Книга Немного опасный - Мэри Бэлоу

— Так вы не хотели принимать приглашение?

— Не хотела. — До этого она ужасно не по-женски размахивала руками, которые теперь сцепила за спиной.

— Были оскорблены тем, что не попали в основной список гостей?

— Как ни странно, я просто не хотела ехать, — ответила Кристина.

— Возможно, вы чувствуете себя не в своей тарелке в высшем обществе, миссис Деррик? — предположил герцог.

— Смотря какое общество стоит называть высшим, — сказала она, — но, по сути, вы правы.

— И вы были замужем за братом виконта Элрика?

— Да, — бодро проговорила Кристина, но не стала развивать эту тему.

Они вышли из рощицы и оказались у подножия зеленого холма, покрытого маргаритками и лютиками.

— Разве здесь не чудесно? — спросила Кристина, не ожидая услышать ответ. — Поднявшись на вершину, вы оказываетесь выше деревьев и можете наслаждаться видом деревни и ферм на много миль вокруг. Пейзаж напоминает мне клетчатую ткань. Кто, раз увидев такое, предпочтет жизнь в городе?

Кристина не стала ни ждать его, ни замедлять шаг, взбираясь по довольно крутому склону. Опередив герцога, она поднялась на самую вершину холма, который они вполне могли обойти снизу, затем остановилась, раскинула руки, обернулась и подставила лицо солнцу. Легкий ветерок, который здесь, на вершине, заметно усилился, подхватил ее волосы и платье, взметнув в воздух ленты, повязанные на талии. Она была похожа на лесную нимфу, и герцогу казалось, что все ее движения и жесты абсолютно естественны и искренни. То, что в другой женщине могло бы показаться кокетством, в ней выдавало неподдельный пьянящий восторг. У Вулфрика возникло странное ощущение, что он против воли вступил в незнакомый ему доселе мир.

— Действительно, кто? — сказал он. Миссис Деррик остановилась и взглянула на него:

— Вы разве тоже предпочитаете жизнь на природе?

— Да. — Герцог поднялся на холм и обвел взглядом открывшийся его взору вид на окрестности.

— Тогда почему вы так много времени проводите в городе?

— Я член палаты лордов, — пояснил он, — и обязан присутствовать на заседаниях. — Теперь его взгляд был устремлен на расстилавшуюся внизу деревню.

— Церковь у нас очень красивая, правда? — проговорила Кристина. — Шпиль был перестроен двадцать лет назад после того, как старый снесло во время бури. Я помню и эту бурю, и строительство нового шпиля. Этот шпиль на двадцать футов выше предыдущего.

— А рядом с церковью, верно, находится дом викария? — спросил Вулфрик.

— Да. Мы практически провели там все детство в играх. Мы — это мои две сестры и я. Викарий и его жена были добрыми и гостеприимными людьми, а их дочери — нашими лучшими подругами. С их сыном Чарлзом мы дружили меньше. Бедняга, один среди пятерых девочек. Мы все вместе, мальчики и девочки, ходили в деревенскую школу. К счастью, мой отец, который учил нас, не придерживался убеждения, что девочкам опасно забивать голову знаниями. Луиза и Кэтрин вышли замуж рано и теперь живут неподалеку от деревни. После смерти викария и его супруги Чарлз, который служил приходским кюре в двадцати милях отсюда, вернулся и женился на моей средней сестре Хейзл.

— А ваша старшая сестра тоже замужем? — поинтересовался герцог.

— Элеонора? — Кристина покачала головой. — Когда ей было двенадцать, она заявила, что, когда вырастет, останется с мамой и папой, чтобы быть для них опорой в старости. Однажды она все-таки влюбилась, но ее жених погиб в битве при Талавере незадолго до свадьбы, и после этого Элеонора не хотела смотреть ни на одного мужчину. После смерти отца ей осталось заботиться только о маме. Думаю, она счастлива.

Да, подумал герцог, эта женщина в самом деле принадлежит к другому миру — к миру низшего дворянства, хотя и сделала блестящую партию.

Вытянув вперед руку, миссис Деррик придвинулась к герцогу, чтобы он мог видеть, куда она показывает.

— Вон коттедж «Гиацинт», я там живу. Мне всегда казалось, что это очень живописный домик. После смерти отца нам пришлось немного поволноваться, потому что аренда была оформлена на его имя. Но Берти — барон Ринейбл — был очень добр и сдал коттедж маме и Элеоноре до конца их дней.

— При условии, что вы не переживете их обеих, — заметил Вулфрик.

Кристина опустила руку.

— В то время я уже была замужем за Оскаром, — ответила она. — Никто не мог представить себе, что его конец близок, но даже если бы это было не так, Берти позаботился бы о том, чтобы я осталась жить с его семьей.

— И все-таки вы с ними не остались?

— Нет.

Герцог взглянул на коттедж «Гиацинт». Соломенная крыша и довольно внушительный сад придавали ему вполне достойный вид. Он был похож на другие дома, побольше, и явно принадлежал когда-то джентльмену по рождению, который, правда, являлся одновременно школьным учителем.

Стоявшая рядом миссис Деррик мягко рассмеялась, и Вулфрик с удивлением посмотрел на нее.

— Я снова чем-то рассмешил вас? — осведомился он.

— Да нет, — улыбнулась Кристина, — я просто подумала, что отсюда коттедж «Гиацинт» смотрится как кукольный домик. Он, наверное, поместился бы в углу гостиной в вашем особняке.

— В Линдсей-Холле? Сомневаюсь. Мне кажется, в вашем доме имеется четыре спальни наверху и столько же комнат внизу.

— В таком случае в углу вашего бального зала, — предположила она.

— Возможно, — согласился Вулфрик, хотя сомневался и в этом. Тем не менее предположение Кристины его позабавило.

— Если мы таким темпом пойдем по тропинке вокруг озера, — заметила она, — то можем успеть съесть по пирожному с вечерним чаем.

— Что ж, тогда поторопимся, — отозвался герцог.

— Вы, наверное, не хотели заходить так далеко, — вновь заговорила Кристина. — Может быть, вы предпочитаете вернуться тем путем, по которому мы пришли, а я пойду дальше?

Вот она — возможность ретироваться. Почему он ею не воспользовался? Видимо, просто не привык, чтобы ему делали отставку.

— Не хотите ли вы сказать, миссис Деррик, — герцог поднес монокль к глазам, чтобы взглянуть на нее через стекло — исключительно потому, что этот жест должен был разозлить ее, — что вам хочется избавиться от меня?

Но вместо того чтобы разозлиться, Кристина рассмеялась:

— Просто я подумала, что вы привыкли всюду ездить верхом или в карете. Не хочу быть виноватой в том, что вы натрете себе ноги.

— Или опоздаю на ужин? — Вулфрик отпустил привязанный за ленту монокль. — Вы очень добры, но я не стану винить вас ни в одном из этих возможных несчастий. — С этими словами он указал рукой на тропинку, спускавшуюся по противоположному склону холма. С того места, где они стояли, было заметно, что тропинка некоторое время вилась вдоль берега пруда, а потом вновь исчезала среди деревьев.