Книга Властелин знаков - Павел Марушкин

— Именно так, — серьезно кивнул Озорник. — Ты слышала когда-нибудь о прыгунах с монгольфьеров?

Ласка на секунду задумалась.

— С матерчатым куполом?

— Да, шелковый купол в ранце. Развлечение склонных к чрезмерному риску джентльменов. Или бедолаг, очутившихся на терпящем крушение воздушном корабле. Насколько знаю, этими штуками комплектуют нынче все дирижабли.

— Но я никогда…

— Я тоже. Придется рискнуть. — Озорник проницательно посмотрел на девушку: — Не струсишь?

— Вот еще! — зло сверкнула глазами Ласка. — Я казачка!

— Значит, решено; бежим сегодня ночью. А сейчас поспи немного. Силы тебе понадобятся, — подытожил Озорник.

Вернувшись в каюту, Ласка упала на свою койку. Мысли роились в голове, словно песчинки в струях родника, — вспыхивали искорками и тут же гасли, уступая место другим. «Не засну!» — подумала девушка. И почти сразу погрузилась в сон.

* * *

Он разбудил ее затемно. Чуть слышно жужжали моторы; это был единственный звук в тишине. Озорник приоткрыл дверь и выглянул в коридор.

— Никого нет, — прошептал он. — Нам надо попасть на нижнюю палубу: ранцы наверняка припрятаны там.

— Откуда знаешь?

— Логика. Аварийные люки находятся в днище гондолы, верно? Значит, спасательные средства должны быть поблизости.

Коридоры воздушного корабля были пусты. Девушка и ее спутник беспрепятственно спустились по трапу вниз. Шум работающих механизмов слышался здесь явственнее. По потолку тянулись ряды труб, решетчатые конструкции, образующие каркас гондолы, казались в скудном, сочащемся из машинного отделения свете костями допотопного монстра. Озорник осмотрелся.

— Ага, так я и знал! Вот они висят, наши пропуска на волю, — тихонько пробормотал он.

— Уже покидаете нас? — раздался вдруг знакомый голос.

Ласка вздрогнула от неожиданности. Дверь машинного отделения открылась, и капитан Стерлинг, пригнувшись, чтоб не задеть низкую притолоку, шагнул им навстречу.

— Не смеем больше злоупотреблять вашим гостеприимством! — в тон ему ответил Озорник.

— Я как чувствовал… — Стерлинг потянул рычаг на своем протезе — и стальные пальцы с лязгом сжались в кулак. — Бессонница, чтоб ее…

Озорник двинулся навстречу капитану. Походка его вдруг сделалась мягкой, кошачьей — словно у готовящегося к прыжку зверя. Стерлинг, прислонясь к переборке, с улыбочкой глядел на него — и вдруг, сорвавшись с места, бросился вперед. Ласка даже вздрогнула — она никак не ожидала от этой грузной туши подобной стремительности! Железный кулак просвистел в воздухе; удар был нанесен с такой силой, что капитана развернуло — но цели своей он не достиг. За миг до этого Озорник сделал нырок вперед, проскользнув под рукой своего противника — и нанес ему два коротких удара, в горло и в живот. Лицо Стерлинга исказила гримаса боли. Он рухнул на колени, одновременно пытаясь достать Озорника, но опять не попал — протез врезался в металлический шпангоут, выбив сноп оранжевых искр. «Почему он не позовет на помощь?» — удивилась девушка, и в тот же миг капитан сипло прошептал:

— Гарри! Хетуэй! Ко мне!

— Они вас не слышат, сэр, — любезно ответил Озорник. — По моему опыту, голос вернется к вечеру, не раньше… И ближайшие пару дней вам будет очень больно глотать.

— Ах ты мерзавец! — прохрипел Стерлинг и сунул руку за пазуху. — Сейчас…

Движение одноглазого было неуловимым. Вот капитан пытается встать, держась за выступ шпангоута, — а вот он уже распростерся ниц, уткнувшись физиономией в пол.

— Так, нам стоит поспешить. — Озорник взял со стеллажа туго набитый брезентовый ранец и кинул его Ласке.

— Ты убил его?!

— Я не такой кровожадный, — усмехнулся Озорник. — В том и проблема. Он в любую минуту может очнуться. Надо сказать, мистер Стерлинг оказался несколько более крут, чем я думал; впрочем, неудивительно. Одинокие волки вроде него ребята ушлые. Нет, эти ремни должны быть крест-накрест; надевай через голову.

— А ты здорово дерешься! — уважительно сказала девушка, разбираясь с креплениями. — Хотела бы я так же уметь. Научишь, а?

— Учиться придется долго. — Озорник, в свою очередь, надел спасательный ранец и подмигнул: — Кроме того, у женщин есть другие безотказные средства: нежный взгляд и кроткая улыбка. Зря фыркаешь: многие леди владеют этим оружием с поистине смертоносной эффективностью. Ну, готова?

Ласкин компаньон взялся за торчащую из пола рукоять, с натугой повернул ее — и в днище гондолы распахнулся продолговатый люк. Порыв ветра швырнул в лицо девушки пригоршню мелкой мороси. Сердце ушло в пятки. За бортом, казалось, простирается океан абсолютной черноты. Но глаза вскоре привыкли, и Ласка стала различать темные и светлые пятна, складывающиеся в однотонную, почти двухмерную картинку.

— Обрати внимание, снег здесь уже сошел, — сказал Озорник, обнимая ее за плечи. — За последние несколько суток мы здорово продвинулись на юго-запад. Надеюсь, штурман этого корыта не ошибся и мы летим над территорией Империи… О, смотри — по-моему, впереди какой-то город! Ну что, Маленькая Ласка Светлова, ты готова к приключениям?

— А у меня есть выбор?! — Девушке не удалось подавить невольную дрожь в голосе.

Сердце бешено скакало в груди. Озорник рассмеялся, крепко прижал ее к себе — и шагнул в пустоту. Ласка взвизгнула от ужаса и судорожно вцепилась в напарника. Холодный ветер вдруг превратился в настоящий ураган; он беспощадно трепал волосы, хлестал по лицу, врывался в ноздри, не давая сделать вдох. Озорник потянул кожаную петлю, торчащую у Ласкиного плеча. Ранец за ее спиной хлопнул, а в следующую секунду широкие ремни дернулись, впиваясь в тело. Озорника оторвало и унесло куда-то вниз. Девушка запрокинула голову. Над ней развернулся огромный, казавшийся в полутьме призрачно-серым купол. Сквозь маленькое круглое отверстие в его центре проглядывали темные небеса. В натянутых стропах гудел ветер. Она летит! Летит! Девушка перевела дух и расхохоталась. Дикий ужас уступил место опьяняющему восторгу. У них получилось! Но где же Озорник?! А, вот он, внизу: светлый кружок купола на фоне лоскутного пейзажа.

— Э-ге-гей! — что было силы крикнула Ласка.

Они пролетели над лесом, потом над квадратами полей, а потом впереди показалась река. Вдоль берегов протянулись длинные, приземистые строения — по крайней мере, они казались таковыми с высоты птичьего полета. Девушка явственно различала дорогу, жухлый тростник на обочинах и череду луж — словно маленькие серебряные, неправильной формы зеркальца. Они все ближе, ближе, стремительно мелькает какое-то отражение… Почему «какое-то», это же она, Ласка… Земля больно ударила по ногам, шелковая медуза купола опустилась сверху и накрыла ее слоями невесомой ткани.

Девушка кое-как выпуталась из скользких складок и сбросила ранец. Озорник приземлился шагах в тридцати и теперь сворачивал купол. Ласка вприпрыжку побежала к нему.