие в зале как будто наблюдали одно и то же и вспоминали одно и то же. Мне же запомнилась совершенно другая картина. Если бы Стив сказал мне, что я ошибаюсь, я мог бы подумать, что сошел с ума, что мною овладела навязчивая идея, но вместо этого он сказал, что меня там вообще не было! Брюс, ведь ни один человек не помнит того, что я был там! Пусть меня подвергли остракизму — все это ерунда. Когда я вернулся в свой офис и самым подробным образом записывал все детали произошедшего в своем компьютере, средства массовой информации еще только получали версию Карпатиу. Если бы меня там не было, то каким образом я мог бы узнать и записать для себя, что Стонавала и Тодд-Котрана вынесли оттуда ногами вперед?

— Не тратьте время на то, чтобы убедить меня, Бак, — сказал Брюс. — Я и так на вашей стороне. Проблема в том, чего хочет от вас Карпатиу. Как вы считаете, не откроет ли он свое настоящее лицо при встрече с вами? Не станет ли угрожать? Не даст ли он вам понять, что ему известно: вы знаете истину?

— Для каких целей?

— Чтобы шантажировать вас, чтобы воспользоваться вами.

— Все возможно. Может быть, он просто хочет заглянуть мне в душу. Узнать, удалось ли ему промыть мне мозги.

— Это очень опасно, вот что я должен сказать.

— Но я надеюсь, что вы не ограничитесь этим, Брюс. Я рассчитывал получить от вас более конкретные советы.

— Я буду молиться за вас, — ответил Брюс, — но сейчас мне больше нечего вам сказать.

— Ну, что ж, по крайней мере, ясно, что мне следует позвонить Стиву. Я ведь даже не знаю, хочет ли Карпатиу только поговорить со мной по телефону или встретиться со мной лицом к лицу.

— Вы не могли бы дождаться понедельника?

— Конечно, могу. Я могу сказать ему, будто подумал, что он ждет от меня звонка в рабочее время. Но я не могу поручиться, что до этого он сам мне не позвонит.

— У него есть ваш новый номер телефона?

— Нет, Стив звонил мне на мой автоответчик в Нью-Йорке.

— Тогда вы свободно можете подождать. Бак пожал плечами и кивнул.

— Если вы так считаете, я так и сделаю.

— С каких это пор я стал вашим советником?

— С тех пор как вы стали моим пастором.

* * *

Вернувшись утром домой после своих тренировочных полетов, по жестам и резким репликам Хлои Рейфорд понял, что она обижена.

— Давай-ка поговорим, — предложил он.

— О чем?

— О том, что между нами образовалась трещина. Я никогда не умел хорошо справляться со своими родительскими обязанностями, а теперь у меня не складываются отношения со взрослой дочерью. Прости, что я назвал тебя школьницей. Поступай с Баком так, как ты сама считаешь нужным и не обращай на меня внимания, ладно?