Книга Флоренс Аравийская - Кристофер Тейлор Бакли

– Мистер Ренард?

– О, простите меня. Что-то я вдруг задумался. Мы с вами раньше нигде не встречались, мисс Фарфалетти?

– Нет. Но я ваша большая поклонница.

– Фарфалетти, – задумчиво произнес он. – Это у нас…

– Финская фамилия.

Ренард улыбнулся. Правило номер один: всегда улыбайся шуткам возможного клиента.

– А я чуть не сказал – датская.

– С итальянского это можно перевести как «маленькая бабочка».

– Это фамилия вашего мужа?

– Нет, мистер Ренард.

– Хорошо… Итак, чем я могу вам помочь? По телефону вы сказали, что ваше дело имеет какое-то отношение к Ближнему Востоку, – Рик с величавой небрежностью повел рукой в сторону своей «Стены циферблатов», один из которых показывал время в Дубай. – В этом регионе у нас несколько филиалов.

– Мистер Ренард, – улыбнулась Флоренс, – у вас несколько пунктов пересылки почты «в этом регионе». Обыкновенные почтовые ящики. Их вряд ли можно назвать филиалами.

Рик слегка покраснел.

– Н-да… – произнес он. – Хотя при нынешних средствах коммуникации – кому они нужны, эти офисы? Но могу вас заверить, у нас имеются связи в тех краях. У меня вот как раз сегодня утром был телефонный разговор с Дубай.

– Да? И что там в Дубай?

– Ну вы, разумеется, понимаете – я не могу говорить о конкретных клиентах. Однако, думаю, будет уместным сказать, что ситуация там сейчас не самая радостная. Хотя что там вообще может быть радостного, в тех краях?

– А вы все еще работаете на правительство Северной Кореи?

– Нет, мисс Фарфалетти. Это был разовый проект. И я согласился на него еще до всей этой японской шумихи.

– Вы имеете в виду шумиху вокруг едва не случившегося ракетного удара по Японии?

Ренард неловко откашлялся и сказал:

– В настоящий момент у меня нет деловых связей с правительством Северной Кореи.

– А не напомните – как тот скандал назвали в газетах? Кажется – «Поле мучеников»?

– Мне не было известно, что это поле для гольфа создавалось с использованием так называемого рабского труда, – пожал плечами Рик. – Рабство – это ведь относительное понятие, не так ли?

– Ну не совсем.

– Меня просто попросили организовать турнир по гольфу с участием больших звезд для развития взаимопонимания между народами и мирного сосуществования. В тот момент я не видел в этом ничего плохого… Стал бы я заниматься этим опять? – Рик снова пожал плечами. – Скорее всего нет. Однако моя работа ведь не в том, чтобы решать – кто из моих клиентов хороший человек, а кто плохой. Мне кажется, я просто должен доносить до широкой общественности то, что мои клиенты хотят сказать миру. Такова стратегическая задача стратегического планирования… Послушайте, – улыбнулся он. – Неужели вы пришли ко мне, чтобы обсудить проблемы гольфа в Северной Корее?

– Нет. Я пришла к вам, потому что хочу добиться постоянной стабильности на Ближнем Востоке.

– Хм, – задумчиво кивнул Ренард с таким видом, как будто у него попросили свежих идей для продвижения на рынок новой зубной пасты. – И о каком бюджете может идти речь?

– Деньги в данном случае не самое важное. В разумных пределах, конечно.

– Мой опыт, мисс Фарфалетти, подсказывает, что этот «разумный предел» всегда как раз и является самым важным звеном.

Флоренс положила свой кейс на стол Ренарда и лихо щелкнула сверкающими замками. В кейсе лежали две пачки новеньких тысячедолларовых купюр. Она вынула их оттуда и положила на стол.

Ренард постарался взять себя в руки.

– Вы сказали, что работаете…

– На правительство Соединенных Штатов.

– О-о…

– Вы всегда бываете так разочарованы, когда клиент выкладывает на ваш стол двести тысяч долларов наличными?

– Нет-нет, что вы. Тот внутренний ребенок, о котором мне постоянно твердит мой психоаналитик, определенно скачет от радости. Так о чем конкретно вы говорили? Какая стабильность вас интересует? И, позвольте спросить, какой сектор нашего замечательного правительства вы представляете?

– Госдепартамент.

– Понятно… Значит, ЦРУ. Чудесно. Я ваш большой поклонник. Ваши коллеги мне здорово помогли в Северной Корее, когда на том чертовом поле для гольфа взорвалась мина.

– Я не говорила, что работаю в ЦРУ, мистер Ренард.

– Нет, не говорили. Хорошо. Значит, я теперь буду работать на Госдеп. Ага.

– И вы, разумеется, понимаете, насколько это все должно быть конфиденциально.

– Мисс Фарфалетти, у нас в «Ренард стратиджик комьюникейшнз» умеют хранить секреты.

– Это звучит весьма обнадеживающе, мистер Ренард.

– Ну что ж, – Ренард улыбнулся, взял со стола обе пачки и, как бы играя, слегка подбросил. – Всегда мечтал послужить Родине.

– Приятно иметь дело с таким патриотом, мистер Ренард.

– Когда Родина зовет, ей ведь не скажешь: «Извини, что-то у меня плохо со слухом».

Глава пятая

Флоренс и загадочный джентльмен, который называл себя дядей Сэмом, вот уже два дня сидели в небольшом уединенном домике в Александрии, штат Виргиния, изолировавшись от всего мира и читая бесконечные персональные досье. Обычно этот дом служил для допросов или для приема невозвращенцев. Судя по застоявшейся сигаретной вони, насмерть въевшейся в стены и убогую обстановку, все эти невозвращенцы, скорее всего, умерли от рака легких.

Флоренс и дядя Сэм просматривали персональные файлы при помощи ноутбука, который, казалось, имеет неограниченный доступ к любому досье любого сотрудника секретных служб США. Какие бы сомнения дядя Сэм ни вызывал у Флоренс, одно про него можно было сказать с уверенностью: этот человек обладал большими связями.

– А что, если вы забудете свой ноутбук в автобусе?

– Я не езжу в автобусах, – фыркнул он.

– Ну а если кто-нибудь похитит его у вас? Он что, сможет прочесть все эти файлы?

Дядя Сэм вздохнул:

– Любой, кто включит этот компьютер, не набрав пароля, рискует оказаться в очень незавидном положении.

– Вы имеете в виду, что эта штука взорвется?

– Да, Флоренс… Скажите-ка лучше – как вам вот этот? – дядя Сэм открыл следующий файл. – Он был нашим резидентом в Карачи. Военное прошлое. Вполне может нам подойти.

Флоренс быстро просмотрела открытый файл и сказала:

– Нет.

– А с ним-то что не в порядке?

– Мне нужен человек с личным мотивом.

– То есть с предубеждением? Послушайте, сколько раз я должен вам повторять – васабийцев ненавидят все.