Книга Два солнца - Галия Мавлютова

– Долго еще? – она кивнула на металлическую груду.

– Да нет, немного осталось, – программист засуетился, занервничал.

Лена улыбнулась. Она видела, что парень ходуном ходит, впервые за трудный год Лена обратила внимание на то, что она кому-то понравилась как женщина. И этот «кто-то» оказался системным инженером. Наверное, бродит по офисам корпорации, чинит и исправляет, создает и фантазирует. А сам пребывает в виртуальном мире. Тоже своего рода – капкан. Все системщики – основательно шарахнутые на голову. И они ненавидят лезвие бритвы.

– Константин Власов, Костя, – представился программист.

– Лена, – после недолгого раздумья сказала она. В конце концов, даже в период «душевной драмы» нужно оставаться интеллигентной женщиной. Обстоятельства того требуют. Она же на работе находится. Социум жесток, он не прощает промахов. Этот Власов еще кому-нибудь наябедничает, что Лена ему нахамила с утра пораньше. Придется потерпеть присутствие компьютерного доктора.

– Лена, я буду приходить без вызова, – сказал Костя, – в целях профилактики. Для него. Позволите?

Он смотрел на нее исподлобья, прикрывая глаза лохматой челкой. Смущение его было более чем заметно. Программист пылал неприкрытой симпатией, она выходила из него огненным облаком. Лена невольно улыбнулась, ей бы так, прийти куда-нибудь и запылать ярким факелом от чужого присутствия.

– Позволю, – сказала Лена, – а вы разве вызовы не фиксируете?

– Фиксируем, но ваша машина требует особого контроля. Вообще-то это железо, самое обычное железо. Но у него есть душа. А душа может иногда болеть. Вы понимаете меня? – Он вдруг выпрямился и уставился на Лену, она даже растерялась от его напористости. Трудно отвести глаза, зачем он так смотрит? У него взгляд, как у ребенка, какой-то слишком непосредственный, откровенный. Неужели этот парень тоже переживает душевную драму? Залез в женскую душу и копается там, как будто Лена целиком состоит из железа. Нет, она соткана из другого материала, тонкого и неосязаемого. Лена отвела безжизненный взгляд. Ей понравился вихрастый парень, но она не хотела сознаваться в этом. Он слишком молод, слишком хорош для нее. Он еще не знает жизни, а ей всего досталось с лихвой. Лена тяготилась своей опытностью и боялась нового.

– Понимаю, заходите, пожалуйста, – выдавила она из себя несколько слов, будто выталкивала наружу прошлогодние сомнения и страхи. После его ухода работа пошла на лад. Скоро Лена выбросила из головы утреннее происшествие. Будто и не было чужого проникновения в ее изломанную душу.

А жизнь продолжалась. Надежды Истоминой не оправдались, время не вытравило из сердца прошлые и увядшие чувства, все оставалось по-прежнему. Страсть покорно осела на дне души в ожидании короткого замыкания. Если Олег случайно всплывет на поверхность, тогда произойдет страшное – огненное солнце выплеснется наружу, уничтожая на своем пути настоящее и будущее, чтобы дотла выжечь все живое в ближайшей окружности. И Лена замирала в своем одиночестве. Она боялась не только людей, Истомина боялась себя, своей сути, своей индивидуальности. Настя часто совершала набеги на отдел планирования, но Лена отчужденно вздрагивала, предоставляя подруге сладкую возможность вдоволь выболтаться в одиночку.

– Лен, ты что-то совсем скисла, пойдем на Элтона Джона сходим, – предложила Настя, – он на Дворцовой петь будет. На площади концерты запретили, но для сэра лорда сделали исключение. Пойдешь?

Анастасия юлой закружилась по офису. Воздушное платье, сказочная кисея, легкая улыбка могли бы свести с ума любого мужчину, загляни он сейчас в полуоткрытую дверь. Лена даже залюбовалась подругой. И немного позавидовала Насте, самую чуточку, какая у нее беззаботная молодость, без страданий и разлук. У Насти еще все впереди – и любовь, и замужество.

– На площади нельзя концертировать. Это вредно для организма города, – сказала Лена, как бы слегка ерничая. В действительности она пыталась спрятать вспыхнувшую как спичка боль. Ведь ее роман с Олегом начался с концерта на площади.

– Сэр Джон не будет слишком шуметь, – юлой кружилась Настя, заглядывая под плотные занавески Лениных ресниц.

– Не пойду, у меня есть дела, мне некогда, – нарочито резко и отчужденно сказала Лена.

И Настя исчезла. После нее стало нестерпимо грустно, безудержное веселье подруги безмерно раздражало, но от него оставалось ощущение жизни. Лена не пропускала чужую радость в свой кокон. И ей было спокойно внутри. Когда Настя ушла, Лена задумалась. Что-то они оставили в ней – и этот Костя Власов со своим наивным взглядом, и Настя, неизвестно по какой причине лучившаяся счастьем. Они жили, а Лена нет. И не было в том виноватых, ведь никто никого не обманывал. Истоминой стало грустно. Получилось так, что ей не с кем даже словом перемолвиться. На всем свете есть одна подруга Настя, а больше никого у Лены не было. Истомина покраснела от стыда, на дно души она припрятала одно маленькое желание. Ей очень хотелось, чтобы программист вновь появился в офисе, по-прежнему лохматый и встрепанный. Почему-то ей казалось, что именно ему она сможет выговориться, доверив свои тайны. Но Костя ушел, не догадываясь, какие чувства пробудил, а Настя смертельно обиделась, подруга чувствует, что раздражает. И Лена снова осталась одна. «Уедененый образ». Прошу любить и жаловать. Компьютер весело подмигивал зеленым глазом. Одна – да не одна. Есть верный друг, обладающий самолюбивым и вредным характером. И Лена припала к монитору. Слишком много работы. Но поработать ей не удалось. День явно не располагал к трудовым свершениям. Зазвонил сотовый.

– Леночка, это вы? – сказал глуховатый мужской голос, и Лена обмерла от страха, слишком уж этот голос напоминал другой, принадлежавший Олегу. – Леночка, мы с вами где-то встречались. Вы помните меня?

– Нет, – выдохнула Лена, она была обрадована и огорчена одновременно – это был не Олег, кто-то другой, решивший пошутить над ней, – нет, не помню. Простите, но вы ошиблись номером.

– Да ничего я не ошибся, не отключайтесь, мы с вами утром познакомились. Вы же помните меня, мы с вами столкнулись на Московском? – гневно пророкотал мужчина.

Истомина поежилась от внутреннего озноба, она сразу вспомнила этот нахальный голос, он будто следовал повсюду за Леной, неотступно и настойчиво, но сейчас он звучал в другой тональности, несколько пониженной и глуховатой, и достаточно приятной на слух.

– И что вам от меня нужно? – зачем-то сказала она. Если бы не грустное настроение, охватившее ее после ухода программиста, она наверняка бросила бы трубку, но Лена продолжала слушать, не понимая, почему и зачем это делает. Мысленно Истомина успокаивала себя – хотя бы кто-то напоминает ей о своем существовании в этом мире, хоть кому-то она интересна.

– Ничего, предлагаю встретиться, мне хочется разглядеть вас получше, – удивился голос.

– А мне почему-то не хочется, – разозлилась Лена. Она бросила сотовый в ящик стола. Неразумный проводник страстей и чувств, пусть посидит в заточении и подумает, с кем нужно соединять, а кого необходимо отшить с первого сигнала. Лена вновь переключила внимание на монитор. «План проведения конференции». Список выступающих. Содокладчики. Оппоненты. Лена увлеклась, пальцы играючи летали по клавиатуре. Но незадавшийся день продолжал удивлять. Пришла Анжелика Гарриевна. Села на диванчик и молча уставилась на Истомину.