Книга Жертва всесожжения - Лорел Гамильтон

– Но вы все равно должны сначала предупредить, астрелять потом? Вы должны обращаться с ними как с людьми, а не с монстрами,иначе окажетесь перед комиссией.

– Свидетели говорят, что ты сделала предупреждение этомyЗейну – фамилия не указана.

– У меня было великодушное настроение.

– Ты в него стреляла при свидетелях. Это всегдапробуждает в тебе великодушие.

Мы снова уставились друг на друга. Может, дело не только вмоем романе с вампиром. Может быть, Дольф, коп до мозга костей, сталподозревать, что я убиваю людей, что я – убийца. Действительно, те, кто меняранил или угрожал, имели странную тенденцию исчезать. Их было немного, нодостаточно. Примерно пару месяцев назад я убила двоих, и тела нельзя было спрятать.С моей стороны это была самозащита. Под суд я так и не попала – оба оказалисьнаемными убийцами со списком жертв длиннее, чем мой рост. Отпечатки пальцевженщины дали разгадку нескольких политических убийств, о которых Интерпол усталуже врать. О таких нехороших людях никто не горюет, тем более копы.

Но это питало подозрения Дольфа. Даже, черт возьми, почти ихподтверждало.

– Почему ты рекомендовал меня Питу Мак-Киннону, Дольф?

Он так долго не отвечал, что я уже решила, будто он и неответит, но тут он сказал:

– Потому что ты в своем деле лучшая, Анита. Я не всегдасогласен с твоими методами, но ты помогаешь предотвращать убийства и убиратьплохих парней. На месте преступления ты действуешь получше некоторых детективовмоей группы.

Для Дольфа это была целая речь. Я разинула рот, потомкое-как его закрыла, потом сказала:

– Спасибо, Дольф. От тебя это колоссальный комплимент.

– Только ты много времени торчишь среди этак чертовыхмонстров, Анита. Я не про твой роман, я вообще про все это. Ты так давноиграешь по их правилам, что иногда забываешь, каково это – быть нормальным.

Я улыбнулась:

– Я зарабатываю на жизнь тем, что поднимаю мертвых,Дольф. Нормальной я никогда не была.

Он мотнул головой:

– Не делай вид, что не поняла, Анита. Не клыки и не мехделают человека монстром – или не всегда они. Иногда дело просто в том, где тыпроведешь черту.

– То, что я играю с монстрами по их правилам, и делаетменя такой ценной для тебя, Дольф. Если бы я играла в лоб, тебе не было бы отменя той помощи в раскрытия противоестественных преступлений.

– Ага. Я вот думаю иногда, если бы я оставил тебя впокое, не сделал бы нашим консультантом, может, ты была бы... мягче.

Я прищурилась:

– То есть ты себя винишь в том, какая я стала? – Яхотела рассмеяться, но меня остановило выражение его лица.

– А сколько раз тебе приходилось общаться с монстрамиради моих расследований? Сколько раз тебе приходилось с ними договариваться,чтобы помогли убрать преступника? Если бы я тебя не дергал...

Я встала, протянула к нему руку – и опустила ее, непритронувшись.

– Я не твоя дочь, Дольф, и ты мне не опекун. Я помогаюполиции, потому что мне это нравится. Я это умею. И кого бы еще ты мог позвать?

Он кивнул:

– И в самом деле, кого? Ладно, пусть те оборотнизайдут... для посещения больного.

– Спасибо, Дольф.

Он глубоко вздохнул, выдохнул, и ветер прошел по комнате.

– Видел я окно, через которое выпихнули твоего другаСтивена. Будь он человеком – конец ему. Повезло, что никого постороннего неубили.

Я покачала головой:

– Зейн старался быть поосторожнее, с людьми по крайнеймере. С его силой легче убить, чем изувечить.

– А какая ему разница?

– Потому что сейчас он в тюрьме и будет освобожден подзалог.

– Не выпустят его, – сказал Дольф.

– Он никого не убил. С каких это пор не выпускают подзалог арестованных за драку и хулиганство?

– Ты мыслишь как коп, Анита. Оттого ты так хорошоработаешь.

– Я мыслю как коп и как монстр. Оттого я так хорошоработаю.

Дольф кивнул, закрыл блокнот и сунул его во внутреннийкарман.

– Да, именно оттого.

И он вышел, не добавив ни слова. Впустив трех вервольфов, онзакрыл за собой дверь.

Кевин был высокий, темный, неряшливый и вонял табачищем.Лоррен была аккуратна и подтянута, как учительница младших классов. От неепахло духами, и она нервно моргала. Тедди – с которым у меня явно не совпадаливкусы – весил фунтов триста, почти сплошь мышцы. Волосы у него были прилизаны,и голова казалась слишком маленькой для такого мощного тела. Устрашающий видбыл у мужчин, но это от рукопожатия Лоррен сила заколола мне кожу. С виду онабыла тихий перепуганный кролик, а силы у нее было как у страшного серого волка.

Через двадцать минут я уже освободилась. Разношерстнаятройка вервольфов поделила между собой смены, чтобы кто-то все время оставалсяс ребятами. И я доверила этим новым волкам их охранять? Ага. Потому что если быкто-то из них бросил пост и Стивена убили бы, я действительно убила бывиновника. Если бы они пытались защитить его и не хватило бы сил, это делодругое, но если бы они просто сдались... я взяла Стивена, а теперь и Натэниелапод свою защиту. Я не шутила и постаралась, чтобы они все это поняли.

Лучше всех сформулировал это Кевин:

– Если появится Сильвия, мы ее пошлем к тебе.

– Так и сделайте.

Он покачал головой, вертя незажженную сигарету. Я емусказала, что курить здесь нельзя, и он вертел ее в руках.

– Ты ей нассала в суп. Надеюсь, ты сможешь сама ирасхлебать.

Я улыбнулась:

– Образно, Кевин, очень образно.

– Образно или нет, а Сильвия тебе голову оторвет, еслисможет.

Я улыбнулась шире:

– Моя голова – моя забота. Мое дело сохранить на плечахваши головы, а не свою.

Трое вервольфов подняли на меня глаза, и на их лицах былопочти одно и то же выражение, которого я не поняла.

– Быть лупой – это не только соревноваться загосподство, – тихо сказала Лоррен.

– Я это знаю.

– В самом деле? – спросила она, и что-то былодетское в этом вопросе.

– Думаю, что да.

– Ты убьешь нас, если мы тебя ослушаемся, – сказалКевин, – но готова ли ты умереть за нас? Рискнешь ли той ценой, которуюпросишь нас уплатить?

Этот Кевин мне больше нравился, когда не говорил красиво. Япосмотрела на трех незнакомцев, которых никогда раньше в жизни не видела. Станули я рисковать жизнью для них? Могу ли я требовать, чтобы они рисковали жизньюдля меня, если не хочу отвечать услугой за услугу?