Книга Агентство "Маленькая Леди" - Эстер Браун

Нельсон посмотрел мне в глаза. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не лгал мне. Даже в тех случаях, когда сказать неправду было бы гуманнее.

– В некотором смысле – да. Но только потому, что ты видишь в людях лишь лучшее. Это не преступление. Даже, я бы сказал, великодушие.

– Я люблю его,– всхлипнула я.

Нельсон взглянул на меня внимательнее.

– Любила,– поправилась я, негодуя на себя за то, что так вот запросто отступаю.

Впрочем, Нельсон все правильно сказал, и я с ним соглашалась.

– Понимаю,– сказал он со вздохом.– И все– таки, Мел, этот тип не для тебя.

Его тон начинал действовать мне на нервы.

– Кто же тогда для меня? Наверное, ты знаешь?

– Нет, не знаю. Но уверен в одном: ты невозможный романтик и приучила себя не обращать внимания на подозрительные детали костюма и поведения твоего кавалера. Обувь без шнуровки. Загар круглый год.– Тут Нельсон посмотрел мне в лицо и осекся.– Может, тебе имеет смысл вообще отдохнуть от мужчин? Побудь какой-то период в одиночестве, то есть в тишине и спокойствии. Посвяти больше времени самой себе. От своих лодырей ты никогда бы не дождалась заботы. Как там пишут в твоих глупых журналах? «Научись любить себя».

Тут Нельсон поднял глаза к небу, показывая, что хоть он и одобряет подобную идею, однако остается при прежнем мнении относительно увещеваний типа «помоги себе сам».

– Все сказал? – буркнула я.

Я обожала Нельсона, но меня внезапно возмутила мысль, что нотации по поводу любовных отношений – да еще таким назидательным тоном! – мне читает человек, ни с кем даже не целовавшийся с той самой вечеринки, когда мы праздновали наступление нового тысячелетия.

– По-моему, ты пришла в себя,– буркнул в ответ Нельсон и пошел прочь.

Я поспешно догнала его и взяла под руку.

– Прости.

Нельсон неопределенно хмыкнул. Какое-то время мы шли молча, а когда свернули на нашу улицу, то он как ни в чем не бывало, стал рассказывать, какой приготовит сегодня соус.

Я слушала соседа, одновременно пытаясь убаюкать свое истерзанное сердце. А еще раздумывала, не последовать ли мне совету Нельсона и не отдохнуть ли вообще от любви.

Когда он оказывался прав, меня всегда брала злость, но я твердо знала: чем сильнее бешусь, тем серьезнее стоит прислушаться к его словам.

Глава 4

Наутро я проснулась в привычное время. Мимолетную радость по поводу того, что не надо тотчас же выскакивать из постели и бежать на работу, мгновенно вытеснили три неприятности: мысль об увольнении из «Дин и Дэниелс», тоска по Орландо и тяжесть в желудке.

Меня как будто пригвоздили к кровати.

Не успела я снова заснуть, как раздался негромкий стук. В дверь просунулась голова Нельсона.

– Я уже убегаю, но успел сварить тебе кофе. Очень крепкий.

Я почувствовала бодрящий аромат и улыбнулась, растроганная заботливостью Нельсона. С соседом по квартире мне несказанно повезло.

– Спасибо,– пробормотала я.– Какой же ты милый.

– Подумай, как быть с телефонным счетом.

Я натянула на голову одеяло.

– Я не из вредности напоминаю,– донесся до меня сквозь гусиные перья голос Нельсона.– Просто не хочу, чтобы ты совсем раскисла. И советую не привыкать допоздна валяться в кровати.

Он опять был прав. Я не из тех, кто утопает в жалости к себе, даже когда дела идут из рук вон плохо.

Как только Нельсон ушел, я сразу поднялась, выпила кофе, приняла душ, неторопливо накрасилась, оделась в лучшее, что у меня было. Почувствовав прилив бодрости, позвонила по номеру, указанному на карточке миссис Маккиннон, договорилась о встрече и отправилась на автобусе в Челси.

Разумеется, ни Нельсону, ни Габи я не сказала, куда собираюсь. Перво-наперво мне следовало спастись от хандры. С этим намерением я и поехала к своей бывшей учительнице.

Офис миссис Маккиннон занимал всего одну квартиру, но здание располагалось на чудесной улочке, парадная блестела, как лак на ногтях, а фасад украшали подвесные корзины, полные анютиных глазок.

Я позвонила. Меня впустили внутрь. В холле пахло мебельной политурой, свежими цветами и бережно поддерживаемой чистотой. Нигде не видно ни рекламных листков, ни пестрых брошюр. Я сняла туфли, чтобы не сбивать ноги, топая в них на лестнице, а перед последним пролетом остановилась, перевела дыхание и постаралась внутренне успокоиться, дабы явиться на встречу в достойном виде. Выглядеть не лучшим образом в любом случае не имело смысла.

Я думала, меня встретит секретарша, но ее, очевидно, вообще не было. За столом в приемной сидела сама миссис Маккиннон.

– Доброе утро, Мелисса,– сказала она, протягивая руку.– Как твои дела?

Крепко, но дружелюбно пожимать при встрече со знакомыми руку я научилась именно от миссис Маккиннон, поэтому, обменявшись с ней рукопожатием, почувствовала себя еще более уверенно. Она всегда повторяла, что леди надлежит пользоваться хорошим кремом для рук, чтобы производить неизменно приятное первое впечатление. На ее учительском столе все время лежала пилка для ногтей, и она позволяла пользоваться ею и нам. По-моему, в своем воображении миссис Маккиннон преподавала совсем в иной школе. Возможно, даже в другой эпохе.

– У меня все отлично, спасибо.

Я вдруг подумала о том, считает ли она и теперь, когда я повзрослела, что имеет право указывать мне на недостатки маникюра.

– Рада слышать. Входи же,– произнесла миссис Маккиннон со своеобычным восхитительным эдинбургским акцентом.

Следуя за ней в офис, я отстала на несколько шагов, так как на ходу рассматривала фотографии на стенах. К моему изумлению, это были довольно колоритные снимки из какого-то консервативного журнала.

За те десять лет, что мы не виделись, миссис Маккиннон ничуть не изменилась. Твидовая юбка сидит идеально, туфли на высоких каблуках безукоризненно чистые и блестящие, а швы на чулках – поразительно ровные. Особенной красотой она никогда не отличалась, но излучала нечто неизменно притягательное, подобно тонким французским духам или лавандовой жидкости для протирки мебели.

– Итак, Мелисса,– сказала она, садясь за письменный стол. На нем стоял компьютер вишнево-красного цвета, ваза с орхидеей и лежал блокнот в кожаной обложке.– Чем могу быть полезной?

Я опустилась в обтянутое кожей и обитое металлическими гвоздиками кресло и набрала в легкие побольше воздуха.

– Я ищу работу. Бобси Паркин посоветовала мне позвонить вам.

Что сказать дальше, я не представляла. По телефону мы только условились о встрече. Что это за агентство, следовало ли привезти с собой документы – я ничего не знала.

– Ах, Бобси! – как-то устало вздохнула миссис Маккиннон.– Я ведь говорила ей… Мелисса, дорогая, никто давно не называет ее Бобси. Теперь она предпочитает быть Элеонорой.