Книга Гоблины. Пиррова победа - Андрей Константинов

Теперь настал черед смутиться и Мешку, который только сейчас осознал, что занимается пошлейшим и банальным мужским вымогаловым.

— Извини, в самом деле что-то я того, зарапортовался… Слушай, Олька! Ты сейчас как, не очень торопишься?

— Вообще-то тороплюсь. Послезавтра Первое сентября, а у нас к школе еще ничего толком не собрано. Кстати, Андрей, ты позволишь мне во вторник приехать на работу часикам к двум? Вернее так: мне нужно у Демичевой отказной подписать и брелок с КТС забрать. Так я сначала Дениску на линейку в школу отведу, дождусь его — у них вроде как всего один урок будет, и потом, прямо из дома, к Александре Яковлевне поеду.

— Хорошо, позволю. Но при одном условии!

— И каком же?

— Мы с тобой сейчас все-таки заедем куда-нибудь и пообедаем. Вернее, — он посмотрел на часы, — уже почти поужинаем.

— По-моему, это называется шантаж?

— А называй как хочешь. Ведь суть от этого всё равно не меняется?

— Хорошо, поехали, — улыбнувшись, махнула рукой Прилепина. — Только не подумай, что я испугалась и повелась на твои ультиматумы. Просто я и в самом деле безумно хочу есть.

— А я безумно хочу наконец поставить машину и по-человечески нажраться! А еще… — Андрей лукаво взглянул на Ольгу и неожиданно притянул ее к себе правой рукой. — А еще я хочу тебя. — Нечеловечески хочу!

— Товарищ водитель, следите за дорогой, — смущенно уворачиваясь, попросила Прилепина.

— Слушаюсь и повинуюсь! Итак, мадам: куда направимся? «Европа», «Невский Палас»? Отель «Атлантик»?

— А можно на 1-ю Советскую?

— Запросто. Главное, чтобы там сыскалась платная парковка. Да, а что за местечко? Почему именно туда?

— Приедем на место — расскажу…

У Андрея запиликал мобильный. Посмотрев на высветившийся номер, он скривился как от лимона, но на звонок все-таки ответил:

— Слушаю!.. Да, я… Узнал… А что случилось?… Маша, да погодите вы рыдать! Толком объясните!.. Так… Какого числа это было?… А сегодня?… Ясно… Короче так, Маша. Из-за ваших рыданий я плохо усваиваю информацию, а посему: как быстро вы можете подъехать в район площади Восстания?… Минуточку. — Мешок обернулся к Ольге: — Случайно не помнишь точный адрес заведения в которое мы направляемся?

— 1-я Советская, 12. Заведение называется «Музыка крыш».

— Алло, Маша. Записывайте адрес: 1-я Советская, дом 12. Кафе называется «Музыка крыш». Что?… Знаете? Вот и прекрасно. Через сколько вы там сможете быть?… Хорошо, ждем.

— Кто это был? — заинтересованно спросила Прилепина, дождавшись окончания разговора.

— Одна моя знакомая журналистка. Уверяет, что в последние дни в ее адрес стали приходить угрозы от неизвестных.

— И в чем они выражаются?

— Не знаю, пока я услышал только сумбур и всхлипы вместо музыки. Через час она сама обещала подъехать на место и всё толком рассказать… Поэтому предлагаю ускориться. — Андрей втопил и поддал газку. — А то мы с тобой даже по рюмке спокойно выпить не успеем. Я уже не говорю за порцию сосисок. «Вы ведь будете есть сосиски, Елизавета Петровна?»

— Буду, — с ходу включилась в литературную игру Прилепина.

— Сосиски. По рупь двадцать пять. И бутылку водки.

— В графинчике будет.

— Тогда — большой графин[4].

Мешечко захохотал. Его веселье было так заразительно, что и Ольга, как ни сдерживалась, не смогла устоять, расхохотавшись следом.

Вот так и живем: днем — похороны, вечером — «кабаки и бабы». Те, которые, как известно, доводят. До цугундера…

…Через двадцать минут они сидели в «Музыке крыш» в тесном зальчике для безнадежно курящих. Еще через пять минут им принесли запотевший графинчик водки, а вот сосисок в меню категорически не оказалось — пришлось заказывать шашлык.

— Ну что, Олька, давай еще раз Демидыча помянем. Добрый был человек, мир праху его, — предложил Андрей, разливая. — Хотя всё это не более чем пустые слова. Потому как, на самом деле, праху — ему всё равно.

Выпили не чокаясь. Мешок тут же потянулся за сигаретой, а Прилепина обвела глазами зал и, живо вспомнив всё до мелочей, удивленно покачала головой:

— Надо же! Столько лет прошло, а здесь практически ничего не изменилось. Разве что музыка другая. В наши дни постоянство подобного рода — большая редкость.

— Ты мне так и не объяснила: чем тебе столь памятно это заведение?… А, кажется, я начинаю догадываться! Вот тебе с ходу рабочая версия: в этом заведении бывший супруг сделал тебе подкупающее своей новизной предложение?

— А вот и нет! Ваша рабочая версия, господин майор, признается несостоятельной и бесперспективной.

— Тогда я просто теряюсь в догадках, — заинтригованный, быстро сдался Мешок.

— Именно здесь, в этом самом кафе, небезызвестный тебе товарищ Золотов осуществил историческую вербовку школьной учительницы Прилепиной в оперативные сотрудники.

— Охренеть! — искренне изумился Андрей. — Неужели еще каких-то шесть лет назад наш мощный старик шлялся по кафешкам и клеился к симпатичным девушкам?

— Нет. Всё было несколько иначе…

…Под красочный и эмоциональный рассказ Прилепиной об эпохальном задержании троллейбусного щипача Жоры графинчик незаметно опустел. Главный виновник «опустения», необычайно развеселившийся и в затянувшемся ожидании шашлыков изрядно захмелевший, немедленно заказал второй.

— …Да! Вот это, я понимаю, история! Хоть сейчас бери — да снимай фильму! Но и Золотов-то, хорош гусь! Он ведь мне за все эти годы ни словечком за твой героический подвиг не обмолвился! Конспиратор хренов!.. Ну, Олька! Ну просто нет слов! — Сейчас, в восхищении своем, Мешок был абсолютно искренен. — И всё равно, Олька, хоть убей — не понимаю, как ты вообще решилась броситься за этим карманником?

— Черт его знает! — задумалась Прилепина. — Скорее, здесь сработало что-то навроде рефлекса. Опять же, у Жанки там ведь действительно вся, до копеечки, зарплата была.

— Но в любом случае Золотов — молоток! Хотя вот теперь я припоминаю, что у Васильича всегда был особый нюх на людей, пригодных для нашего дела. Вот бы кого на спецподразделение по очистке рядов поставить! И никаких «полиграфов» не нужно.

— Добрый вечер! — послышалось позади неуверенно-робкое, и из густого табачного дыма, окутавшего их столик, материализовалась Маша Цыганкова.

— Привет-привет! — воодушевленно отозвался Мешечко. Он со скрежетом отодвинул стул и поднялся, чуть качнувшись. — Знакомьтесь, барышни! Ольга — это Маша, очень меткий и очень едкий журналист газеты «Явка с повинной». Подвизается на криминальной тематике. Творит под псевдонимом «Лев Цыганов». Ой, прошу пардона! Маша, ничего, что я с ходу сдаю ваши профессиональные тайны?